— Императора заверили, будто существует способ продлить годы его жизни. Он уже активно пьет снадобье, которое дает ему молодая невеста, и утверждает, что с каждым днем чувствует себя все лучше.

Роаху не нравилось говорить это Тавру, но, как бы ни недолюбливал он принца, тот казался ему лучшей альтернативой на престоле, чем Аназис и ее родственники.

— Они подарили отцу надежду. Поэтому он так изменился… Ты сможешь достать образец снадобья?

— Смогу, но что ты собираешься с ним делать?

Значит, у Роаха есть доступ ко всем аспектам жизни Терениса, чего нельзя сказать о Тавре.

— Отнесу эксперту. Я знаю травника, который сможет разобрать снадобье на компоненты и определить, угрожает ли он здоровью отца.

По взгляду Роаха было видно, что он в курсе, какому «травнику» Тавр понесет зелье. Неужели принц с графом играли в ту же молчаливую игру, которой пытался научить меня Роах? Возможно, он все это время знал, что принц занимается ведьмовством. Но почему молчал? Почему подбивал меня следить за ним? Вдруг меня осенило: маг буквально носом чувствовал способности принца, но не имел доказательств, чтобы обвинить его! Еще несколько месяцев назад он тратил уйму времени на то, чтобы обвинить Тавра и всеми возможными способами отодвинуть его от престола. Но теперь все изменилось. Теренис-младший сбежал, и полагаться больше не на кого. И Тавр перестал таиться столь усердно. Вот только возле умирающего всегда собираются стервятники, и никто не ожидал, что клан Черного ветра окажется так близко к трону.

— Относи своему эксперту. О результатах сообщи.

К защитному пологу начала приглядываться одна из фрейлин Аназис, и граф немедленно опустил его, как ни в чем не бывало продолжая разговор:

— Маримар, ты не забыла, что на следующей неделе свадьба твоих братьев и Киары?

Едва не хлопнула себя по лбу. А ведь эта свадьба была самым крупным скандалом в империи за последние сто лет. О времена, о нравы! Подумать только, женщина брала себе сразу двух мужей! Но Киаре это могло сойти с рук, поскольку она богата и к тому же являлась незаконнорожденной дочерью императора, а Римусу и Ромусу всегда было наплевать на общественную мораль, с ней у братьев вообще были проблемы. Близнецы все делили на двоих, и хотя меня иногда ужасали их повадки, пропустить свадьбу родных братьев я не могла, тем более что Киару они любили искренне. Из всех земель только один храм Четырех стихий согласился провести свадебную церемонию. Меня злила подобная несправедливость, ведь мужчины часто брали себе не по одной жене, заводили младших жен, узаконенных содержанок, и служители храма радостно их венчали. Вспомнилось, что и Роах когда-то пытался выкупить меня из школы Танцующих леди, чтобы взять младшей женой.

— Тавр, ты раньше не желал быть свидетелем на Церемонии, не передумал?

Киара оставалась сводной сестрой принца, и они неплохо ладили, даже устраивали временами семейные ужины, но Тавр наотрез отказался присутствовать на свадьбе.

— Я не поощряю поступок сестры. Она могла жить с ними обоими, не переводя отношения на официальный уровень, — заметил принц.

Он был сильно пропитан ядом двора. «Делай, что вздумается, но так, чтобы об этом никто не узнал». Роах подобным моралистом не был.

— Значит, поедем вдвоем. Тавр, позволишь сопроводить твою невесту на свадьбу ее братьев? — спросил граф с усмешкой, зная, что принц ему не откажет. Не при мне.

— Конечно. Я прошу тебя сопровождать мою невесту. В последнее время улицы стали небезопасны, — нарочито громко ответил принц, давая понять невидимым слушателям, что он знает о покушении на меня.

