– Поч-ч-че-мкху-кху… – закашлялся я. Слова давались с трудом, ментальная хватка мутанта не ослабевала.

Так туго скручивались в один клубок все события и встречи моей жизни. Кастор, Зверев, Шилов, Баклан… Так свистит снаряд за мгновение до взрыва: я уже тут, я уже скоро.

– Почему не грохну? Да потому, что и ствола того нет, да и слишком великодушно получается. Ты ведь, Жура, меня умирать оставил. Я тебя тоже оставлю, чтобы ты обгадился от ужаса, чтобы мамочку звал, землю жрал. И когда ты попросишь: «Валера, застрели меня…», я отвечу: «Нет». Иванов сказал, что после того, как мутант вытянет из тебя нужную информацию, я смогу отвести душу. Так что советую поскорее сдаваться, и мы начнём веселье. Я придумал для тебя пытку, через которую прошли многие… Твои друзья-военсталкеры, Максим Зверев, сталкер Батрак. Теперь и ты пройдёшь. Знаешь, о чём я?.. Думаю, знаешь. Посажу всех троих в бункер и заставлю жрать друг друга… Как же я радовался, когда узнал, что тебя изловили…

Он зло сплюнул, махнул рукой:

– Продолжай, он твой… Поплыл, голубчик.

А потом мир рассыпался на отдельные цвета и звуки, голос мутанта зазвучал в голове:

– Сталкер прав… Ты слабеешь, чувствуя вину за его судьбу… Мы нашли лазейку в твой разум, Журавлёв.

Тремя годами ранее

Никто не хочет геройски идти в бессмертье. Бессмертье шагает навстречу. Вот ты. Да, да, ты – рыжеволосый, длинный, мосластый – шаг вперёд. Сейчас станешь героем. Не хочешь? А кто тебя спрашивает.

И за шиворот его из толпы. Пошел!

Спам не рвался в герои. По глупости приехал в Надеждинск, по наивности решил, что в Зоне его ждёт удача. Та самая «сталкерская удача». Ведь лотерейные билеты с выигрышем ему попадались пару раз. Однажды с крыши дома, мимо которого, на беду, проходил парень, свалилась ледяная глыба, достойная «Титаника». В паре сантиметров пролетела – и ничего. Тогда он был ещё не сталкером, лишь обычным студентом Сашей Вороновым. Забитым, замученным.

Предложение насчет работы поступило неожиданно для самого Саши. Поздним вечером позвонили на мобильный, и хриплый голос спросил, может ли поговорить с Александром Ивановичем.

– С кем? – не понял выдернутый из полусна Саша.

– С Александром Ивановичем Вороновым.

– Да, это я.

На другом конце «провода» оказался человек по фамилии Стеценко – руководитель организации под названием «Рубеж». Военный, одним словом. Высокому чину требовался специалист для работы с армейской информационной сетью.

– Я наслышан о ваших талантах, Александр Иванович.

Саша поднялся с дивана, прошел к окну, почёсывая затёкшую ногу. Он был не то чтобы жалок в этот момент, но как-то по-детски смешон. Высокооплачиваемая работа? Почему именно ему выпал шанс?

Лишь прибыв с двумя чемоданами в город Надеждинск, был огорошен тем, что паренька из глухой провинции там не ждут, а Валерий Стеценко и слыхом о нём не слыхивал.

Сначала Саша думал, что всё это – лишь прикол друзей. Жестокая шутка. Сорваться и за три тысячи километров примчаться в закрытый городок на окраине Зоны отчуждения – самый безрассудный поступок в его жизни.

Пару часов ошарашенно слонялся по городу, пока патруль не заприметил странного человека с баулами. Сашу скрутили и доставили в комендатуру – крупноблочное трёхэтажное здание, вчеканенное между жилых массивов. Ещё час разбирались, кто он и откуда. Матерились, трясли документами, а дознаватель, усталый и сморщенный, как «куричья задница», даже шарахнул кулаком в ухо, когда ничего не соображающий Саша по неосторожности попытался съязвить.

Но парень не расстроился – его обидчик был и без того наказан жизнью, зол, некрасив – словом, вымещал злобу на тех, кто моложе и толковее.

Наконец, дверь распахнулась, и в кабинет, где «мариновали» Воронова, вошли двое.

Сидящие в мягких креслах дознаватель и офицер Рубежа подобрались, принялись складывать в хищно-яркие пластиковые папки бумажную требуху, коей трясли перед парнем несколько минут назад.

– А ну, пошли нахрен отсюда, – зло рыкнул на них вошедший первым толстяк в причудливом камуфляже, – и тряхомудию всю заберите.

Офицер раскланялся, пулей выскочил из кабинета, а дознаватель принялся было что-то объяснять, но толстяк оглоушил его очередной болючей репликой, и тот выбежал вслед за напарником, будто ошпаренный.

Новоявленные дознаватели уселись на место предыдущих, напротив съёжившегося от ужаса Саши.

– Моя фамилия – Стеценко, – буркнул толстяк и ахнул о стол сложенными в замок пальцами. Громко клацнул браслет дорогих часов.

Второй, на которого Воронов поначалу не обратил внимания, – худощавый, с по-голливудски правильными чертами лица, заговорил тихо и спокойно:

– Верещагин. Замначальника особого отдела. Не скажу, что рад знакомству… Вы – сталкер?

– Я не… – попытался было возразить парень, догадавшийся, что его вот-вот в чём-то обвинят.

– В говне! – бесцеремонно срифмовал Стеценко. – Как ты попал в Надеждинск? Что делал в здании Управления?

– Я… – Саша замялся, – мне позвонили. Предложили работу в Зоне. По специальности…

– Кто? – вновь рявкнул Стеценко. В глазах толстяка плясало бешеное пламя.

– В-вы, – отозвался Саша.

Ошарашенный таким ответом или же наглостью предполагаемого лгуна, Стеценко промолчал, а вот его молодой спутник захохотал в голос.

Толстяк метнул на парня рубящий взгляд и, едва удерживаясь от смеха, спросил:

– Как попал в Надеждинск?

– Нанял в Радостном машину, заплатил. Меня и довезли.

– О как… – Верещагин скривился, – а в Радостном комендатура совсем не работает, кажись.

– Да никто не работает, – зло прошипел Стеценко. – Разболтались что там, что в Надеждинске. Как будто не Зона под боком, а пляж с голыми бабами. – Он длинно и смачно выругался, потом перевёл взгляд на Сашу. – А теперь с тобой побеседуем, работничек.

– Валерий Степаныч, разрешите идти, – стараясь не засмеяться вновь, попросил молодой, – я говорил. К другу на свадьбу…

– А кто друг, напомни.

– Журавлёв. Лейтенант.

– А… Помню-помню, – Стеценко довольно кивнул, – это который при прорыве из пулемёта кучу мутантов настрогал… Ты с ним между делом поговори, может, ко мне пойдёт, в военсталы. На таких толковых сейчас спрос.

Верещагин кивнул.

– Ты ему скажи, – продолжал Стеценко, явно оседлавший любимую тему, – что молодым сейчас туго, а у военстала зарплата хорошая. Ты бы вон тоже мог ко мне вместо того, чтобы у Сапунова на посылках быть.

– Спасибо, я подумаю…

– А что тут думать? А? – Толстяк крякнул. – Жена у тебя когда рожает? Осенью? Вот и будет ребёночек с богатеньким папкой, при страховке.