Когда удлинившийся световой день снизил шансы на успех подлодок в Северной Атлантике, те, что располагались в Южной Атлантике в районе Фритауна, начали собирать богатый урожай. Весной 1941 года Фритаун стал местом сбора судов, приходящих из Южной Америки, а также со Среднего и Дальнего Востока вокруг мыса Доброй Надежды. Здесь тихоходные суда собирались в конвои, а быстроходные отправлялись в путь независимо. Прежде чем лечь на северный курс, они делали большой крюк в глубь Атлантики. Для того чтобы деятельность подводных лодок на этом удаленном театре военных действий стала более экономичной (расстояние от бискайских портов до Фритауна составляет около 2800 миль), командование подводного флота предусмотрело возможность получения топлива и боеприпасов в море в Центральной Атлантике. Таким образом лодки могли выполнять сдвоенный боевой поход, иными словами, в перерыве между двумя походами не возвращаться на базу.

7 подводных лодок, работавших по схеме сдвоенных походов, потопили 74 судна. Это были следующие подводные лодки: «U-106» (командир Ёстен), «U-105» (командир Шеве), «U-124» (командир Вильгельм Шульц), «U-103» (командир Шютце), «U-38» (командир Либе), «U-69» (командир Мецлер) и «U-107» (командир Хеслер). Последний достиг особенно больших успехов. Он был блестящим тактиком, виртуозом торпедной атаки и потопил 14 судов (87 000 тонн). Предыдущий поход тоже был для него очень успешным, так что по результатам двух походов он уже миновал ту планку, за которой следует награждение Рыцарским крестом. Однако мне было не слишком удобно представлять его к награде, потому что Хеслер был моим родственником. Конец моим колебаниям положил главнокомандующий, заявив, что, если я не представлю Хеслера к награде немедленно, он сделает это сам. Также во время операций на Южном театре военных действий подлодка «U-69» занималась установкой мин в районе крупных и очень загруженных портов Лагос и Такоради в Гвинейском заливе. На этих минах подорвалось несколько судов, и британское адмиралтейство было вынуждено временно эти порты закрыть.

В мае и июне 1941 года в Северной Атлантике и в районе Фритауна в общей сложности было потоплено 119 судов (635 635 тонн).

Июль и август такого успеха не принесли. В море на обширном пространстве от Гренландии до Азорских островов постоянно находилось 8–12 подводных лодок – напрашивается сравнение с мелкими капельками в океане или с песчинками в бескрайной пустыне. Если бы я отправил их в свободный поиск по всей территории Атлантики, то мне бы пришлось отказаться от идеи использовать тактику «волчьих стай», если кто-то из них обнаружит конвой. Если же поступить наоборот (собрать их вместе и заставить держаться группой), найти конвой противника, учитывая размеры открытого для плавания пространства, было бы удачей слишком большой, чтобы на нее можно было рассчитывать. В общем, вести подводную войну, имея в своем распоряжении жалкую горстку подводных лодок и вообще не имея никакой разведки, было очень нелегко.

Понеся серьезные потери, англичане сократили судоходство в районе Фритауна до минимума. Поэтому я решил снова отправить подлодки на север и восток Атлантики. Это решение сформировалось в некоторой степени под влиянием идеи попытаться еще раз организовать совместную операцию с участием авиации 40-й группы, которая к тому времени получила подкрепление. Совместно с летчиками мы обнаружили и атаковали целую серию гибралтарских конвоев к югу от Ирландии. И хотя общее количество потопленных судов было весьма велико, суммарный тоннаж оказался не слишком впечатляющим, поскольку на линии Гибралтар – Великобритания в основном работали маленькие суда грузоподъемностью 1000–3000 тонн. Одновременно мы попытались, но уже без воздушной разведки, помешать движению судов на морских путях севернее Ирландии. Это у нас не получилось. Подлодки, участвовавшие в этой операции, подверглись мощным атакам с воздуха, но для себя целей не нашли. В результате суммарный результат, достигнутый в июле и августе, весьма скромен и составляет всего 45 судов (174 519 тонн).

