Я слегка повернула голову и озадаченно посмотрела на женщину в голубом халате.

– Мне никогда не делали операции. – Это даже не было ложью – я никогда в жизни ничего не ломала и не нуждалась в медицинском вмешательстве по какой-либо другой причине. Этим я, несомненно, обязана своим приемным родителям, запретившим мне заниматься каким-либо рискованным хобби. Неудивительно, что до недавнего времени я даже не задействовала свой дар.

– Интересно… – Она поправила свои никелированные очки. – Вы можете снова одеться, на этом все.

Не говоря больше ни слова, она отступила от кушетки и вышла из комнаты.

Я вдохнула больничный воздух и шумно выпустила его из легких, затем надела свитер. Шрам побледнел, сказал мне Уилл, и через несколько дней он полностью исчезнет, как и шрам на моем горле. Так что мне нечего было бояться. Ни врач, ни Нерон не могли узнать, откуда он. Что касается моего опыта в ванне, то сегодня утром я тоже не нашла шрамов на теле. Может быть, утопление было хорошим способом не оставлять следов.

Я вскочила с кушетки, схватила пальто и направилась к двери.

Больница находилась в паре улиц от смотровой площадки, где мы с Пикабо разговаривали несколько дней назад. Здание, как и почти все в западном Тессаректе, выглядело как готический памятник с его остроконечными арками и темно-серым фасадом, украшенным барельефами. Больница не была особенно большой, но и нормальные люди, вероятно, не посещали ее. Медная табличка на входной двери гласила, что это частная университетская клиника.

Из комнаты для осмотра я попала в красиво обставленную комнату ожидания. Филигранная люстра отбрасывала тень на стеклянный столик, стоявший между диванами фиолетового цвета. На одном из них сидел Нерон с кофейной чашкой в руке. Клерк – тоже в синем халате – как раз положила перед ним какие-то бумаги.

Доктор Гленн опустилась рядом с ним и взяла в руки одну из бумаг.

– У вас нет такого понятия, как врачебная тайна? – вырвалось у меня.

Нерон и доктор посмотрели на меня слегка заинтересованно, в то время как помощница удалилась.

– Поскольку у тебя больше нет опекуна, я думал, что возьму на себя эту обязанность. – Нерон улыбнулся мне, но под его взглядом я поежилась.

Я совершеннолетняя, ты, ряженая обезьяна.

– Для чего именно мне нужен опекун?

– Это… невозможно!

Доктор Гленн держала листок так близко к лицу, что он почти касался ее носа. В ее руках был рентгеновский снимок.

– Здесь… что ж… – Она встала, слегка покраснев, и нервно взглянула на Нерона. – Прошу прощения, мой коллега, должно быть, перепутал результаты.

Она вылетела из комнаты, и я ухватилась за свой шанс.

– Что должно означать все это обследование? И где Уилл?

Улыбка Нерона исчезла.

– Мы должны убедиться, что с тобой все в порядке после всех тревожных событий, которые произошли. А Уильям должен выполнить свои обязанности в Омилии, прежде чем забрать тебя. – Он склонил голову и посмотрел на меня с интересом. – Рад видеть, что вы привыкли друг к другу.

– У меня, наверное, нет другого выбора, не так ли? – выпалила я. – Все еще не понимаю, зачем мне нужна нянька.

И на этот раз он не успел дать мне ответа, потому что доктор вихрем ворвалась обратно в комнату так же быстро, как и до этого исчезла. Ее щеки теперь были пунцовыми.

Дрожащими пальцами она положила один из рентгеновских снимков на стол перед Нероном, указывая на определенную точку.

– Вы видите это? Эти похожие на паутину линии по всем легким? А пятнистые тени?

Я распахнула глаза. Пятна на рентгеновском снимке моих легких не могли означать ничего хорошего. Поспешно шагнув за диван, я наклонилась, чтобы мельком увидеть картину. Это было похоже на рентгеновский снимок легкого молочного цвета, но это не объясняло тревоги в голосе доктора.

– Мисс Либерт не должна стоять здесь с нами, и у нее не должно быть такого здорового цвета кожи. – Она бросила на меня взгляд через плечо, но быстро отвела взгляд, как уже делали другие в Омилии, когда боялись моих невиданных сил.

Я закатила глаза. Смутно я припоминала визиты к врачу в детстве, когда врач спрашивал мою маму, достаточно ли мне свежего воздуха, потому что я была такой бледной.

– У меня все супер.

Нерон проигнорировал меня и повернулся к доктору.

– В чем проблема?

– Проблема… – она рассмеялась, звуча при этом немного безумно. – Проблема в том, что на снимке четко определяется острая легочная недостаточность, вызванная водой в легких.

– Водой в легких? – Нерон уставился на нее, и я тоже затихла.

– Это рентгеновский снимок утопленника, – продолжала она.

Мое сердце тяжело пульсировало в груди.

– Думаю, я бы запомнила, если бы утонула, – попыталась я пошутить.

Доктор Гленн проигнорировала мои слова.

– Если бы она вообще была жива, мисс Либерт пришлось бы лежать в реанимации на искусственной вентиляции легких.

Несколько долгих секунд было слышно только тиканье настенных часов над дверью, потом Нерон повернулся ко мне.

К тому времени я уже привыкла к его половине лица со шрамом, но в свете люстры она выглядела особенно устрашающе.

– Ты можешь объяснить, как вода могла попасть в твои легкие, Киана?

Ага. Я утопилась в ванне, и, видимо, после видения мой дар обманывает мое тело, заставляя думать, что я действительно умерла.

Я подняла плечи.

– Может быть, после последней тренировки с идорами.

– Это, конечно, не могло произойти случайно во время купания, – пронзительно сказала доктор. – И это также не могло произойти без того, чтобы на это не обратили внимание. – Она беспомощно смотрела на Нерона, словно боялась, что ее объявят сумасшедшей.

Он положил ладонь на ее руку и одарил женщину теплой улыбкой.

– Спасибо за ваше время, доктор Гленн.

На мгновение показалось, что она потеряла дар речи. Затем она расправила плечи и выпрямилась с решительным выражением лица.

– Мисс Либерт должна остаться здесь для наблюдения, сэр.

– Мисс Либерт в отличном здравии, как видите, – ответил Нерон и поднялся. – И мы выясним почему. Но ваша работа здесь закончена.

Он протянул руку – сегодня он был в светло-сером костюме в тонкую полоску, – и я взялась за нее, хотя все во мне противилось этому.

Не обращая внимания на протесты доктора, Нерон пересек комнату и провел меня мимо приемной стойки к выходу.

Он придержал для меня дверь. При этом пристально посмотрел на меня пронзительным взглядом, что не особо положительно повлияло на мой и без того участившийся пульс.