– Ну, вскрытие его тела никогда не проводилось, так что кто знает? Может быть, он все еще где-то с нами.

– В следующий раз ты скажешь, что Элвис все еще жив.

– Да, – она изо всех сил пытается сохранить невозмутимое выражение лица.

– Очень смешно. Здесь похоронено много известных людей?

– Очень много: Оскар Уайльд, Эдит Пиаф, Шопен, Мольер, Пруст, Гертруда Стайн. Мне жаль простых людей, похороненных рядом с ними: их могилы постоянно тревожат… Пойдем сюда, – Люси указывает направо, когда я собираюсь последовать за британской парочкой.

Мы удаляемся ото всех остальных, сворачивая с бетонной дорожки.

– Осторожно! – предупреждает Люси, когда я чуть не спотыкаюсь о торчащий корень дерева, скрытый под слоем листьев. – Здесь что-то вроде лабиринта, но мне действительно нравится тут гулять, читать эпитафии, представлять, какую жизнь вели эти люди. Это, наверное, немного странно, но тут вспоминаешь, как коротка жизнь и что ты должен успеть за это время как можно больше.

– Значит, ты приходишь сюда каждую неделю?

– Да, стараюсь. Так приятно укрыться тут от городской суеты. Здесь, должно быть, похоронено более миллиона человек, так что я прочла еще не все эпитафии. Одни из них очень грустные, а другие довольно забавные. Посмотри, например, на эту, – она указывает на одну из них, написанную по-французски, и переводит ее для меня: – «Возможно, я просто помешан на любви, но мне нравятся романтичные девушки».

Я перехожу от надгробия к надгробию (все они разных форм и размеров), думая о ее словах.

– Ты когда-нибудь была влюблена? – нерешительно спрашиваю я.

– Когда-то была, но из этого ничего не вышло… – Люси делает паузу, и я жду, скажет ли она что-то еще. – Я сильно влюбилась в одного парня. Мы встречались целую вечность – почти два года, – но он никогда не хотел узаконить наши отношения. Он, казалось, не был уверен, что хочет оставаться со мной… а может, просто не знал, чего хотел, если уж на то пошло. В конце концов я решила, что заслуживаю того, кто знает.

– Грустная история, – говорю я, и мы продолжаем петлять по территории.

– Кроме того опыта, у меня не было долгосрочных отношений, если это вообще имеет значение. Думаю, я провела слишком много времени в университетской библиотеке, и мне, наверное, стоит перестать водить парней на кладбища, верно? Может, это и есть моя ошибка!

– Нет, вовсе нет, я рад, что ты привела меня сюда. Это очень мило.

– А как насчет тебя? Ты был влюблен?

Я замолкаю, раздумывая, сказать ли ей правду.

– Да ладно тебе. Я ведь тебе открылась.

Я решаю «сбросить бомбу».

– Я сделал предложение своей девушке в канун Нового года.

– О, ничего себе, хорошо.

Она смотрит на мою левую руку, чтобы увидеть, ношу ли я кольцо.

– Она сказала «нет» и призналась, что встречается с другим, а мы в тот самый момент были на колесе обозрения «Лондонский глаз». Мы застряли там вместе примерно на полчаса. Не лучшие полчаса в моей жизни.

Люси разражается смехом. Остальные люди обычно мне сочувствуют.

– Ты смеешься над этим?

– Прости, я не хотела! Но это было бы очень смешно, если бы произошло не с тобой, а с кем-то другим.

– К сожалению, это было со мной, но да, теперь я нахожу это довольно забавным, – я улыбаюсь.

– Серьезно, мне очень жаль. Звучит скверно. О боже… и вот она я, через пять минут после знакомства обсуждаю с тобой любовные неурядицы Ван Гога! Почему ты мне ничего не сказал? – спрашивает она, схватившись за голову.

– Хочешь верь, хочешь нет, но я подумал, что мои собственные любовные неурядицы – не лучшая тема для разговора.

– Но решил, что шутка про отрезанное ухо сработает? – она смеется. – А если серьезно, разве не лучше любить и потерять, чем вообще никогда не любить? Так говорят, во всяком случае.

– Не знаю. Думаю, я просто делал то, что, по моему мнению, следовало сделать, а не то, чего я действительно хотел.

За все четыре года отношений с Джейд я никогда не чувствовал себя так, как сейчас, после нескольких часов общения с Люси.

Мы поднимаемся на холм и находим скамейки. Одна из них свободна. Краска на ней шелушится, но именно из этой точки открывается прекрасный вид на городской ландшафт. Теперь я понимаю, почему это ее любимое место в Париже.

– Итак, ты спрашивал, что я купила, – говорит Люси, открывая сумочку и вытаскивая книгу.

– Ага. Что это за книга?

– Это «Арманс» Стендаля. Ты слышал о нем?

– Нет.

– Каждую неделю я покупаю на рынке очередной французский роман, прихожу сюда и читаю его. Мне полезно практиковаться во французском, и сейчас я пытаюсь прочитать всю классику.

– Но только не до конца, верно?

– Все еще считаешь это странным, да? Книжная история, кладбище… Наверное, не стоило рассказывать тебе все эти вещи.

– Нет, не говори глупостей. Признаюсь, я никогда не встречал никого похожего на тебя. – Она закрывает лицо руками. – Я в хорошем смысле, честно! Мне нравится, что ты другая. И для меня большая честь, что ты привела меня сюда, в твое любимое место.

– Я думаю, у книжек есть что-то общее со всеми этими людьми, похороненными здесь. Почему мы всю жизнь куда-то спешим? Чтобы попасть побыстрее на кладбище? Кончено – значит кончено. То же самое с фильмом, или американскими горками, или даже с сексом. Финал может быть замечательным, он может быть ужасным, но при этом сюжет книги в целом – это путешествия, взлеты и падения, это тайна, это неожиданные повороты, сюрпризы… Зачем знать, чем все кончится? Почему люди так стремятся перевернуть последнюю страницу и испортить весь сюрприз? Не знаю. Ох, просто не обращай на меня внимания, я сейчас замолчу.

Она открывает книгу и начинает читать первую страницу.

– Может быть, переведешь для меня?

Люси сидит на солнышке и читает вслух. Темные волосы завиваются кольцами и падают ей на спину.

Когда солнце начинает садиться, мы возвращаемся в центр города. Я провожаю ее до квартиры и заглядываю внутрь.

– Извини, тут небольшой беспорядок. Одни люди выращивают растения, другие – бороды. А у меня растут груды книг. Они завоевывают пространство, – говорит она, оглядываясь через плечо. По всей маленькой квартире-студии разбросаны стопки книг, как будто она играет в несколько «Дженга»[55] одновременно или готовится открыть книжный магазин.

– Когда у тебя был день рождения? – спрашиваю я, заметив на шкафу выставленные в ряд поздравительные открытки.

– В мае.

– В мае? Но тут везде эти открытки… Я думал, на прошлой неделе.

– Нет, просто мне всегда