Марго. Джаспер.

Джейк. Кармен. Эмилия. Лука.

Брукс.

Было девять вечера, прошло почти одиннадцать часов с момента, как Джоан ранили, хотя Отису казалось, что минуло уже несколько дней. Не в силах ни секунды думать о себе, он не сделал даже глотка воды. Только недавно медсестра насилу заставила его выпить кофе и съесть бисквит.

Джоан уже дважды оперировали. Это был плохой знак. Хирург очень ясно дал понять, что она может не пережить следующую ночь. Отис заходил и выходил несколько раз, но только сейчас медсестра провела всех остальных из приемной.

Джоан была в коме. Ее правая ключица была раздроблена, но позвоночник остался цел. Она потеряла огромное количество крови. К ее мозгу поступало недостаточно кислорода, и врачи пока не могли с уверенностью сказать, насколько он пострадал.

Полиция арестовала Генри Дэвидсона, ему грозил долгий тюремный срок. Но Отис не тратил много времени на ненависть к этому человеку. Вся его энергия была направлена на любовь к Джоан.

Ее друзья стояли вокруг кровати, глядя на ее бледное лицо, впервые видя самого живого человека, какого они знали, исчезающего во времени; постоянный звук сердечного монитора был единственным сигналом жизни.

Отис ощущал себя сильным и полным надежд, хотя и был готов к тому, что может потерять ее. До знакомства с Джоан он просто развалился бы в подобной ситуации. Но теперь в глубине души он чувствовал, что все будет хорошо, даже если она испустит последний вздох в этой палате. Он знал, что с ней все будет в порядке. И он должен быть сильным, потому что он не единственный, кто теряет ее. Таких людей много, не только в этой комнате, их бесчисленное множество – тех, кого он никогда не встречал, тех, чьи жизни она тоже изменила.

Даже лежа на больничной койке, слабая и умирающая, бледная и холодная, она придавала ему мужества. Она была намного больше, чем плоть. Он взял ее ладонь и в этой очень тихой комнате произнес:

– Я не уверен, что она нас слышит, но я хотел бы, чтобы все желающие сказали что-нибудь.

– Да, ей бы это понравилось, – согласилась Марго.

– Может быть, мы тоже возьмемся за руки, – предложил Отис, протягивая ладонь. Он держал почти безжизненную правую руку Джоан. С другой стороны кровати Марго замкнула круг, взяв Джоан за левую. Отис чувствовал огромную силу в их единстве, в этом круге.

– Я начну, – проговорил Отис, глядя на лицо своей возлюбленной, на губы, которые он целовал, на прикрытые веками глаза, в которые он смотрел так много раз. – Ты подарила мне новую жизнь. Все очень просто. Я знаю, ты скажешь, что ничего не делала, что я все сделал сам, но на самом деле это ты меня разбудила. – Он покачал головой. – Малыш, ты особенная. Я люблю тебя. От всего сердца. И я хочу жениться на тебе, и я хочу отправиться путешествовать вместе с тобой. Не заставляй меня делать это в одиночку. Не сейчас. Не в тот момент, когда у нас все только началось. – Он улыбнулся. – Я хочу есть шпинат, капусту и нарциссы вместе с тобой. Я хочу ходить на самые сумасшедшие свидания и делать вещи, которые никто в нашем возрасте не сделал бы. Я хочу посмотреть, что еще у тебя припрятано в рукаве, Джоан Тоби. – Всепоглощающая печаль поднялась из его сердца и выплеснулась через покрасневшие глаза и пересохший рот, заставляя его задыхаться. – Вернись обратно! Ты меня слышишь? Вернись обратно!

Отис оглянулся на всех, чувствуя, насколько разбито его сердце.

Заговорила Марго:

– Я тоже хотела бы сказать. – Она посмотрела на подругу. – Ты и меня разбудила, Джоан. Ты показала мне «ом», великий «ом», символ бытия. О боже, где бы я была без тебя? – Она нервно хихикнула. – Ах, кабы эти люди вообще знали, насколько я была плоха! Вернись к нам, моя дорогая. Мир нуждается в тебе. Мы любим тебя. Я люблю тебя.

Каждый из них высказал, что чувствовал, даже Лука, который заставил присутствующих тихо рассмеяться. Когда смех сменился грустью, снова заговорил Отис:

– Мы ждем тебя, детка. Возвращайся! – Он задыхался, хватал ртом воздух, глаза были полны слез; он кашлял и плакал. И наконец он произнес то, что хотел сказать каждый: – Мы все верим в это.

Отис закрыл глаза и поднял голову к потолку, к луне. Крепче сжав ладонь, объединив своих друзей в круг, он завыл. Он выл так, будто стоял в полночь на четвереньках в своем винограднике, словно вожак, призывающий свою стаю. Он выл снова и снова, взывая к парящему духу Джоан, прося свою половинку вернуться к нему еще на несколько минут, еще на несколько дней, еще на несколько лет.

Пожалуйста. Последний круг перед вечностью, еще один шанс попрощаться.

Ау-уууу – у-ууууу!

Когда эхо завывания Отиса стихло, волна энергии пробежала по его руке, и Джоан мягко сжала его ладонь. Отис ахнул и посмотрел вниз. Хотя ее веки все еще были прикрыты, он знал – любимая возвращается к нему.

Если бы не моя жена, я бы давно бросил заниматься творчеством. Спасибо, Микелла, мой шаман, что веришь в меня и терпишь меня. Пожалуйста, не говори никому о своем вкладе в эту книгу; мое имя могут убрать с обложки. Ты постоянно напоминаешь мне о великом «ом» и бесконечных глубинах жизни, искусства и любви.

Риггс, ты напомнил мне о том, что действительно важно в жизни. Надеюсь, это отразилось в моем творчестве. Сколько огромной радости ждет нас впереди, сынок!

Спасибо моей дорогой семье и друзьям, особенно моей теще, Пэтти, за то, что она продиралась через ранние черновики, критиковала и самоотверженно стимулировала мою работу.

Спасибо вам, Нэнси Бити, за ваши превосходные навыки редактирования.

Спасибо семье Хеджес с западного побережья за то, что приняли меня и научили всему, что я знаю о вине.

Спасибо вам, Лейла Мичем, за то, что вы зажгли огонь для этой книги и побудили меня поднапрячься и копнуть глубже. Я никогда не забуду вашего великодушия и обещаю вам, что однажды передам его.

И огромное спасибо всем, кто читает мои книги! Творчество не существует без читательской аудитории.