Кстати, о Катерине. Я говорила, что удача просто повалила в мои руки, как из какого-то рога изобилия. Я не преувеличиваю, ничуть. В масть так в масть. Правда, перед тем, как это случилось, прошло некоторое время, причем приличное, кажется, потому что я уже вовсю носила сарафаны для беременных и весьма комфортно чувствовала себя в статусе беременной женщины. Держалась за живот, когда спускалась по лестнице, ходила медленнее, чем обычно, умело пользовалась своим положением, чтобы изредка отлынивать от зарядок или хотя бы уменьшить количество махов конечностями. В общем, жизнь была вполне хороша, мы вовремя сдавали анализы, и я, и Володя, и, судя по тому, что говорили врачи, все шло нормально. По квартире на улице Расплетина были разложены все УЗИ, и мы с Володей частенько рассматривали их и гадали, кто же там у нас сидит, мальчик или девочка. Определить по УЗИ пока не удалось, потому что наш будущий сорванец (или сорванка) спрятал все самое дорогое, прикрыв ножками. Так что оставалось только строить предположения по косвенным признакам. Жили мы тихо и мирно, как какая-нибудь старая супружеская пара, ставшая уже больше друзьями, чем мужем и женой.

Да, мы больше не спали вместе. Но нам было хорошо, очень хорошо и без этого. Разве только я скучала по нашим страстным ночам, которые прекратились с тех пор, как стало известно, что я не одна в своем теле. Иногда, лежа на Володиной кровати, я закрывала глаза и вспоминала, как он лежал рядом, как клал на меня свою тяжелую сильную руку и судорожно прижимал меня к себе, желая чувствовать рядом даже во сне. Мне не хватало этого, но что поделаешь. Теперь он, чтобы не мешать, спал в гостиной на диване, но я решила, что это я как-нибудь переживу. И вообще, это могло быть последствием игры гормонов. Ведь все же говорят, что у беременных женщин обостренная сексуальная чувствительность. Значит, когда ребенок родится, я успокоюсь и буду снова счастлива. Да?

Так вот, о Катерине. Однажды мы с Владимиром поехали ко мне домой. Я собиралась через несколько дней отправиться в пансионат: Володя хотел, чтобы я провела отпуск на море, и собирался самолично отвезти меня туда. Так что мы прибыли собрать кое-какие вещи. И надо ж было такому случиться, чтобы в один и тот же момент в наш двор заезжали с бульвара одновременно две машины. А надо заметить, что двор у нас узенький, как не знаю что. И машиномест там – кот наплакал. Владимир обычно парковал свой «Мерседес» на бульваре, чтобы не рисковать машиной, так что никогда до этого во двор не заезжал. А тут, поскольку предполагалось собирать вещи, все-таки рискнул заехать. Чтобы не таскать незнамо куда чемоданы. И конечно же, как только мы начали поворачивать, перед нами влезла какая-то старая черная «Шкода Октавия».

– Нет, ты посмотри! – возмутился Володя. – Машине в обед сто лет, а туда же. Лишь бы подрезать. Еще бы, ясно, почему у него все бока битые.

– Держись от него подальше. Ему уже терять нечего, – рассмеялась я, и мы подождали, пока драндулет просочится во двор и запаркуется, заняв, кстати, законное место «Субары» Сосновского.

«Зря он это!» – подумала я и махнула:

– Ставь там, около подъезда. Мы же быстренько.

– Думаешь, если что, смогут объехать? – усомнился Володя, но въехал на тротуар левыми колесами и остановился. Мы вышли, причем, заметьте, он обошел машину, открыл мою дверь и помог мне выйти, пока я придерживала живот рукой и улыбалась. Я была в красивом летнем сарафане с высокой талией, руки и плечи загорели после ежедневных занятий с Владимиром на реке. И я действительно сначала ничего не заметила. Пока, что называется, не уперлась.

– Сергей! – ахнула я, так как, развернувшись, практически врезалась в своего бывшего на полном ходу.

