– Это прекратилось.

Сначала я вообще не поняла, что он имел в виду, пока не посмотрела на одеяло, которое все еще лежало у меня на коленях. Безобидного темно-синего цвета. О моем сиянии напоминала лишь едва заметная пыль.

– Тебя переполнял адреналин. Мне нужно было перенаправить его.

Мне не требовалось зеркало, чтобы почувствовать, каким пунцовым стало мое лицо. Конечно, он целовал меня не из страсти и не потому, что хотел меня. Ни в моей комнате несколько дней назад, ни в театре, ни даже сейчас. Он сделал это из чистой необходимости, чтобы обуздать мою магию.

– Большое спасибо. – Я попыталась подавить сарказм в своем голосе, но не была уверена, что мне это удалось. Для него это был даже не обычный поцелуй, а просто необходимость.

Седрик провел рукой по волосам.

– Не за что, – тихо проговорил он. – Ты достаточно окрепла, чтобы пойти попрощаться с Арвин?

Я откинула плед в сторону и села. Я все еще ощущала дрожь в своих ногах, но ни за что не призналась бы Седрику в этом. Медленно поднявшись, я последовала из комнаты за ним. Он предложил мне свою руку, но я отказалась. К тому же я избегала каждого невинного прикосновения, пока мы поднимались по лестнице наверх.

Во мне бушевал совершеннейший хаос, мое горло стянуло словно корсетом, а его вкус все еще ощущался на моих губах.

Седрик постучал в дверь комнаты, где находилась Арвин, и на пороге появился Ной. Его глаза покраснели от слез. Мне захотелось сказать Ною что-нибудь утешительное, но мы с ним были так мало знакомы, что такие слова оказались бы не более чем пустыми фразами.

– Мы можем попрощаться с ней? – Седрик положил руку на плечо своему брату. – Мне очень жаль.

Возможно, даже больше, чем мог предположить Ной.

– Доктор говорит, что в сознание она уже больше не придет. Травмы слишком тяжелы.

Ной сделал шаг в сторону, и мы направились к кровати девушки. Свет в комнате был тусклым, но даже это скудное освещение не могло скрыть бледность осунувшегося лица Арвин. И хотя я точно знала, что в моей жизни она жива и здорова, близость ее смерти в этом времени испугала меня.

Седрик взял ее за руку.

– Пусть твоя душа идет по пути, ей предначертанному, – донеслось до меня его тихое бормотание.

– Увидимся в другой жизни, – прошептала я.

Ной стоял у окна спиной к нам и, скорее всего, не слышал наших слов. Я никогда не видела, чтобы человек выглядел таким одиноким. Он был единственным, кто не знал о своем проклятии, и это определенно налагало какой-то отпечаток на его душу. Я засомневалась, справедливо ли было посчитать, что Ной – бесчувственная ледышка? Да, в этой жизни он был несколько отстраненным, но чувствами обладал в избытке.

Здесь нам больше нечего было делать. В молчании мы покинули комнату. Я понятия не имела, как себя вести. Единственное, что я знала, – это то, что мне нужно уйти. Подальше от Седрика. Под платьем, на шее висел мой амулет – якорь моей души. Он вернет меня обратно. Я потянула за цепочку, собираясь вытащить его. Мне было абсолютно все равно, если кто-то увидит, как я растворяюсь в воздухе.

– Мы отправимся домой вместе, – заявил Седрик, для которого мои усилия не остались незамеченными. – Тебе не стоит блуждать во времени в одиночку.

– Нет необходимости, – отозвалась я. – Уверена, ты хочешь остаться здесь со своими друзьями.

Он покачал головой, но больше ничего не сказал. Но, когда я собралась пройти в свою комнату, рука Седрика легла мне на спину.

– Пойдем со мной в гостиную, пожалуйста.

– Я лучше отдохну, – холодно произнесла я. – Я устала.

Время приближалось к полуночи. Как только окажусь одна, я исчезну. В данный момент я бы даже предпочла общество охотника за душами.

– Ты сможешь уснуть в собственной постели. Не усложняй все еще больше.

Так это я все усложняла? Я возмущенно втянула воздух сквозь зубы. До сих пор я была совершенно незамысловатым человеком, во всяком случае, для восемнадцатилетней девушки, но Седрик с помощью всего нескольких слов вмиг превратил меня в пубертатную стерву.

Высоко вскинув голову, я спустилась по лестнице и прошла прямиком в салон. Мне было совершенно все равно, видел ли кто-нибудь, как сильно мои манеры отличались от манер благовоспитанной леди, когда мои громкие шаги раздавались в тишине дома. Клэр, Фокс и Рафик, должно быть, уже ждали нас. Фокс стоял у огня и смотрел в пламя. Нас, остальных, он, казалось, даже не замечал. Запрокинув голову, Странник залпом опорожнил стакан, наполненный янтарной жидкостью. Обеспокоенная, я взглянула на Рафика, который смотрел на своего друга.

– Куда вы собрались? – спросила Клэр, чрезвычайно грациозно сидевшая на краешке одного из бесценных кресел. – Обратно в ее жизнь?

Это совсем ее не касалось.

– Да, – коротко ответил Седрик. – У меня нет другого выбора.

Конечно нет. Я была для него обузой. Как камень на шее.

– Я и сама справлюсь. Тебе нет нужды меня сопровождать.

Клэр тихо рассмеялась своим мелодичным смехом.

– А сколько раз до этого ты уже перемещалась во времени одна? Разве тебе при этом не всегда становилось плохо?

Мои руки сжались в кулаки. Конечно, Седрик рассказывал ей об этом. Наверное, они вместе смеялись надо мной, лежа в постели. Клэр, даже не ожидая моего ответа, поднялась со своего места и подошла к Седрику, встала прямо перед ним на цыпочки и поцеловала его в губы.

– Мы прибудем так скоро, как только возможно, и будем с тобой.

Более ясно обозначить свою территорию она не могла. Как по мне, в этом не было необходимости.

Красивое смуглое лицо Рафика неодобрительно скривилось. Я подошла к Фоксу. Этот Странник был так добр ко мне, и мне очень хотелось его утешить.

– В другой жизни ты увидишь ее снова.

Во взгляде Фокса, устремленном на меня, колыхалась всеобъемлющая боль.

– Но она никогда не будет моей, – едва слышно пробормотал он.

– Вы должны уложить его в постель, – обратилась я к Рафику, который шагнул к нам и взял бокал из рук своего друга.

– Не беспокойся о нем, сестренка, – тихо сказал он, целуя меня в лоб. – Мужайся, – добавил он. – Мы придем, как только Арвин нас покинет. Но Седрик прав. Он должен немедленно увезти тебя отсюда. Здесь уже небезопасно.

– Саша, – раздался голос Седрика, – пора. – Он подошел ко мне и взял меня за руку. Больше всего мне хотелось вырвать у него руку, но тогда, вероятно, я и впрямь могла оказаться где-то еще.

В воздухе все замелькало. В голове все перевернулось с ног на голову, и тошнота вновь подкатилась к горлу. Седрик попытался притянуть меня к себе, но, хотя с каждой секундой мне становилось все хуже, я нашла в себе силы сопротивляться его хватке, и в конце концов он прекратил свои попытки.