отличной стали, — сообщил я ему. — А во-вторых, там же находится сто пятьдесят килограмм золота. Всё это плата за сущую безделицу…

— И что это за безделица? — поинтересовался Ариамен.

— Секрет создания ликантропов, — ответил я.

— Зачем они тебе? — спросил Ариамен.

— Ты знаешь, зачем они мне, — вздохнул я, достав из кармана пачку японских сигарет. — Скажи сразу, мы можем договориться или я сейчас напрасно трачу свою вечность?

— Я не знаю, зачем тебе ликантропы, что бы ты ни думал, — ответил на это перс. — Мы почти приехали. Поговорим во дворце.

Дворец Ариамена мог похвастаться панорамными окнами, не очень органично вписавшимися в общий ансамбль, настоящим газоном, украшающим весь сад перед дворцом. Тут даже живую изгородь вырастили, с вырезанными из неё фигурами животных. Животные были представлены, преимущественно, львами, потому что Ариамен любит львов и любит ассоциировать себя со львом.

Сомнительная ассоциация, если знать, что львы большую часть дня спят и практически никогда не охотятся самостоятельно. У них задача защищать свой прайд от себе подобных, чтобы какой-то другой лев не пожрал его детёнышей и не начал трахать его львиц вместо него, но это выглядит несколько жалко. Хотя это отличная аллюзия на деятельность, которой занимаются все людские правители.

— Здесь мило, — похвалил я вкус Ариамена.

Мы вошли во дворец, миновали прихожую, прошли мимо тронного зала и сразу направились в зал обеденный. Тут уже приготовили скромную трапезу.

— Зачем тебе ликантропы? — спросил Ариамен, когда мы расселись за длинным дубовым столом. — Хочешь натравить их на мои земли?

— Я что, по-твоему, идиот? — усмехнулся я, принимая от него половину тандырной лепёшки. — Ликантропы — это бегающая и трахающая всё подряд проблема, не знающая государственных границ. Мне они нужны как источник полезных ингредиентов.

— Как я могу доверять тебе? — спросил сатрап, макая свой кусок лепёшки в клубничное варенье. — Ликантропы — это не прямая атака, если они сбегут от тебя.

— Я лично поручаюсь за то, что они не сбегут, — заверил я его. — Мои воины достаточно сильны, чтобы убивать ликантропов даже в схватках один на один. Косвенным свидетельством тому является то, что я убрал за тобой в Душанбе и его окрестностях.

Воспоминание о частично удачном применении биологического оружия отразились на лице Ариамена. Он поморщился, словно испытал острую зубную боль. Да-да, оборотни позволили ему взять Стоянку, но с Адрианополем он обосрался, потеряв часть войска от собственных оборотней, преследовавших его до того момента, пока я их лично не уничтожил. И, вроде бы, прибылей он получил много, но сами по себе деньги не способны взращивать новых солдат. А ведь оборотни не просто убивают, а ещё и очень деморализующе ебут их перед смертью. Скорее всего, Ариамен больше не будет давать шансов ликантропии, потому что результаты её неоднозначны.

— Четыре тонны стали? — спросил Ариамен. — Хорошей?

— Хоть завтра куй мечи и доспехи, — ответил я. — И сто пятьдесят килограмм золота.

Мой сосед задумался. Наверное, сейчас конвертирует новомодные килограммы в привычные единицы измерения. Метрическая система очень удобна, но её победное шествие к тотальному доминированию только началось.

— Откуда у тебя столько стали? — поинтересовался Ариамен. — И не думаешь ли ты, что в будущем эта сталь будет обращена против тебя?

— Если она будет обращена против меня твоей рукой, то это лишь развяжет мне руки, — усмехнулся я, — а тебя покарает так сильно, что ты захочешь умереть. Твои потомки, конечно, могут попробовать испытать удачу и пойти на меня войной, но задумайся: если я так легко расстаюсь с четырьмя тоннами стали…

— Я тебя понял, — произнёс сатрап. — Условия приемлемые. Я передам тебе человека, сведущего в создании ликантропов.

— Я приму такое только при условии, что этот человек раскроет мне секрет их создания, — покачал я головой. — Не хочу хоть в чём-то зависеть от какого-то жалкого смертного.

— Посмотрим, что можно с этим сделать, — ответил на это Ариамен. — Когда я смогу получить свои золото и сталь?

— Как только я удостоверюсь, что твой человек знает секрет создания ликантропов, — ответил я.

— Позовите сюда Самайру! — велел Ариамен своим гвардейцам.

— И ещё кое-что, — произнёс я. — У меня тут для тебя небольшой подарок и новая сделка.

Я подозвал Кумбасара и вытащил из его рюкзака деревянную коробочку.

