убивал этих монстров, словно они какие-то мелкие грызуны, способные доставить лишь дискомфорт, не более. – Он снова вернул свой взгляд на меня, – люди боятся того, чего не понимают, – серьезным голосом произнес он, – если охотники привыкли сталкиваться с Тенями в лесах, то большинство из них, – он махнул рукой за спину, – увидели мощь настоящей Высшей Тени, которая не поддается их пониманию. Чего уж говорить, – усмехнулся вдруг Рэйгар, – даже я проникся трепетом.

– Я всего лишь ученик, какая Высшая Тень? – Я не удержал нервный смешок.

– В том то и дело, Альм... – поджал губы мужчина, а затем приобнял меня за плечи и потянул в сторону города, – пойдем, твоя мама уже, наверное, вся извелась от переживаний.

– Но я не могу, – я попытался остановиться, но мне не хватило сил, скинуть с себя руку Рэйгара, – я должен вернуться к своему командиру.

– Не переживай, вернешься, как только отдохнешь. Сначала нужно заняться твоими ранами... – мужчина чуть настойчивее сдавил рукой мое плечо, – скоро начнется новая волна. Город будет готов, а вот ты, боюсь, не сможешь добраться до храма живым в таком состоянии. Там тоже идет бой.

Только после его слов я оглядел лохмотья моего доспеха, по которым стекала алая кровь. Моя кровь. Десятки глубоких отметин от когтей монстров испещряли мое тело рваными ранами. Ничего смертельного, но Рэйгар прав, сейчас я совсем не боец.

Минас встретил нас суетливым напряжением. Всюду носились люди в доспехах, которые восполняли запасы израсходованных за время отражение волны снарядов боевых артефактов, защищающих стену. Там были и огромные болты для баллист, и ядра артефактных пушек, да и стопки с обычными стрелами то и дело мелькали у меня перед глазами. Некоторые таскали объемные чаны. Наверное, в них хранился топленый жир, которым обливали подступающих к стенам тварей, а затем забрасывали огненными стрелами. Страшное оружие. Я видел, как пылали первые ряды монстров, которым не повезло оказаться на подступах к городу раньше других.

По дороге нас никто не останавливал, даже наоборот люди уступали дорогу, периодически отвешивая короткие кивки Рэйгару. Видимо, этот даамонец занимает далеко не последнее место среди жителей этого города. Касательно самого города ничего не могу сказать. Он не сильно выделялся на фоне храмовой крепости. Те же однотипные постройки, тот же камень мощеных дорог, разве что плотность населения, как и самих домов, выбивалась из привычной картины.

По мере продвижения к центру, город немного преображался. Дома становились выше и изысканнее, а редкие невзрачные лавки торговцев заменялись магазинчиками с пестрыми вывесками. Да и сами люди выглядели здесь немного иначе. С каждым районом их одежды становились все богаче, а взгляды лучились довольством и уверенностью. Несмотря на опасность, что безудержным валом подкатывала к стенам города, его сердце отбивало привычный ритм жизни. Нет, воздух и здесь немного подрагивал от волнения, но несравнимо меньше, чем там, где льется даамонская кровь.

– Мы дома! – Пробасил Рэйгар, когда мы зашли внутрь красивого двухэтажного домика. Он чем-то напоминал дома Высших Теней, но по уровню уюта сильно превосходил их.

Не помню, как прошла встреча с семьей мамы, потому что мое сознание под убаюкивающим теплом их дома, безвольно поплыло. Я пытался цепляться за реальность, выгрызал у беспамятства обрывки фраз и сменяющиеся ароматы, которые закончились горечью лекарских настоек. Их невозможно спутать с чем-либо еще. Наверное, они одинаково противны во всех мирах...

– Приве-е-т! – Радостно воскликнула маленькая девочка, и подпрыгнула на моей кровати, затем плюхнулась на живот, занимая свободное место и, подперев голову кулачками, стала очаровывать меня своей сияющей улыбкой. Ее глаза, цвета голубого серебра, искрились неподдельным счастьем и любопытством. – Ты мой братик!

– Правда? – Прошелестел мой ослабленный голос, которому я силился придать хоть немного звучности. В горле пересохло, и я едва ворочал языком, но, несмотря на это, чувствовал себя намного лучше. Тело сковывала боль от множества ран и изнывающих от перенапряжения мышц, но, как говорил учитель: «боль – самый яркий признак жизни».

– Ну конечно! – Рассмеялась девочка, – ты Альм, а я твоя младшая сестренка Сида.

– Точно, как я мог забыть! – Я наигранно смутился, и прикрыл лицо рукой, чем вызвал повторный звон колокольчиков. Смех Сиды проник так глубоко в мою душу, что я едва не охнул от горькой неожиданности. Словно я слышал его прежде, но забыл, каково это. – Скажи, сестренка, а ты бы не могла принести мне стакан воды?

– Конечно, – улыбнулась девочка и соскочила с кровати. Забавно прокряхтела, натягивая на ноги домашнюю обувь, и рванула в сторону двери. Как только дверь открылась, до моего слуха донесся звонкий крик Сиды:

– Ма-а-а-ам!

Я улыбнулся, смахнув одинокую слезу, и потянулся к стеклянному кувшину, что заботливо оставили хозяева дома на столике рядом с моей кроватью.

Глава 19

Впервые мне хотелось просто лежать и наслаждаться уютом семейной атмосферы. Не знаю, как так вышло, но в один миг, я сумел не только принять как факт, но и прочувствовать, что у меня теперь есть семья.

– Даже звучит странно, – улыбнулся я своим мыслям. Причем эмоциональная память моего человеческого сознания также не откликается на эти чувства. Нет, узнавание есть, но очень далекое. Словно понятие семьи для моего второго «Я» даже в его собственной жизни, давно утратило краски.

Мне нравилось, какие чувства я испытываю, находясь в стенах этого дома. К слову, никогда прежде не ощущал себя более умиротворенно. Даже факт того, что волна тварей уже в третий раз накатывает на стены города, не доставляет мне особого дискомфорта. Да, сам факт неприятен, ведь гибнут люди, но сейчас я совсем не боец. Может быть – это лишь оправдание собственной слабости, но я слышал, что рассказывал Рэйгар, когда возвращался домой в перерывах между волнами. Этот прорыв качественно выше всех предыдущих. Не знаю, с чем это связанно, но опасения учителя подтверждаются – привычный мир рушится.

Сейчас я стоял у окна, вглядываясь в кровавое полотно Геллара, и думал. Думал о том, что произошло со мной за последние несколько лет, и все сводилось к тому, что Аластар пусть и не полностью, но все-таки ошибся. Мир уже давно не тот, который воспевают историки. Его устоявшиеся границы держатся лишь на наивном невежестве общества. Нет, я ни в чем не обвиняю простых