– Диана?! – услышала я до боли знакомый голос. Сергей стоял рядом и сверлил недобрым взглядом и меня, и Владимира. Я почувствовала, как мурашки пробежали по спине. Захотелось сбежать без лишних звуков, тем более что здороваться у нас вообще-то не было принято. Но тут влез Володя, черт бы побрал его извечную вежливость.

– Владимир, – кивнул он, учтиво улыбнулся и протянул руку моему персональному дьяволу во плоти. Только сейчас я заметила, что неподалеку, стоя почему-то около той самой старушки «Октавии», меня еще более злым взглядом сверлит Катерина.

– Сергей, – сквозь зубы бросил Сергей, но руку пожал. Правда, глаза с меня все больше соскальзывали на «Мерседес».

– Сергей, пойдем, – нетерпеливо одернула моего бывшего Катерина.

– Сейчас, – отмахнулся Сергей. И, обращаясь к Владимиру, едко спросил: – А вы, собственно, кто будете?

– Я-то? – задумался Владимир и покосился на меня. Только бы не вздумал ляпнуть правду, подумала я и, исключительно чтобы сменить тему, вдруг спросила громко и с фальшивым интересом:

– Сергей, у тебя новая машина? Поздравляю. А где «Субару»?

– «Субару»… – помрачнел Сергей, и по лицу его пронеслась легкая тень. Я поняла, что вопрос был задан неверный. Но я сделала это не специально, скорее рефлекторно. Если годами смотреть на одну и ту же машину, то просто не можешь понять, куда она делась. А я на эту машину смотрела из окна долгое, долгое время. Не хочу даже вспоминать о нем.

– Мы продали «Субару». Ты что, не помнишь, сколько ей было лет? – смешалась Катерина. Я вдруг осознала, что это первый раз за все годы, когда мы реально говорим друг другу слова. До этого не было ничего, разве только кивок, если не успеешь вовремя отвести взгляд.

– Да уж, старушка, – рассмеялась я. И помялась, не зная, что еще говорить.

– Что ж, значит, это было правильное решение, – вдруг снова подал голос Владимир. Он подошел ко мне, улыбнулся, бросив короткий (очень вежливый, но выразительный) взгляд на «Октавию», и обнял меня за плечи. Я успела заметить, как перекосилось лицо Сергея, прежде чем он надел на свое красноватое лицо подобие ответной улыбки. – Ну что, Диночка, пойдем? Может, ты хочешь что-то попить?

– Может, ты нас все-таки представишь? – зло спросил Сергей.

– Вы же вроде представились? – удивилась я.

– И кто это? – потерял так и не начавшуюся вежливость Сергей. – Коллега по работе? Случайный попутчик? Таксист?

– О! – хмыкнул Володя, а я посмотрела на побледневшую Катерину. Видимо, ей тоже уже приелись постоянные Сергеевы скандалы.

– Так кто? – повторил Сергей.

– А вы сами-то, собственно, кем Диане являетесь? – посуровел Владимир.

– Я-то? – пожал плечами Сергей. – Бывший муж.

– А, ясно. Наслышан, – вежливо, но с подтекстом акцентировал Володя. – Что ж, а я еще не муж, но очень надеюсь им стать. Как и счастливым отцом. Дина оказала мне честь, – как ни в чем не бывало врал Володя, улыбаясь и обнимая меня. И в завершение поцеловал меня и провел по моему животу ладонью. Нежно и трепетно.

– Мы очень за вас рады, – сквозь зубы проговорила Катерина. – Но нам пора.

– Да-да, – кивнул Сергей. – Я рад за тебя, Дина.

– Нам пора! – еще отчаяннее заулыбалась Катерина и потянула Сергея за руку. Он пошел, как бык на веревке, то и дело оглядываясь и перебрасывая взгляд с меня на Володин «Мерседес» и обратно. И то, и другое сияло, улыбалось и манило к себе.