— Револьвер Нью Намбу М60, — поведал я сатрапу, открыв коробку. — Может сделать шесть выстрелов, а затем его придётся перезарядить. Пуля способна пробить кольчугу и пластинчатый доспех из закалённой стали, но с латной бронёй будут определённые проблемы. Очень хорошая штука, если надо защититься от внезапного нападения. Кобура входит в комплект, как и двадцать четыре патрона.

Мне не жалко, а отношения налаживать надо. Плохо, когда соседи не доверяют друг другу.

— Это очень щедрый дар… — сдавленным голосом произнёс Ариамен, слегка утративший контроль над собой.

— Мы же соседи! — легкомысленно махнул я рукой. — А соседи должны помогать друг другу!

— Что ты хочешь за это оружие? — спросил сатрап.

— Это подарок, — вздохнул я. — А теперь предложение. У тебя в рабстве находится некто Владимир Лужко. Он может быть полезен мне, поэтому я хочу его выкупить. Как ты на это смотришь?

— А кто он такой? — поинтересовался Ариамен, с огоньком в глазах рассматривая тщательно вычищенный револьвер.

— Он занимался в прошлом благоприятным образом государственных вельмож, — пояснил я. — Для тебя он бесполезен, ты верно его оценил, поэтому сейчас он работает на усадьбе. Триста грамм сахара — это хорошая цена?

— Он тебе нужен, поэтому килограмм сахара, — улыбнулся сатрап, оторвав взгляд от оружия.

— Сделка, — ответил я. — Найдёшь его для меня?

— Распоряжусь, — ответил Ариамен, вновь погрузившись в разглядывание японского револьвера.

Как оружие он говно, но за неимением гербовой, как говорится…

— Самайра, — произнёс персидский правитель, когда в обеденный зал завели потрёпанную женщину в льняной робе. — Ты раскроешь секрет создания ликантропов своему новому господину и будешь служить ему столько, сколько он захочет.

Ростом где-то метр пятьдесят три, вообще низкая, тощая, но это по причине скудного питания, как я вижу по впалым щекам, волосы представляют собой скомканный хаос, но на личико ничего такая, отдалённо напоминает ту индийскую актрису, что играла Зиту и Гиту. Чистая арийская кровь, хрена ли поделаешь…

В общем-то, по возрасту ей где-то лет тридцать, но в этом мире, особенно среди магов, внешность очень обманчива.

— Я не могу раскрывать тайну, — ответила она.

— Я сказал, что ты раскроешь ему тайну, а не спрашивал, можешь ли ты это сделать, — покачал головой Ариамен. — Или я отдам тебя Ростаму и он медленно снимет с тебя кожу с головы до пяток.

— Пусть так, но тайну я не раскрою, — ответила на это Самайра.

— А знаешь, она мне нравится, — заулыбался я. — Беру и так, хрен с ним. Кумбасар, вели разгружать оплату.

Четыре тонны стали — это, в основном, всякий металлолом, преимущественно конструкционная хрень, выдранная из зданий и автомобилей. По-настоящему качественную тему мы оставляем себе, а местным любая конструкционная сталь идёт за броневую, потому что местные кузнецы ещё не освоили правильную очистку металла от примесей.

— Эту в наручники, держать под круглосуточной охраной, — приказал я Костичу. — Ссать или срать идёт — под вашим внимательным наблюдением. Спит — рядом должен лежать и внимательно наблюдать воин. Понял меня?

— Да, повелитель, — ответил Костич, застёгивающий наручники за спиной Самайры.

Новая заключённая убыла в наш обоз, стоящий в пригороде, а я вернулся к беседе с Ариаменом.

— Выпьешь? — предложил тот.

— Воздержусь, — покачал я головой. — Становлюсь буйным, а ты бы не хотел видеть буйного лича в своём городе.

Мои слова произвели на него впечатление. Никто не хочет видеть буйного лича вообще нигде.

— А так, в целом, как успехи? — поинтересовался я. — Как промышленность и торговля?

— Ты мешаешь моим купцам, — честно ответил сатрап. — Внакладе мы не остаёмся, но твои предложения не позволяют сдирать с остальных по три шкуры — торговля приносит меньше прибыли. Я ожидал большего.

— Ну, это рыночная экономика, — пожал я плечами. — Честная конкуренция и всё такое…

— Честная? — переспросил Ариамен с усмешкой. — Ты ходишь в свой родной мир и грабишь его обледенелые руины, в то время как мы можем продавать только то, что ты нам продал.

— Откуда ты знаешь, что там обледенелые руины? — заинтересовался я.

— Мы пробовали отправлять туда немёртвых, но они почти никогда не возвращаются, — ответил Ариамен. Кого-то удаётся вытащить за верёвку, но он, обычно, изуродован