– Жаль, – сказал он, – что я не выбрал в ученики тебя.

* * *

Освин был заворожён металлической дверью, скрытой за росписью. Он изумился ещё сильнее, когда я показал ему, как она открывается. Освин разглядывал стеклянную заднюю стену, задавая вопросы о механизме. Казалось, на время он позабыл, зачем мы сюда пришли. Но, впрочем, вскоре Освин опомнился и погнал нас в лабораторию.

Уот шёл впереди. Деревянная дверь, открывшись, ударила по бочке с уксусом, которую я поставил справа от неё, частично перегородив вход.

Лорд Эшкомб пребывал в полуобмороке. Слон скинул его с плеча и положил на единственное в комнате свободное место – у левой стены, рядом с гигантской печью. Я сделал шаг в сторону и встал рядом с ним.

Освин окинул взглядом оборудование, рабочие столы, бесчисленные листы с записями. Увидел пергаменты, свисающие с гвоздей над дверью, и стопки бумаги под ними.

– Все эти годы… – прошептал он.

Я медленно подошёл к печи.

Освин обернулся ко мне.

– Где рецепт?

Я замер на месте.

– Он… на столе. Среди бумаг.

Освин сделал шаг к столу, но тут же остановился и в задумчивости постучал пальцем по подбородку.

– Пойди проверь, – приказал он Уоту.

Парень двинулся к центру лаборатории и пошарил на столе, расталкивая толстыми пальцами стеклянные сосуды.

– Он там? – спросил Освин, не сводя с меня глаз.

Уот пожал плечами.

– Здесь много записей. Я едва могу их разобрать. – Он перебирал бумаги, отбрасывая их одну за другой. – Рецепта не вижу.

Я сделал ещё один шаг. Моё плечо коснулось стенки печи.

Освин прищурился.

– Ты что там делаешь? Стой на месте.

Слон обеспокоенно посмотрел на меня. Я быстро наклонился и выхватил из духовки цилиндр, который спрятал внутри.

Увы, я был недостаточно быстр. Прежде чем я сумел хоть что-нибудь предпринять, Слон ткнул меня кулаком в живот. Меня обожгло болью – ещё более горячей и острой, чем та, что терзала грудь. Заныли все мышцы. Я со всхлипом втянул воздух, но не мог дышать.

Уот подскочил ко мне и, вцепившись в запястье, ударил моей рукой по железной стенке печи – раз, второй. У меня онемели пальцы. Цилиндр выскользнул, упал и покатился по полу. Фитиль дёргался, рассекая воздух, словно хлыст. По камню за цилиндром тянулась жирная полоса.

Освин подхватил его, держа в руках, как ребёнка. Уот взял меня за волосы и сжал кулак.

– Нет, – сказал Освин. – Я с ним ещё не закончил.

Уот швырнул меня на пол рядом с лордом Эшкомбом. Лёгкие наконец заработали, позволив дышать. Я втянул воздух, словно утопающий, вынырнувший из воды. Уот напоследок пнул меня в бок. Я отполз от него, прижимая к груди ноющее запястье.

Слон пошарил в печи.

– Здесь больше ничего нет.

Освин разглядывал цилиндр; его дыхание участилось. Он распечатал пропитанную маслом пергаментную обёртку и сунул внутрь руку. Когда же он вытащил её, рука была покрыта влагой. Освин растёр маслянистую субстанцию между пальцами и понюхал её. Потом понюхал и верёвку.

– Пушечный фитиль… – Он махнул своим ученикам. – Освободите этот угол. И принесите мне фонарь.

Слон отправился исполнять приказание.

– Не надо, – сказал я.

Все взгляды обратились ко мне.

– Не поджигайте его, – умолял я. – Мы все погибнем!

– Будет просто небольшой фейерверк, – усмехнулся Уот.

– Нет.

Освин прищурился и вновь обвёл взглядом лабораторию. Он увидел испытательную камеру, выщербленные почерневшие стены, сломанную дверь.

– Вы не понимаете, – сказал я. – Это гораздо больше, чем вы способны представить. Мы просто люди, смертные люди. Огонь Архангела никогда не предназначался для нас.

Аптекарь посмотрел на меня.

– Пожалуйста, мастер Колтерст, – сказал я. – Если вы его подожжёте, то убьёте нас всех.

Освин раздумывал. На мгновение показалось, что он и впрямь может меня послушаться. Но затем он протянул цилиндр Уоту и кивнул на испытательную камеру.

– Зажги там.

Уот схватил цилиндр, словно это была всего лишь свеча. Он отнёс его в камеру и положил на помятый железный стол. Пламенем фонаря поджёг фитиль. Огонёк, потрескивая и искря, побежал по верёвке к цилиндру.

Я медленно отполз назад и схватил лорда Эшкомба за камзол, чувствуя под одеждой биение его сердца.

Уот вышел из камеры и принялся наблюдать. Освин и Слон подошли ближе.

Я потянул лорда Эшкомба за одежду. Он открыл глаза и посмотрел на меня.

– Вставайте, – прошептал я.

Эшкомб пару раз моргнул. Потом подтянул под себя ноги и поднялся. Я поддержал его, помогая стоять.

Фитиль догорел до пропитанной маслом бумаги и исчез. Миг ничего не происходило.

– Я же говорил… – протянул Уот.

И тогда мир стал пламенем.

Взрыв, казалось, расколол саму землю. Затряслись стены. Из испытательной камеры полетели камни, отскакивая от потолка. Бочка с ламповым маслом – которую я поставил в углу камеры, уходя в сад, – разлетелась, и брызги горящего топлива вылетели наружу, словно призраки ада.

Поток раскалённого воздуха швырнул Уота на стол. Хлопья горящей бумаги закружились в воздухе, словно огненный снег. Слон упал на пол. Волна воздуха притиснула меня к лорду Эшкомбу. Затаив дыхание, он смотрел на беснующееся пламя.

Освин остался в центре комнаты. Железный стол разнесло на куски, и острый обломок металла вонзился аптекарю в лицо. Он даже не вздрогнул. Просто стоял, словно статуя, глядя в глаза Бога.

Это продолжалось целую вечность. Воздух, казалось, гремел. Огненные вихри кружились по комнате. Затем пламя угасло, и слышался лишь свистящий звук, похожий на шипение целого хора змей.

Уот отчаянно боролся с пламенем, охватившим его рукав. Слон лежал на полу, приоткрыв рот. Освин шагнул вперёд. Глаза его светились.

– Великолепно! – хрипло прошептал он. – Бесподобно!

От дыма у меня першило в горле. Я снова потянул лорда Эшкомба за камзол. Он перевёл на меня взгляд.

Освин посмотрел на учеников. Голос его дрожал.

– Обшарьте комнату. Ищите везде. Найдите рецепт. – Он обернулся ко мне и Эшкомбу. – Спасибо… – проговорил Освин. Казалось, он действительно имел в виду именно это.

Ученики меж тем не двигались с места. Уот стоял в углу, наконец потушив свой рукав. Слон в ужасе взирал на изуродованную испытательную камеру.

– Пошевеливайтесь, – сказал им Освин.