Что же… Это действительно было похоже на душегубов, если уж быть честным. Но сестра Аластора мотала головой, крича от ярости. Потом она зарычала.

– Все еще не веришь? – не унималась эльфийка. – Тогда как бы я узнала, что та, от кого берет начало ваш род, не могла принимать форму животного? Ей пришлось породниться с хобами и истребить всех демонов, способных менять обличия, и их детей, чтобы у ее наследников не было соперников.

Аластору казалось, что он стоит на кончике ножа, и пытаясь удержать равновесие над бездной, склоняется то в одну сторону, то в другую.

Никто. Никто, кроме его семьи об этом не знал. Кровь хобгоблинов в нескольких родах душегубов была строжайшей фамильной тайной. Пира, конечно, тоже это знала. Она не шевелилась и молчала. Она была в глубоком шоке, но ее настроение менялось, как раскаленная безудержная волна лавы. Она была в ярости.

– Ты действительно из Древних, – прорычала она. – И ты все равно не хочешь сохранить это королевство? Ты позволишь Пустоте пожрать его вместе со всеми обитателями?

Флора сощурилась и с огромным удовольствием сказала:

– Да. Вы это заслужили. Вы были ошибкой. С самого начала.

Почему-то ее слова вызвали в Проспере гнев. Но сам Аластор, как ни странно, оставался спокойным. Его королевство рушилось, сестра – презирала его, а эльфийка… эльфийка только что перевернула его представления о мироздании. Но одного Аластор никогда не терял во времена смуты и хаоса: чувства превосходства. Он отлично импровизировал, мог менять планы на ходу с умопомрачительной скоростью, и эта способность его всегда спасала. И сейчас спасет.

– Сестрица, – начал он. Мысли струились в голове как песок в часах. – Можешь забирать мою силу, хоть она и не полная, – ему тяжело дались эти слова. – В знак моего желания работать вместе. Я добровольно отдаю тебе почти всю свою силу, оставляя себе лишь небольшую часть для поддержания жизни. Даже незавершенный кровавый ключ может нам помочь.

«Ал», – мальчик начал тихо, но громкость его голоса росла. Аластор чувствовал, как его мысли скачут, и не успевал их услышать.

– Продолжай, – потребовала Пира, скрестив руки на груди.

– Нам всего-то нужно новое королевство, верно? – спросил Аластор. – А в кровавом ключе достаточно магии, чтобы разорвать границу между нашим миром и миром людей.

– Нет! – выдохнула Нелл.

«Аластор!» – мальчик пытался отобрать у демона контроль над телом.

– Люди слабы, а их мир гораздо больше нашего, – продолжил Аластор. – Разве мы не можем его переделать? Демоны созданы, чтобы править. Наша судьба – подчинять людей и их тени своей воле.

Улыбка Пиры была похожа на кривой ятаган.

– А я об этом не думала. Омерзительное голубое небо быстро почернеет по нашей команде, и останется таким навсегда.

– Мы легко справимся с людьми. Они так подвержены болезням и страху…

Аластор вспомнил былые времена, как они вместе издевались над безродными червяками. Душегуб наконец смог поднять тело мальчика на ноги. Возможно, у них получится договориться, и сестра станет его советником…

Аластор смотрел, как Пира ухмыляется, и понял, что вот она, его судьба. Он не просто так страдал от унижения проклятых Реддингов. Он не просто так потратил столетия между мирами. Все это привело его на тропу, устланную черным паучьим шелком. И этот путь полнился возможностями.

Аластор не просто отомстит Реддингам. Он заставит все человечество платить по долгам.

Эльфийка очнулась от транса, стряхивая с себя последние искорки магии.

– Я что-то рассказывала? – Она посмотрела на мальчика, но Аластор проигнорировал ее надоедливый обеспокоенный взгляд.

– Проспер… Что случилось?

– Давай, Прю! – закричала Нелл.

Аластор с сестрой мгновенно обернулись к людям. В то же мгновение девочка вскинула руку и швырнула черный флакон на пол.

– Седины времени, Седины судьбы, соединитесь в проход от беды! – крикнула Нелл. Она подняла руки, и мерцающий волшебный шар возник между ее ладоней, и ведьма запустила его в кучку осколков и пыли. Воздух наполнился всепроникающим дымом.

Камни выскакивали из стен, потолки начали осыпаться, башню затрясло. Пиру отбросило на несколько метров, и она на миг потеряла сознание. Ведьма и эльф взобрались на спину Жабе, усадив Прю позади себя.

Нет! Злоба бурлила в Аласторе, готовая вырваться наружу. Они не могут расстроить его план! Особенно после того, как они с сестрой помирились. Тем более не после того, что он придумал способ спасти королевство и снова заслужить страх и уважение подданных.

– Прекратите! – закричала Пира. В кровавом ключе над ними зашипела магия. Он кипел так сильно, что убил бы кого угодно. Если бы кто-то просто задел его, ключ сжег бы его изнутри.

К удивлению Аластора, смертные дураки не пытались тронуть или украсть кровавый ключ. Нет, они просто собирались сбежать сами.

– Проспер! – позвала Нелл. – Он должен открыть портал! Скажи Аластору, чтобы он открыл портал!

Струйки жидкого серебра ползли по полу, превращаясь в сверкающее зеркало.

Умно, маленькая ведьма, умно. Она знала, что может не обнаружить здесь зеркала, и решила вопрос иначе: сотворила заклинание и сама создала зеркало. Но она, видимо, не рассчитывала, что Аластор скажет нет.

Нет.

Призрачная иллюзия, что у этой истории может быть другой конец, рассеялись окончательно. Это слово, всего лишь одно слово, было заявлением и обещанием. С этого момента больше никакой работы в команде, даже для того, чтобы сохранить жизнь. Аластор выбрал свое королевство ценой моего. Я знал, что в конце концов обязательно произойдет что-то подобное. Я не был разочарован или хотя бы удивлен. Но я надеялся… На что? Что он однажды проснется и решит поступить правильно? Что мы друзья?

Огры скакали по камере, прыгая на стены, пытаясь поймать оборотней. Оборотни отрастили новые крылья, и присоединились к гигантским Жабе и Риббит, которые парили у кровавого ключа.

Огненно-красный узел магии тянул меня, тело слабело с каждой секундой. Надо было выбираться. Сейчас. Жаба с остальными взлетел выше и сбросил одного из огров на пол.

– Ломай зеркало, червь нерешительный! – закричала Пира другому огру. – Разбей его!

– Проспер! – услышал я голос Нелл. – Поторопи его!

Аластор извивался внутри меня, разливаясь беспокойным огнем по венам. Он не собирался сдаваться. Я из последних сил старался держать его в узде. Если бы я только мог подавить его, снова заставить его подчиниться, я бы… Стоп.

Внезапно я понял. Я мог приказать ему. Я знаю истинное имя, которое при рождении дала ему мама. С помощью него любой – демон, человек или эльф – может подчинить его волю.