По этой причине я решил в сентябре снова прочесать Атлантику в западном направлении. Для этой цели я собрал все подлодки, которые мог, и отправил их в Атлантику небольшими группами друг за другом. Они должны были дойти в западном направлении до восточного побережья Гренландии, поскольку я подозревал, что североамериканские конвои после прохождения мыса Рейс, южной оконечности Ньюфаундленда, отклоняются к северу. К этому выводу меня привели три фактора. Во-первых, помощь, которую без объявления войны американцы оказывали в 1941 году (на этом я подробнее остановлюсь в следующей главе), во-вторых, тот факт, что более северным маршрутам может быть обеспечено воздушное прикрытие с исландских баз, и в-третьих, то, что южнее мы судов не обнаружили. Правильность моих выводов была подтверждена достаточно быстро. Уже 11 сентября подлодки обнаружили конвой SC-42, следующий под прикрытием восточного берега Гренландии. Атака на него оказалась успешной – было потоплено 16 судов. 12 сентября на море опустился густой туман, и только это спасло конвой от еще более серьезных потерь.

В Западной Атлантике был замечен еще один двигавшийся на восток английский конвой, из которого было потоплено 4 судна. В том же месяце в Северной Атлантике был обнаружен конвой из Фритауна. Он состоял из 11 судов и шел в сопровождении 4 военных кораблей. 7 торговых судов было потоплено.

Четвертый конвой, атакованный группой подводных лодок в сентябре, шел из Гибралтара. Он был обнаружен самолетом-разведчиком 40-й эскадрильи. Несмотря на наличие сильного эскорта из 10 эсминцев и корветов, 9 судов было потоплено.

Всего в сентябре в результате операций подводных лодок Великобритания потеряла 53 судна общим тоннажем 202 820 тонн.

На протяжении трех последних месяцев 1941 года число подводных лодок, действовавших в Атлантике, держалось на самом низком уровне. В битве за Атлантику наступила пауза, или, выражаясь словами британских историков, описывавших войну на море, «в деятельности немецких подводных лодок в Северной Атлантике наступил отлив». Главной тому причиной явился перевод подлодок в Средиземноморье, о чем я уже говорил, но существовали и другие причины. 15 октября в Северной Атлантике было потоплено 9 судов из очередного конвоя, а потом удача от нас окончательно отвернулась. 1 ноября конвой был замечен возле Ньюфаундленда. «Волчья стая» находилась в положении очень выгодном для атаки, но тут снова вмешалась судьба. Из-за густого тумана, не рассеивавшегося в течение нескольких дней, операция сорвалась.

Это был наш последний контакт с противником, происшедший в Северной Атлантике в ноябре. Конечно, мы продолжали прочесывать отдельные морские районы, но подлодок было слишком мало, и удача нам не сопутствовала. А в конце месяца последовал перевод подлодок в Гибралтар.

В Южной Атлантике ноябрь и декабрь тоже нельзя было назвать удачными. В марте 1940 года немецкий вспомогательный крейсер «Атлантик» вышел из Германии и во время очень удачного похода по Атлантическому, Индийскому и Тихому океанам потопил 22 судна суммарным тоннажем 145 697 тонн. В ноябре 1941 года он обогнул мыс Горн и 22-го числа встретился в Атлантике к югу от экватора с «U-126», которую должен был снабдить топливом. Командир подлодки Бауэр отправился в небольшой шлюпке на крейсер, чтобы уточнить детали предстоящей операции. Их беседа была прервана внезапным появлением крейсера «Девоншир», командир которого получил приказ патрулировать район в поисках судов, снабжающих немецкие подводные лодки топливом. Англичане пошли на эту вынужденную меру после тяжелых потерь в районе Фритауна. Довольно скоро самолет-разведчик с британского крейсера обнаружил «Атлантик». Ситуация стала опасной и продолжала стремительно ухудшаться. Командир подводной лодки лишился возможности вернуться на свой корабль. Старший помощник принял решение о срочном погружении, но британский крейсер находился слишком далеко, и атаковать его не было никакой возможности. В результате «Атлантик» затонул, «Девоншир» ушел, а «U-126» всплыла и взяла на буксир спасательные шлюпки с уцелевшими моряками «Атлантика».