– Ты понимаешь, что сделал? – прямо в лицо ему просипел Барон. – Ты же обидел Пророчицу!

– Обидел? Но чем?

– Ты усомнился! Понимаешь?

– Ну… – Книжник пожал плечами. – Исследователю свойственно сомневаться.

– Да какой ты исследователь, несчастный? – горько усмехнулся Барон. – На фоне Пророчицы – ты глупый ребенок, отталкивающий ложечку с кашей. Его кормят, а он капризничает – «буду-не буду»…

– Странная аналогия, – буркнул Книжник.

– Нормальная, – неожиданно вмешался Зигфрид. – Что она тебе предложила? Камень этот вживить?

– Да. Сказала, что это поможет мне в миссии.

– Какой миссии? – насторожился барон.

– А вот этого я узнать у нее не успел.

Барон отвел взгляд. Вернулся на свое место. Сел, молча глядя в сторону. Книжник растерянно поглядел на присутствующих.

– Так что делать будем? Балабол требует эту фонящую штуковину. Меньше трех часов осталось. А потом…

– Облезет! – оборвал его Зигфрид. Колко поглядел на Книжника. – Ты точно штурмовые лестницы видел?

– Точно.

– Значит, выполнить требование Балабола – просто приблизить штурм.

– Так что делать будем?

Зигфрид заложил руки за спину, прошелся немного между столами-партами. Оглядел пространство собора, как будто прикидывал, что бы он нагородил здесь, дай только ему волю. Спросил:

– Так где ты, говоришь, ее держат?

– Пророчицу? – Книжник наморщил лоб, пытаясь вспомнить. – Ворота какие-то. Царские, что ли…

– Королевские, – подал голос Герцог. – Королевские ворота – главное укрепление банды Семи Ворот.

– А почему их семь, этих ворот? – поинтересовался Тридцать Третий.

– Когда-то их было больше, – сказал Герцог. – Это древние ворота Кенигсберга. Каждые – как основательный форт. Но главное – они расположены так, что позволяют контролировать весь город. Чем и пользуется банда.

– Только к чему эти вопросы? – мрачно спросил Барон. – Как они помогут освободить Пророчицу и защитить Логово?

– План такой… – сказал Зигфрид, стоя ко всем спиной и разглядывая что-то в дальнем, темном конце огромного зала. Помолчал немного и вдруг резко развернулся. – Мы не будем дожидаться штурма. Мы сами пойдем на штурм.

– Что? – Барон непонимающе поглядел на веста. – Ты сказал…

В глазах Герцога появилась надежда. Неудивительно: в отличие от Барона он уже знал, чего ожидать от воина.

– Я сказал «штурм», – Зигфрид оглядел друзей, и Книжник узнал этот взгляд. Такой острый, сверкающий, словно рассыпающий искры взгляд бывает у веста только в ожидании большой драки.

– Но как… – Борон поглядел на Герцога, ища у того поддержки. – У них же подавляющее превосходство. Нас только стены спасают…

– Стены не спасут от мощного натиска и мощного вооружения, – жестко сказал Зигфрид. – Но, разумеется, я говорил не о штурме бандитских позиций. Во-первых, у них действительно превосходство, во-вторых, я бы не хотел, чтобы перебили ваших ребят, возомнивших себя взрослыми…

– Но-но! – проворчал Барон.

… Но главное – это бессмысленно, – подытожил Зигфрид. – Здесь нет Пророчицы.

– Погоди! – вмешался Герцог. – Так ты говоришь о штурме…

– Этих самых Королевских ворот, – кивнул Зигфрид. – Мы не будем возвращать Балаболу его радиоактивную хреновину, мы просто освободим Пророчицу. Как вам план?

– Бред, – скривился Барон. – Герцог говорил, что вы хороший воин, но это же Королевские Ворота! Укрепления, огневая мощь – не чета нашей. Настоящее осиное гнездо!

– Да, но их защитники-то здесь, – возразил Зигфрид. – Пока они готовятся к штурму Логова, мы возьмем их за мягкое место.

– Легко сказать, – осторожно возразил Герцог. – Наверняка же они оставили кого-то охранять Ворота?

– Даже не сомневайся, – сказал Зигфрид. – Но обычно оставляют кого?

– Того, кто хуже в настоящем бою, – кивнул Книжник. – И вряд ли охрана будет достаточно сильной – большинство наверняка отправилось на «веселье» в виде грабежа со стрельбой. То есть, к Логову.

– Хорошая идея, – одобрил Тридцать Третий. – Непонятно только, что делать дальше? Бандиты же не откажутся от штурма Логова.

– Как только они узнают, что мы напали на их резиденцию – или «малину», я уж не знаю, – они всем скопом ринутся назад. По крайней мере, я бы так сделал – не оставлять же свой дом на разграбление?

– А дальше? – Герцог словно подталкивал его туда, где Зигфрид упрется в логическую стену.

Но воин не ведал стен даже в логике.

– А дальше вся эта толпа ринется за нами, – усмехнулся Зигфрид. – Главное, она уйдет от Логова. Ну а мы что-нибудь придумаем. В любом случае, у нас всегда будет с собой кость, которую можно бросить в эту жадную свору.

– Ты про цилиндр?

– Точно.

Книжник за секунду задумался – и выдал:

– А давай отнесем эту штуку тому, кому она нужна больше других?

– Кому же это?

– Ясно кому. Алхимику.

Барон и Герцог изумленно переглянулись. Барон сделал жест, как будто требуя слова и в то же время не зная, что сказать. Но семинарист даже не обратил на него внимания. Он вдруг ощутил, как нагревается в его ладони Живой камень Алатырь.

Книжник сжал камень в кулак.

– А в чем смысл? – спросил Зигфрид.

– Смысл в том, что Алхимику он нужен, – сказал Книжник. – А Алхимик, возможно, нужен нам самим.

– Не понимаю. Зачем?

– Если верить тому, что о нем говорят, этот парень – очень влиятельный человек в этих местах. А главное – очень умный и владеющий любой мыслимой здесь информацией. И если он не сможет помочь нам отсюда выбраться – нам уже никто не поможет.

Зигфрид подошел к одному из столов и стал раскладывать на нем оружие. Первым лег меч в заплечных ножнах. Затем – две кобуры с револьверами. Кинжал. Зигфрид достал револьвер из одной кобуры, проверил барабан на наличие патронов. Поморщился. То же повторилось со вторым револьвером. Пара патронов на каждый барабан – не густо для предстоящей схватки. Но воина это не особо расстраивало. Ведь он знал, что его главным оружием по-прежнему остается меч.

– В твоих словах есть резон, – сказал, наконец, воин. – Если выберемся из переделки с Воротами – можно и к Алхимику в гости наведаться.

– Это безумие, – потерянно покачал головой Герцог. Поглядел на Книжника, на Тридцать Третьего. – Я так понимаю, ваш лидер не боится ни черта, ни дьявола. Но вы-то сами что думаете?

– За Зигфридом – хоть в пекло, – несколько пафосно отозвался Книжник. – Уверен – он знает, что делает.