– Диана? Почему ты сидишь здесь? Ты что, опять плачешь? – спросил вошедший в дом Владимир. – Нет, какой-то кошмар. Ну, сколько можно? У тебя так нарушится водно-солевой обмен. Только не говори, что ты прорыдала весь день. Что на этот раз? Посмотрела мультик про Белоснежку и стало жаль гномов?

– Володя, прекрати, – еле выговорила я. И помотала головой. Он перестал посмеиваться, наклонился, посмотрел на мое лицо, нахмурился и спросил:

– Что случилось?

– Нет, ничего. С ребенком все в порядке.

– А с тобой? – он провел рукой по моим волосам и помог встать. Я же зло посмотрела на него и поинтересовалась:

– А чего тебе с того, что со мной? Тебе же только ребенок нужен. С ним все в порядке. Скоро родится, сможешь избавиться от меня.

– Но я совсем не хочу от тебя избавляться! – окончательно помрачнел Володя. – Что тебе в голову стукнуло?

– Ничего. Ничего мне в голову не стукнуло.

– Наверное, персики кончились.

– Я ненавижу персики! – закричала я. – И тебя ненавижу.

– Что? – вытаращился он. – А я тут при чем?

– Ни причем, в том-то и дело, – еще больше запутала его я. – Просто не надо притворяться таким вот хорошим. Не надо ходить везде со мной, не надо возить меня на машине, покупать еду, улыбаться тут…

– Нет, ты определенно окончательно выплакала разум.

– Ха-ха! – рассмеялась я. – Разум! Где был мой разум, когда я соглашалась на это безумие?

– Какое? – вдруг разозлился он. – Ты про что, про ребенка? Так ты об этом пожалела? Или о том, что мы решили рожать его вместе? Значит, вот ты как? И сейчас ты, конечно, скажешь, что между нами все кончено и что я этого ребенка никогда больше не увижу? И тебя не увижу?

– Это тебя только обрадует! А ты бы хотел, чтобы я родила этого ребенка, отдала тебе и исчезла из твоей жизни?

– Я этого никогда не хотел, – защищался он. – Но сейчас уже чувствую, что начну хотеть. Что у тебя за планы? Хочешь нарушить наш уговор? Имей в виду, во всех бумагах в клиниках записано, что я – отец. Ты не сможешь так просто от меня избавиться!

– Я… я хочу уйти! – крикнула я.

– Нет уж! – практически прорычал Владимир, схватил меня за руки и силком, под мои дикие визги, перетащил в кухню. – Сначала ты все-таки объяснишь, какая муха тебя укусила.

– Не хочу!

– Придется. Когда я уходил на работу, ты мирно лопала персики и смотрела телик. Что изменилось за эти десять часов?

– Не произноси при мне больше слово «персики», – попросила я, чувствуя, что теперь от этого фрукта меня всегда будет только тошнить и мутить.

– Не буду, если объяснишь, что произошло, – пообещал он, сел рядом и взял меня за руку. Я почувствовала, что глаза мои наполняются слезами.

– Видишь, какой ты хороший. В этом-то и проблема.

– Но разве это проблема?

– Очень большая проблема, – вздохнула я. – Мне звонил мой муж.

– Твой бывший муж! – всплеснул руками Владимир. – Тогда все ясно. Нет, я ему точно люк на голову надену.

– Знаешь… он говорил ужасные вещи, – всхлипнула я.

– Не надо его слушать. Надо меня слушать, – принялся шептать Владимир.

– Ты думаешь? – напряглась я. – Но самое плохое, что он был совершенно прав. Он узнал от матери, что мы с тобой только притворяемся парой, и позвонил, чтобы поглумиться. Ему, видимо, твой «Мерседес» покоя не дает.

– Нет, ну какая сволочь. Беременную женщину!