Роах кивнул и направился к императору. Тавра увела необъятных размеров пожилая дама, в которой я узнала Эмму — главную сплетницу города. Смеясь, она похвалила платье принца, но я-то знала, что завтра же будет пущен слух о любви Тавра к женской одежде. Ко мне тут же подошли Лилиан и Шара. Стражницы никогда не оставляли меня одну, если только я не просила об этом. Мы пошли к столу с закусками, навстречу выплыла Аназис со стайкой своих фрейлин, среди которых я узнала тех, кто, как предполагалось, должны служить мне. Правда, девушек больше интересовало, как прыгнуть в постель к принцу, поэтому я отослала их, и они нашли свои места подле Аназис.

Столы ломились от всевозможных закусок с рыбой, мясом, черной и красной икрой. Я забрасывала в рот маленькие изящные корзиночки с той скоростью, с которой могла жевать. Как там говорила Снежа про Роаха — «расход энергии большой». Мой, очевидно, тоже был немалым.

— Духи стихий, она ест как дикарка! — вздохнула Аназис, беря одну корзиночку и делая крохотный укус.

Я прекрасно знала, как полагается есть леди, и безупречно владела правилами этикета за столом, но мне было абсолютно плевать на них во время приступов голода.

— Магия воды отнимает много сил, — снизошла до объяснений Лилиан, по характеру не столь агрессивная, как Шара.

— Это ты о дождике, который прошел в садах и попортил дамам прически? — Я продолжала молча жевать. — А вы слышали, как она ворковала с Тавром и Роахом? Так и не определилась, бедняжка, с кем из них хочет быть. Но что поделать, вся эта семейка порочна до мозга костей.

Я съела и выслушала достаточно, так что решила наконец ответить:

— Какие у тебя проблемы, Аназис?

Смотрела на разодетую в перья женщину, на ее фарфоровую белую кожу, густые темные волосы и понимала — она несчастна. Было ли это знание вызвано моими занятиями с Гораной или тем, что я выросла, оставалось вопросом. Женщина удивленно моргнула, не понимая вопроса, и я повторила:

— Тебе не нравится, что мой жених красив и молод? Или что обо мне заботится верховный главнокомандующий армии? Или то, что я обладаю редчайшим даром? Скажи, Аназис, что вызывает в тебе такую сильную ненависть и зависть, что ты мчишься с другого конца поляны, лишь бы пустить очередную нелепую шпильку в мой адрес?

Любой ее ответ подтвердил бы мои слова. Я ожидала, что Аназис скажет что-нибудь гнусное или задерет нос, как подобает аристократке высокого происхождения. Но она… расплакалась.

Крупные слезы полились из ее больших глаз раньше, чем я осознала это. Невеста императора спешно прикрыла лицо веером и поспешила во дворец, велев своим фрейлинам веселиться и оставить ее одну. Торопливое бегство лишь подтвердило: Аназис несчастна, а мои вопросы вынудили ее задуматься о глубине своего горя. Она долгое время оставалась фавориткой императора, старика со скверным характером, не любящего никого, кроме себя. Была игрушкой в руках клана, вынужденная поступать по указу семьи. Я уже и забыла, как благородные фамилии привыкли распоряжаться своими дочерьми. Нас буквально продавали ради выгодного союза, и счастливый брак в империи был такой же редкостью, как маги воды или драконы.

Храм Четырех стихий, в котором венчались мои родственники, стоял вдали от города на холме, окруженном вековыми дубами. Как и полагалось, он был построен из серого с белым камня, имел округлые стены и пять входов — соответственно способностям, которыми обладал верующий. Раньше я попадала в святилище через узкую дверь для тех, кто магией не обладал, сегодня же прошла в украшенный серебряными фигурками вход для магов воды. Этот храм был беден и имел столь неудачное расположение, что верующие почти не посещали его. Поэтому главный служитель придумал хитрый план, чтобы выжить. За оговоренную сумму он женил кого угодно: сбежавших с конюхами дочерей аристократов, желающих взять четвертую жену в обход закона, и даже женщину, решившуюся на брак с двумя мужчинами одновременно. Однако этот неприлично полный мужчина имел собственный моральный кодекс и никогда не венчал людей, если это было против их воли.