Однако время еще не пришло. Их пути с Джоан пересеклись не просто так, и он намеревался еще немного побыть рядом с ней и любить ее так, как она того заслуживает.

Она встретила его в дверях крепкими объятиями, которые согрели ему сердце.

– Это было страшно?

– Нет.

– Ты боишься?

Отис не ответил. Просто не знал, как объяснить, что да, он боится умереть, потому что не хочет ее потерять, и в то же время нет – не боится, потому что там он встретится с Ребеккой.

Джоан взяла его за руку.

– Почему бы нам не пообедать и не поговорить об этом?

– Именно поэтому ты мне и нравишься, Джоан Тоби. Это то, что мне нужно.

Они сидели в патио «Энтони»[74], пили вино и без умолку болтали. Отис почти не думал о результатах МРТ и изо всех сил старался не поддаваться беспокойству. Он купался в лучах красоты Джоан, наслаждаясь ее присутствием. Все еще не веря, что снова смог полюбить.

* * *

Он нашел ее лежащей лицом вниз на ковре в гостиной среди красок и кистей. Падая, она опрокинула мольберт. Палитра отлетела и окрасила часть ковра в радужные цвета.

Отис подбежал к ней и опустился на колени. Прижался щекой к ее губам, пытаясь почувствовать ее дыхание. Приложил руку к ее сердцу и какое-то время тщетно пытался нащупать пульс. Потом горько заплакал.

– Почему ты меня бросаешь? – сквозь слезы говорил он. – Куда ты уходишь, Морган? Вернись ко мне.

Он вытащил из кармана телефон и набрал 911. Потом сел на пол, положил ее голову к себе на колени и гладил, пока не приехала скорая.

Когда ее увезли, Отис поднял мольберт и краски. И только тогда заметил, над чем она работала. Это то, что он будет хранить вечно.

На картине обнаженный Отис стоял на четвереньках в своем винограднике. Полная луна и яркие звезды освещали его. Он просто выл.

– Не могу поверить, что в такое время я уезжаю из Красной горы, – сказал Брукс Эбби, когда они свернули направо на 14-е шоссе, ведущее на запад вдоль реки Колумбия в сторону Портленда. – Прямо в разгар сбора урожая.

– У тебя достойная миссия. Мы словно охотники за головами.

– Отправиться на поиски брата, которого никогда не видел. Звучит безумно. Я не знаю, как он это воспримет. Я нервничаю.

Она потеребила свои браслеты.

– Ты и должен быть взволнован. У тебя из ниоткуда возникла семья, которая продолжает расти. Это же чудесно!

– Меня пугает неизвестность. Мой отец кажется крутым. Но так ли это на самом деле? Бьюсь об заклад, Берни Медофф[75] тоже выглядел довольно круто. Что, если Чарльз окажется подонком?

– Ты не хуже меня знаешь, что невозможно жить в мире, постоянно задаваясь вопросом: «а что, если?». Ты провел с ним больше времени, чем я, тем не менее думаю, что Чарльз хороший парень. Вполне нормальный. Тебе повезло, если хочешь знать мое мнение.

– Отчего-то мне кажется, что мой брат не будет настолько же нормальным. Кто знает, что он себе вообразит.

– Почему бы ему не обрадоваться встрече с тобой? В глубине души ты хочешь с ним увидеться. Уверена – он чувствует то же самое. Между вами есть связь, которую сложно разорвать. Несмотря на то что вы еще не встречались, она есть. Он ощущал ее, будучи ребенком. Держу пари, он часто думает о тебе. Держу пари, у него всегда была дыра в сердце.

Брукс пожал плечами. Возможно, она права.

– Ты не можешь не ехать, – продолжала Эбби. – Ну, что случится в самом худшем случае?

Бруксу было слишком стыдно говорить, о чем он думает. Хуже всего – это если брат пошлет его к чертовой матери, а он не сможет смириться с отказом. Вот почему он надолго задумался, прежде чем ответить.

– Не знаю, – наконец сказал он. – Я очень надеюсь, что он не бесчувственный чурбан.

Пока спутница подбадривала его, мысли Брукса были заняты другим возможным отказом. Он думал о бриллиантовом кольце в своем рюкзаке, которое импульсивно купил накануне. Том самом, которое собирался преподнести Эбби и сделать ей предложение. Что, если и его брат, и его девушка – оба отфутболят его?

Эбби взяла его за руку, выводя из ступора.

– Я буду рядом. Если он прогонит нас, мы уйдем, зная, что попытались. Это лучшее, что можно сделать.

– Просто смешно, как это действует мне на нервы. Это не должно быть так важно для меня! Я чувствую себя как… как ребенок.

– Брукс, ты же человек. Ты вырос без семьи. Наличие чувств не делает тебя ребенком. Это означает, что ты можешь прислушаться к себе. Ты такой мужчина, который мне нужен. Самый настоящий мужчина из всех, кого я когда-либо встречала. Это нормально – чувствовать. Никогда не меняйся.

Он сжал ее ладонь.

– Спасибо.

Она похлопала его по бедру.

– У меня есть идея, – сказала Эбби.

– Какая?

– Тебе нужно отпустить все это на некоторое время. Давай наслаждаться поездкой, наслаждаться тем, что мы вместе. Это наша первая поездка.

Он повернулся к ней.

– Действительно – наша первая поездка! Мне нравятся все наши первые шаги.

– Хочешь сделать какую-нибудь глупость? Давайте высунем головы в окна. Свежий воздух творит чудеса.

– Давай! – Ему нравилось говорить ей «да», потакать ее придумкам. Это подпитывало благоговейную трепетность их отношений.

Они опустили стекла и высунулись в окна каждый со своей стороны. Брукс ехал со скоростью около восьмидесяти миль в час, и от сильного ветра его щеки расплющило, а глаза заслезились. Он услышал, как Эбби кричит, и тоже закричал. Она продолжала вопить, и он передразнил ее, широкая беззаботная улыбка осветила его лицо, холодный ветер ударил его и привел в чувство, унося прочь темные мысли.

Он поднял стекло и посмотрел на Эбби.

– Это сработало.

– Я тоже ощущаю себя намного лучше, – согласилась она.

Они смеялись и целовались. Его первая поездка с женщиной, великолепной женщиной! Как же это было здорово!

В конце концов они переправились через реку в Орегон.

– Так, когда же ты сделаешь мне предложение? – поинтересовалась Эбби, снова проникая в его самые глубокие мысли, опережая его на шаг.