А потом всего несколько дней назад я увидел эту пантеру наяву. Это была Пира. И теперь я мысленно повторял ее слова. Не во сне, а наяву. И они звучали иначе. Очень похоже, но разница очень важна.

Все верно. Пира не давала мне никаких подсказок, она приказывала брату. Пробудись. Пробудись! Она возвращала его единственным способом, которым можно заставить демона сделать что-то против его воли. Назвав его истинное имя.

«Ты ничего не знаешь! – занервничал Аластор. – И не узнаешь!»

Но я узнал.

За долгое время, что Аластор был заперт в тесной клетке человеческого тела, он успел привыкнуть к мальчишке, к его мыслям и чувствам. Но теперь демон понял, что ему предстоит кое-что похуже: медленный распад на атомы магии, превращение в пыль, развеянную между мирами. Он глубже зарылся в сознание мальчика, сопротивляясь силе кровавого ключа, который угрожал высосать из него жизнь.

«Нет! Я еще не готов…»

– …вай! Вставай! – мысли Проспера мелькали цветными обрывками неопределенности, а его боли и страха не хватало, чтобы восстановить то, что из демона высосал кровавый ключ.

Боль снова пронзила голову мальчика. Он ударил себя руками по лбу, как будто хотел силой избавиться от нее.

– Кажется, меня сейчас вырвет… – его голос был полон боли, и Аластору стало не по себе.

– Это кровавый ключ на него так действует, – сказала Флора ледяным тоном.

– Именно, – согласилась Пира. – А вы доставили мне последнюю деталь, которой не хватало, чтобы открыть ворота в Королевство Древних.

Найтлок упал на пол, пытаясь вывернуться из лап Элеоноры.

– Все благодаря мне, Ваше величество!

Пира взмахнула рукой, и хоба отбросило прочь. Он скользил по полу, пока не провалился в люк. Оттуда тут же полезли огры с оранжевыми лентами. Королевские гвардейцы с трудом протискивались в узкий лаз. Оборотни немедленно вернули себе прежний облик, вокруг них заискрилась магия, с тихими хлопками они вырастали до гигантских размеров. Огры оскалились и подняли мечи.

– Давненько тебя здесь не было, братец, – промурлыкала Пира. – Что думаешь о том, как я переделала клетку, где провела молодость? По-моему, она теперь полна мрачного великолепия.

«Дай мне с ней поговорить, – сказал демон мальчику. – Мне нужно с ней поговорить».

Проспер едва держался на ногах, но согласился:

«Ладно. Только без фокусов. По крайней мере, пока».

– Помнишь, как однажды ты пришел меня навестить? – спросила Пира. Она расхаживала взад и вперед под пульсирующим кровавым ключом. – Я проснулась и увидела, как ты смотришь на меня сверху. Ты вошел в дверь, о существовании которой я и не догадывалась. Не сказал мне ни слова. Ни единого слова. Я умоляла тебя о помощи. Молила выпустить меня.

– Я пытался тебя защитить, – ответил Аластор. – Наши братья хотели тебя убить. Они считали, что ты позоришь семью. Они не верили, что ты когда-нибудь сможешь превращаться в животное.

Пира махнула рукой в сторону глыбы, которая некогда была Бюном.

– Когда я запирала их здесь, они стенали громче, чем я. Но эта жертва может дать нашему королевству второй шанс – возможность прогнать всепоглощающую Пустоту.

Аластор посмотрел туда, где к стене прижимались маленькая ведьма и эльфийка.

Оборотни живой стеной заслонили девочек от огров. А чертов летучий кот взлетел и стремительно освободил рыжеволосую сестру мальчишки, быстро перерезав ее путы острым когтем. Девчонка благодарно залезла к нему на спину.

– Других вариантов нет, братец, – сказала Пира. – Ты тоже это понимаешь. Почему бы не вломиться в мир тех, кто прячется, кто подчинил себе магию тысячи лет назад, оставив остальных у разбитого корыта?

Аластор сжал правый кулак мальчика. Правда, которую открыла ему Пира, всколыхнула что-то внутри демона, в нем появилось чувство определенности, у которого, казалось, были крылья.

Его королевство было переполнено болью. Разрушено. Аластор четко понимал варианты: либо он канет во тьму, либо тьма пожрет все королевство. Королю без королевства управлять некем и нечем, он просто шут в дурацком колпаке.

– Древние мудры. Им все известно, – закричала разъяренная эльфийка. – Вы сами пустили свое королевство по миру! Вы давным-давно могли измениться, перестать растрачивать магию, но жадность вас сгубила…

Жаба опустил Пруденс Реддинг рядом с Нелл. Ведьме пришлось удерживать девочку, чтобы она не бросилась к брату.

– Проспер! Проспер! Ты меня слышишь? – закричала Прю, пытаясь высвободиться. – Что с ним? Что ты с ним сделала?

Пира посмотрела через плечо на огров:

– Заткните ее, пожалуйста. С эльфом можете поступать как угодно, только не повредите ее уши. Они будут прекрасными сережками, если окунуть их в расплавленное серебро.

Оборотни протестующе заголосили и окружили Прю. Флора прищурилась. Так же, как и тогда, в замке, перед тем, как выпустить свое чудовищное растение. Аластор хотел было предупредить сестру, чтобы она не испытывала на прочность «Размозженный череп», особенно после того, как его потрепала Пустота, но его перебили.

– Попробуй, – угрожающе сказала Нелл. – И еще. Сережки из ушей? Серьезно? Что с тобой не так?

Его задело это оскорбление. Все с его сестрой было нормально, в отличие от сестры человеческого мальчишки, которая состояла из вызывающе рыжих волос и пятен на коже. Она ужасала всех, но не боялась ничего.

Пира повернула бесстрастное лицо к ведьме и рассмеялась. Ее смех был похож на крик ядовитых летучих мышей в беззвездном небе.

– Посмотри вокруг, детка. Это место сделало меня такой. Выковало мою силу. Тебе не понять.

– Думаешь, ты одна такая?! Сидела взаперти и смотрела, как вокруг кипит жизнь? – дрожащим голосом спросила Пруденс Реддинг. – Ты каждый день не знала, наступит ли следующий? Засыпая, думала, сможешь ли проснуться? Сможешь ли когда-нибудь хоть с кем-нибудь подружиться? Увидишь ли что-то еще, кроме дерева за окном?

Пира сощурилась:

– Человеческая жизнь не имеет значения. Она пролетает в мгновение ока. Твои печали не сравнятся с моими! Ни сейчас, ни тогда. Никогда.

Конечно, человек не мог понять жизни демона. У него же не было личной вечности, чтобы сеять хаос и разруху. Каждое королевство играло свою роль. Демоны должны были испытывать людей и делать их лучше. Именно поэтому им были дарованы нечеловеческая сила, несказанная красота, врожденная магия. Все это было у них с определенной целью.

Люди могли лишь излучать энергию, порождаемую силой эмоций, особенно страха. В чем был смысл их существования? Почему королевство людей стояло, а мир демонов рушился? Пира повернулась и снова щелкнула пальцами, указывая на Пруденс и остальных. Один из огров прошаркал туда, сжимая в руке топорик. Птица-оборотень распахнула крылья, защищая девочку и ведьму. Но Аластор мог поклясться, что видел, как Нелл прошептала что-то на ухо сестре Проспера и вложила ей в руку какую-то бутылочку.