Paris Match. «Охота на модов, – замечает он, – была в то время респектабельным и довольно популярным подвидом журналистской профессии»[206]. Тот факт, что объекты охоты добровольно исполняли свою роль, не делает эту модель менее эксплуатационной; очевидно, горбуны тоже не всегда возражали против роли шута. Мальчик, которого фотограф уговорил сфотографироваться, пиная телефонную будку, был использован в точном смысле слова. Понятно, что люди, осуждающие девиацию, могут в то же время быть лично заинтересованы в ее сохранении, по крайней мере временно, пока феномен не потеряет своей «коммерческой ценности»[207].

Идеологическая эксплуатация заключает в себе схожую амбивалентность: эксплуататор «выигрывает» от осуждения девиантности и «проигрывает», если девиантность оказывается на деле менее реальной и проблемной, чем это полезно для его идеологии. Такой тип эксплуатации развивается как часть процесса сенситизации, так как включает использование символов, связанных с модами и рокерами в ранее нейтральных контекстах. На ежегодных собраниях торговых палат, церемониях бойскаутов и молодежной организации «Авиационный учебный корпус», на вручении школьных наград, инаугурации мэров и во многих других публичных контекстах символы, связанные с модами и рокерами, были использованы в идеологических целях. Слушатели либо получали наставления о том, что следует делать, чтобы они сами или другие не стали модами и рокерами, либо их поздравляли с тем, что они не моды и не рокеры. События и их символические коннотации использовались для оправдания предыдущих позиций или поддержки новых:

Люди из телерадиокомпании Би-би-си, которые каждый вечер подпитывают насилие, похоть, отсутствие целей и цинизм в миллионах домов, должны четко осознавать свою ответственность.

Одна из основных причин происшедшего – отношение нынешних властей к подросткам из рабочего класса как к подходящей жертве для откровенной эксплуатации в коммерческих интересах.

…Подумайте о влиянии насилия на телевидении на события в Брайтоне и Маргите и используйте вашу огромную силу, чтобы добиться ответа за это.

Настоящие преступники – недобросовестные чиновники этой страны, ущербная образовательная система, отсутствие приличного жилья и всех тех объектов инфраструктуры, которые делают людей достойными гражданами[208].

Эксплуатация зачастую преследовала довольно специфические цели; так, председатель Национальной ассоциации руководителей в сфере образования и социального обеспечения призвал нанять больше сотрудников: «Этот вопрос не терпит отлагательств, если мы не хотим, чтобы произошедшее в Клактоне и Брайтоне распространилось на другие части страны». Подобным образом Совет по вопросам брака призвал добровольцев проводить групповые обсуждения для молодых людей; многие молодежные клубы потребовали выделить больше средств на строительство объектов, которые должны предотвратить распространение «болезни» модов и рокеров. Все эти призывы, которые, конечно, усугубляли негативную поляризацию модов и рокеров, делались с точки зрения перспективы для заинтересованных групп (особенно полезным это оказалось для партий, так как 1964-й был годом выборов). Тот факт, что на девиацию отреагировали с точки зрения таких перспектив и что моды и рокеры означали совершенно разное для разных людей, особенно ясно доказывают случаи, когда моды и рокеры вместо осуждения встречали одобрение по идеологическим причинам. Так, например, некоторые из членов анархистского движения «Прово» и члены движения «Разрушение в искусстве» называли модов и рокеров авангардом анархистской революции. Приехав в Лондон, лидер «Прово» Бернард де Фриз оптимистично оценил распространение движения в Британии и был уверен, что если модам и рокерам дать возможность для демонстраций и других форм самовыражения, они станут пацифистами[209].

Как и другие аспекты социетальной реакции, эксплуатационная культура одновременно отражает и, как будет рассмотрено в следующей главе, создает амплификацию девиантности. В этой главе я предположил, что, в дополнение к обычной последовательности амплификации девиантности (изначальная девиантность, социетальная реакция, рост девиантности, усиление реакции и т. д.), аналогичный процесс происходит и внутри самой реакции. Во время моральной паники на это указывает присутствие в культуре контроля таких характеристик, как сенситизация, распространение, эскалация, драматизация и эксплуатация. Они паразитировали друг на друге, как и различные группы реакторов: например, СМИ реагировали не столько на девиантность, сколько на то, что магистраты назвали девиантностью. Таким образом, почти независимо от девиантности реакторы усугубили ситуацию. Цепочка, которую можно визуализировать, выглядит примерно так:

1) первоначальная девиантность приводит к

2) описанию и 3) сенситизации, которые взаимодействуют друг с другом, чтобы вызвать:

4) преувеличенную оценку девиантности, которая приводит к:

5) эскалации культуры контроля.

Такая эскалация (в дополнение к обратной связи на других этапах реакции, например, путем доказывания, что девиантность достаточно опасна, чтобы вызывать все прилагаемые усилия) влияет на то, как развивается сама девиантность, – о чем и пойдет речь в следующей главе.

Глава 5

На пляжах: предупреждение и воздействие

Здесь нам следует вернуться к «фазе воздействия», изначальной сцене каждого происшествия, и понаблюдать за взаимодействием между различной аудиторией и действующими лицами. Как была поставлена сцена? Как были разыграны массовые (ведущих ролей было мало) сцены? Как повлияли различные элементы, формирующие общественную реакцию, – СМИ, агенты контроля – на происходящее?

После этой главы придется отказаться от последовательности событий из теории катастроф, да и драматургическая аналогия тоже почти исчерпала свой ресурс. То, что было представлено как публика и действующие лица, необходимо рассмотреть как людей, занимающих конкретные позиции: молодой, старый, представитель среднего класса, представитель рабочего класса, в конкретном обществе – Англия, и в конкретное время – 1960-е. Но пока еще драматургическая аналогия не исчерпана; пожалуй, на данном этапе использование языка театра для описания происходящего оправдано более, чем в любом другом месте повествования. Находиться на пляжах означало быть на сцене.

Постановка декораций: фаза предупреждения

По очевидной причине исследователи катастроф уделяли значительное внимание изучению фазы предупреждения: реакции на предупреждение играют ключевую роль для определения последствий катастрофы. Исследования фокусировались на стадиях психологической реакции на угрозу с акцентом на защитных механизмах и механизмах приспособления, которые мешают трезво оценить приближающуюся катастрофу[210]. Кульминацией последовательности, состоящей из распознавания и валидации соответствующих сигналов, выражения эмоциональных реакций, таких как страх и тревога, и определения доступных в ситуации альтернативных действий, может быть неверие или искажение (опасность наступит позже, чем ожидается, в другом месте будет хуже). Конечный результат зависит от установки на тревожность или уровня тревожности («если человек „настроен“ на ожидание катастрофы, малейшее предположение значительно повысит вероятность ее возникновения в сознании, так что реакция на катастрофу, неизбежную или нет, будет спровоцирована»[211]) и знакомства с подобными ситуациями.

Хотя схожие процессы происходили во время фазы предупреждения перед каждым происшествием с участием модов и рокеров, принципиальное различие заключалось в том, что было очень мало факторов, приводящих к отрицанию, недоверию,