Лилия Степановна быстро кинула взгляд на Аллу, стоящую с открытым ртом. Последняя отрицательно покачала головой и продолжила с восхищением осматривать золотистые колготки Яны в крупную сетку и золотые браслеты с разноцветными камнями, звенящие на ее запястьях.

«Еще бы она узнала меня, — удовлетворенно подумала Яна. — Сейчас я не похожа на то худосочное существо, вывалянное в грязи, с колтуном из спутанных волос на голове».

Ей такое превращение стоило немалых денег и времени, проведенного в руках опытнейшего косметолога, хотя ее пребывание в салоне было бы значительно дольше, если бы все мастера не работали над Яной. Одновременно массажистка разминала ее затекшие от побоев ноги, в то время как другой мастер делал ей маникюр, а парикмахер отмывал, распутывал и укладывал в красивую прическу длинные волосы Яны. Потом к делу приступил визажист — молодой человек нетрадиционной сексуальной ориентации, которому была поставлена почти невыполнимая задача: замаскировать ссадины и синяки на лице Яны. Ему это удалось, правда, кожу пришлось покрыть толстым слоем грима. Остальное было делом техники, вернее кредитной карточки, которую Яна доставала еще два раза: в эксклюзивном бутике итальянской моды известных дизайнеров, куда поначалу в грязном вельветовом костюме ее не хотели пускать, и в ювелирном салоне. Там Яна нацепила на себя побрякушки, которые больше всего блестели и бросались в глаза, и, сорвав пломбы и чеки, вышла из магазина под задумчивые взгляды обслуживающего персонала. Потом по дороге в пансион Яна заехала в супермаркет и скупила почти все товары, их загрузили в огромный грузовик, который и последовал за ней в «Прогресс». Этот грузовик должен был стать козырной картой в примирении с Лилией Степановной и хорошим отвлекающим маневром. Грузовая машина действительно застряла по дороге в пансион, но Яна не могла ждать, пока ее вытянут. Нехорошие предчувствия, что ее друзья могут в «Прогрессе» попасть в беду, гнали ее вперед, и, как оказалось, предчувствия ее не обманули…

Ася смотрела на Яну и не верила своим глазам, когда она видела подругу в последний раз, та больше напоминала Бабу-Ягу, летящую в небе на метле.

— Яна, — сплюнул кровь Ричард, — мне сказали, что ты в беде…

— Тебя дезинформировали, у меня все хорошо. Я извиняюсь, Лилия Степановна, за моих родственничков и знакомых. Они у меня все с чудинкой, как и я, знаете, такой клуб по интересам для тех, кто несколько не в себе. Перебрали, видимо, вчера с Асей, вот и приехали в «Прогресс» меня искать, так как я здесь лежала, и это было последнее, что они запомнили, перед тем как уйти в запой.

— Минуточку, — Лилия Степановна обернулась к Алле, — если уж пошло такое дело и нас обвиняют неизвестно в чем, я прошу тебя, прикати сюда Диму. Спросим его, знает ли он ее, а у Бориса Ефимовича узнай, зачем Яна Карловна приходила к нему ночью?

Алла с готовностью преданной собаки, щелкнув толстыми пятками, помчалась внутрь корпуса. Яна подмигнула Асе с Ричардом и, нетерпеливо постукивая носком туфельки по гравию, посмотрела на изящные часы на запястье.

— Я не вижу в этой проверке никакой необходимости, но дело ваше! Я не была здесь ночью! Я что, похожа на женщину, которой нужен парализованный дед? Почему вы верите бредням моего не контролирующего свои поступки мужа? К вашему сведению, я недавно только вытащила его из-под следствия, он разрывал могилы на кладбище! Не верите?! Можете сами позвонить в следственное управление и уточнить, я дам телефон. И этому человеку вы верите больше, чем мне?!

«Ну, спасибо, дорогая, — подумал Ричард, отряхивая грязь с белого, вернее, уже серого джемпера, — сама же меня подставила, а теперь еще и перед людьми выставляет посмешищем».

«Чего она радуется? — недоумевала Ася. — Сейчас привезут этого Максима, Диму, Сережу, и он сдаст нас со всеми потрохами, тем более что он уже ночью пытался вызвать охрану. Яну-то он, может быть, и не узнает, а вот меня… Я все в том же наряде и все в той же грязи…»

Алла выкатила коляску, на которой сидел Сергей, он с отсутствующим видом осмотрел собравшихся людей и спросил у медсестры:

— Гулять?

— Ты, сынок, никого здесь не узнаешь? — нежным голоском спросила директриса пансиона, показывая этим, как они внимательны и заботливы к своим подопечным.

— Знаю, конечно, — пробасил парень.

Яна напряглась и почувствовала, как пот тонкой струйкой потек у нее по вискам, смывая грим.

— Вас знаю, Лилия Степановна, — мать вы наша родная, Аллочку знаю, нашу сексуальную бомбу, охранников видел, — ответил Сергей под довольный смешок медсестры, — а вот этого мужчину, бомжиху и женщину, похожую на новогоднюю елку, вижу первый раз.

«Вот наглец!» — подумала Яна и, облегченно вздохнув, сказала:

— Какие приятные у вас пациенты, Лилия Степановна. Я думаю, что конфликт исчерпан и мы можем быть свободны. Я прослежу, чтобы мой муж со своей безумной подружкой, — перевела она взгляд на Асю, — больше вас не беспокоили. Это все магнитные бури…

Ричард почти не слушал бред жены, он во все глаза смотрел на Сергея.

— Постойте! — перекрыл он всех громким, хриплым басом. — Это же мой сын!!

— Нет!!! — заорала Яна, подходя к нему и беря Ричарда под руку, не боясь испачкаться о его грязный джемпер. — Твой сын не этот лысый инвалид, а маленький мальчик, который сейчас спит в нашем доме в своей кроватке и почти не видит своего вечно занятого сумасшедшего папашу!

— Да я не про…

— Вот видите?! — прервала его Яна, обращаясь к Лилии Степановне. — Я вас честно предупреждала, что мой муж несколько не в себе. Сейчас он всех тут запишет к себе в дети, а вас, Лилия Степановна, объявит старшей женой гарема.

Яна что есть силы наступила острым каблуком на ногу Ричарду и потащила его на выход. Ричард поддался, прихрамывая. Ася поплелась за ними, вжав голову в плечи, ей явно не понравилось, что Сергей назвал ее бомжихой.

— Яна, это же Сергей?! — спросил Ричард.

— Двигай на выход, потом все объясню!

— Но это же он? Почему его называют Димой?

— Он, он, но Сергей находится на задании, его нельзя выдавать!

Лилия Степановна в это время презрительно осматривала охранников.

— Она?!

— Похожа, но не она, — промямлил один, теребя пуговицу на пиджаке.

— Да нет… точно не она, — высказался другой охранник, — та была костлявая баба, а это шикарная женщина.

— Да и потом, мы непрошеную гостью поколотили, а на этой не было не единой царапинки! — обрадованно добавил первый охранник, радуясь своей сообразительности.

— Это могла быть только Яна Карловна! — возразила Лилия Степановна, меряя крыльцо шагами. — Только этой сумасшедшей могла прийти в голову идея пробраться в мой пансион и попытаться выкрасть Бориса Ефимовича, тем более что она хотела его увезти с собой, когда я ее выгоняла. К тому же она одна мне угрожала!