– Да, он сволочь. Но он прав, – вздохнула я. – Не можем мы больше разыгрывать вот такую чудесную пару, пить чай по утрам, разговаривать о погоде, о природе. Это все – ложь.

– Но…

– Послушай, – повернулась я к нему. – Ты очень хороший, ты просто чудесный. Но у нас же просто договор. Надо ему и следовать. Не стоит смущать людей, делать вид, что мы пара. Я должна жить у себя, ты у себя. Мы будем растить ребенка, как собирались. Вместе. Все, что мы обещали друг другу, мы выполним. Ты не волнуйся. Но вот так, как было, больше продолжаться не может!

– Но почему? – выкрикнул Володя. – Тебе что, плохо со мной?

– Мне слишком хорошо, – покачала головой я. – Знаешь, иногда, когда тебя нет дома, я сижу тут и мечтаю, что ты придешь домой, а мы с ребенком, например, с дочкой, будем тебя ждать. И ты поцелуешь ее, потом поцелуешь меня, и мы пойдем ужинать. А ночью ты обнимешь меня, как раньше обнимал, и мы займемся любовью. Не для того, чтобы сделать ребенка, а потому что любим друг друга. Понимаешь, какая я дура?

– Дура? Нет, ты не дура! – вмешался Володя.

– Не успокаивай меня! – закричала я на него. – Если я останусь, потом буду страдать в сто раз сильнее. Я этого не хочу. Так что… давай следовать тому плану, который ты предложил с самого начала!

– Диана! – он попытался перебить меня, но это оказалось не так просто.

– Я не хочу тебя полюбить. А живя с тобой рядом, неизбежно вляпаюсь. Ты слишком – вообще все. Слишком добрый, слишком веселый, слишком надежный. Слишком красивый, чтобы я смогла жить рядом и не хотеть стать еще ближе. Слушай, я уже начала воображать, что мы с тобой – действительно нормальная семья. Разве это не пугающий симптом?

– ДИАНА! Я ТОЖЕ! – громко-прегромко заорал он.

– Что? – вытаращилась я. – Что тоже?

– Ну наконец-то ты заткнулась! Что, если я тоже воображаю это о тебе? Когда иду домой, представляю, что там сидит женщина, которая любит меня, которая хочет меня видеть! Хочет, чтобы я ее поцеловал и обнял. Потому что я сам этого хочу больше всего на свете.

– Не может быть! – воскликнула я.

– Почему? – удивился он. – Это правда. Я давно уже не думал о нас только как о родителях. Просто не могу больше так думать. Я скучаю, когда тебя нет. Я хочу, чтобы ты всегда была рядом. Я уже не представляю, как бы жил без тебя!

– Но… это невозможно, – вертела головой я.

– Да почему? – встряхнул меня он. – Ты же сказала, что тоже…

– Да потому, черт возьми, – вскочила я с дивана, – что с тех пор, как я забеременела, ты ко мне и пальцем не притронулся! Ты моментально утратил ко мне интерес, стоило мне выполнить поставленную задачу! Это доказывает на все сто, что я как женщина тебя не интересую.

– Нет, я не понимаю, – вытаращился Володя. – Ведь ты же БЕРЕМЕННАЯ! Разве я мог тронуть тебя хоть пальцем! Если бы ты только знала, каких усилий мне стоило держаться, ты бы моментально все поняла!

– Правда? – все еще недоверчиво переспросила я.

– Ну, конечно! – растерянно улыбнулся он и тоже встал, подошел ко мне и обнял крепко-крепко. Я прижалась к нему, закрыла глаза и почувствовала, как он нежно целует мои волосы, как прижимает к себе. И стало так хорошо, что захотелось только одного – чтобы это счастье никогда не кончалось. Но в ту минуту, когда я уже подняла свое лицо к нему, посмотрела в Володины прекрасные зеленые глаза и замерла, чувствуя, что сейчас он меня поцелует в губы, случилось нечто, моментально изменившее наше настроение.