Журналисты переглядываются – никогда еще царственный Ельцин так себя не вел. Но его распирает. Малкина спрашивает про Дудаева. «С Дудаевым или без, но мира в Чечне мы добьемся», – с торжествующим видом начинает Ельцин.

Потом у него проходят встречи в Хабаровске, затем перелет в Пекин и переговоры там (потом он заявит, что российские коммунисты – фанатики, а китайские – прагматики), снова перелет – теперь в Шанхай. Перед пресс-конференцией в Шанхае Малкина отправляется гулять по городу. Когда подходит время возвращаться, она понимает, что нигде нет ни одного такси – только рикши. Она ловит одного из них и показывает пальцем на возвышающийся небоскреб гостиницы. Рикша довольно быстро доезжает и пишет на бумажке цену в юанях – чуть меньше двух долларов. Малкина понимает, что юаней у нее с собой нет, и с благодарностью протягивает рикше пятидолларовую купюру. Но тот начинает отчаянно размахивать руками и отказывается даже трогать американские деньги. Малкина пытается его переубедить, объясняя, что у нее нет юаней. Рикша принимается плакать и чуть ли не рвать на себе волосы. За этой сценой издалека наблюдает генерал Коржаков и хохочет. Понимая, что и журналистка, и рикша в тупике, он наконец приходит им на помощь со словами: «Таня, ну ты что, его ж расстрелять могут, если он у тебя доллары возьмет». И протягивает рикше нужную сумму в юанях.

Малкина благодарит Коржакова.

Подобная история не редкость для ельцинского пула. Все президентские телохранители очень милы и дружелюбны с журналистами, знают всех по именам и всегда спасают из разных передряг. И даже всемогущий Коржаков для юной журналистки Малкиной – «обаятельный мужчина с васильковыми глазами».

На пресс-конференции видно, что журналисты сильно устали – сказывается огромная разница часовых поясов и ежедневные перелеты. «Даже мы, шайка идиотов, уже были на грани физического и морального истощения», – вспоминает Малкина. Когда Ельцин начинает выступление, становится заметно, что ему еще тяжелее. «Он натурально заговаривается. Я смотрю на него и думаю, что, наверное, прямо сейчас у него случится инсульт». Ельцин берется читать по бумажке, но тут же отвлекается и произносит что-то совсем странное. «"Россия – это огромная страна, в ней есть очень много морей, лесов, рек, полей, людей…", – пересказывает его речь Малкина. – И дальше он продолжает про "много облаков, ягод, грибов"… И мне кажется, что он сейчас упадет. Я просто замерла. А потом он все это перечислил – "лесов, полей, рек, людей, медведей" – задумался, тяжело помолчал и как-то вырулил. Что-то вроде "Всем спасибо, все свободны". И даже своими ногами ушел».

Журналисты покидают зал после пресс-конференции в гробовой тишине. Малкина выходит на площадь перед отелем и в голос начинает рыдать. «Я плакала не потому, что это президент России и мне за него стыдно. Нет, мне было его безумно жалко, как будто это мой дедушка, или папа, или сын. Это было абсолютно душераздирающее зрелище. Я рыдала, как будто у меня на глазах мучили моего ребенка. Хотелось его защитить, укрыть чем-нибудь и сказать им всем: "Вон отсюда пошли! Не видите – человеку плохо"».

Малкина успокаивается и тут замечает, что неподалеку вновь стоит Коржаков. «Слушайте, Александр Васильевич, – утерев слезы, обращается она к нему, – а можно сократить расписание поездок Бориса Николаевича, как-то урезать?» Он говорит: «А что?» «Ну, может, как-то поберечь?» – спрашивает журналистка.

Глава охраны пожимает плечами, и по выражению его лица Малкина понимает, что он не в силах повлиять на это.

С апреля 1996 года все кандидаты начинают свои предвыборные кампании. Разрыв между двумя лидерами в этот момент – около 10 %: примерно 30 %, по опросам, собираются голосовать за Зюганова и 20 % – за Ельцина.

В начале апреля Геннадий Зюганов отправляет своего доверенного человека в Кремль – это Виктор Зоркальцев, председатель думского комитета по общественным и религиозным организациям, а де-факто координатор коммунистического большинства в Думе. Де-юре эту должность занимает сам Зюганов. Зоркальцев приходит в Кремль к Коржакову с деликатной миссией: понять, в каком настроении Ельцин. Выиграть выборы он не может, но что же собирается делать? На какие крайности пойдет президент и к чему готовиться коммунистам?

Зоркальцев – опытный номенклатурный работник, в советские годы он был первым секретарем Томского обкома и членом ЦК КПСС, то есть частью советской партийной элиты. Ему 59 лет. Он совсем не похож на смелого оппозиционера-революционера, который сражается за власть. И Коржаков это прекрасно понимает.

Зоркальцев спрашивает у Коржакова, нельзя ли устроить встречу Зюганова с Ельциным. Найти повод: праздник Победы – 9 мая или день рождения Ленина – 22 апреля. Коржаков совсем не против встречи – в том случае, если Зюганов придет сдаваться. Он сразу заявляет: «Вы думаете, мы вам власть отдадим? 70 лет рулили, теперь дайте нам 70 лет порулить. Вот если мы за этот срок не вырулим, тогда вернем власть обратно».

Зоркальцев пытается выяснить, не шутка ли это. Коржаков поясняет: если коммунисты заранее согласятся на поражение, то могут добиться более выгодных условий. «Вы поняли, что у нас намерения серьезные, когда мы Думу захватили в воскресенье, 17-го числа. Так что не отдадим. Давайте по-хорошему договариваться. Может, портфели поделим какие-то», – так в своих воспоминаниях вспоминает Коржаков разговор с Зоркальцевым. Коммунист допытывается, каков механизм договорняка. Коржаков объясняет: КПРФ должна сама выдвинуть предложение о переносе выборов, чтобы эта идея исходила не от президента, а от парламента. И тогда – «берите портфели в правительстве, какие нужны, и работайте». Зоркальцев отвечает, что ему необходимо обсудить это предложение с Зюгановым.

Коржаков очень доволен разговором. Он уверен, что напугал Зоркальцева своей решимостью не отдавать власть. «Коммунисты сейчас уже не те, на Audi катаются», – так он описывает свои ощущения от противников. Он считает, что дело почти сделано, Зюганов готов сдаться. Он звонит Березовскому и хвастается тем, как эффективно провел переговоры, – куда лучше поработал, чем весь штаб. Березовский приходит в невероятное возбуждение и соглашается с Коржаковым: Зюганова надо добить, считает он.

Узнав о переговорах Коржакова с коммунистами, Березовский загорается новой идеей. Вскоре он вновь, как и после Давоса, вызывает к себе в офис ЛогоВАЗа крупных предпринимателей. Потанин рассказывает, что в этот раз все едут крайне неохотно, потому что Березовский назначил собрание на восемь утра.

Помимо Бориса Березовского, перед банкирами выступает Сергей Кургинян, публицист с сомнительной репутацией, известный как советник Коржакова и Сосковца, а еще постоянный автор прокоммунистической газеты «Завтра». Оба выступления посвящены тому, что общество расколото и что бизнес должен приложить усилия, чтобы этот раскол преодолеть, – например, надо написать коллективное письмо кандидатам в президенты. Чего именно хочет Березовский, никто не понимает.