активации защитных реакций и другим подобным конечным продуктам, описанным в исследованиях катастроф. Первоначальные события в Клактоне произошли практически без предупреждения, но нагнетание фазы описания и реакция на этот и последующие инциденты были таковы, что широко распространяемым предупреждениям и угрозам, в общем, верили. Лишь немногие проявили склонность к созданию таких изощренных защитных механизмов, которые используются, например, для исключения возможности ядерной войны. Описание, в особенности фактор прогнозирования, стало ключевым в формировании реакции на девиантность, идентичной сенситизации, которая происходит при «эффективном» предупреждении катастрофы:

Если угрозу невозможно отрицать, вероятно возникновение повышенной сенситизации к опасности, так что сигналы об опасности приводят к чрезмерной реакции и эмоциональному, а иногда и резкому поведению. Там, где угрозу нельзя сбросить со счетов, начинает развиваться агрессивное и проецирующее поведение, и возникают другие ситуации ненависти и страха, поляризация антагонистов, попытки найти козла отпущения[212].

Аналогия между фазой предупреждения стихийного бедствия и ситуацией, близкой к инцидентам с модами и рокерами, также используется Томпсоном в его описании напряженности на курорте перед ожидаемым вторжением байкеров из клуба «Ангелы ада»: «Когда начались выходные, атмосфера в Басс-Лейк напоминала канзасскую деревню, готовящуюся к торнадо»[213].

Во всей серии реакций на модов и рокеров можно наблюдать подобные элементы – они умножались и сгущались перед каждым отдельным событием. Как таковые они были частью уже описанного общего процесса сенситизации, но следует отметить еще две дополнительные особенности фазы предупреждения. Во-первых, система предупреждения становится более сложной и формализованной и запускается раньше; во-вторых – становится более оторванной от действительности и ритуалистичной, о чем свидетельствует большое количество ложных тревог и предупреждений, несоизмеримое с надвигающейся угрозой.

Сначала система предупреждения действовала локально, ограничиваясь несколькими приморскими курортами на южном побережье. Хотя ничто в клактонском инциденте не предвещало повторения, реакция на него сделала угрозу повторного «представления» вполне реальной для других курортов. Понадобилось всего одно интервью с рокером, который сказал (или так передали его слова): «В следующий раз достанется Брайтону», чтобы градус угрозы повысился. Об атмосфере ожидания и страха сразу после Клактона и перед следующими праздничными выходными можно судить по публикациям в местной прессе.

За несколько дней до Троицы в одной из брайтонских газет была опубликована статья под заголовком «Бунтующие рокеры планируют нападение на Брайтон» (Evening Argus, 13 мая 1964 года). Утверждалось, что в нескольких приморских городах были получены письма и анонимные звонки с предупреждениями о следующем «вторжении» модов и рокеров. Стали известны детали планов, разрабатываемых полицией («Мы немедленно примем против них решительные меры»), а в субботу в газете появилась еще одна статья («Приморские города готовы к беспорядкам»), в которой рассказывалось, что в Брайтоне, Истборне и на других курортах полицейским отменили отпуска. Тогда же редакционная колонка другой брайтонской газеты (Brighton and Hove Gazette, 15 мая 1964 года) предупреждала о «…поднимающих бунт рокерах, которые, по слухам, задумали устроить в Брайтоне Клактон». На случай если действенные свойства этого предупредительного сигнала не были восприняты общественностью, читателей призывали: «…если вы увидите признаки назревающего „Клактона в миниатюре“, вам следует оказать активное содействие полиции, заявив об этом». Это тот же тип предупреждения, что и приказ жителям зоны, которой угрожает затопление, эвакуироваться, услышав сирену; но если в данном случае эвакуация уменьшит последствия бедствия, то жители Брайтона, сенситизированные, готовые заявить о «Клактоне в миниатюре», фактически создали бы девиантность в смысле, близком к первоначальному в рамках трансакционного подхода. Таков парадокс, присущий моральным паникам.

Предупреждения в Маргите были более конкретны, так как на Пасху там произошли небольшие инциденты. Нагнетание в Isle of Thanet Gazette в апреле и мае – с такими статьями, как «Заковать их в колодки», и историями местных народных мстителей – не оставляет сомнений, модов и рокеров ждали. Уже 3 апреля в одной редакторской колонке было отмечено, что хулиганство на Пасху «…можно считать предвкушением того типа поведения, которое захватит наши побережья во время наступающего курортного сезона, если прямо сейчас не будут приняты быстрые и эффективные меры».

После того как вторая волна инцидентов подтвердила ожидания, предупреждения стали шириться. Национальная пресса и другие источники общественного мнения дали ясно понять, что моды и рокеры были институционализированной угрозой приморским курортам. Символизация сделала сигналы к распознаванию зарождающейся девиантности («Клактоны в миниатюре») намного более уловимыми. Предупреждения выносились раньше, а угроза определялась не как вероятная, а как неминуемая.

Газета Evening Standard (27 августа 1965 года) опубликовала масштабный отчет о приготовлениях полиции и процитировала ее представителя, который рассказал, что выходные у них были отменены «…как мера предосторожности против обычных беспорядков между соперничающими подростковыми бандами» (курсив мой. – С. К.).

По мере того как культура социетального контроля двигалась в сторону расширения, эскалации и инновации, система предупреждений становилась все более формализованной и бюрократизированной. Незадолго до праздников в августе 1964 года Воздушная полиция Министерства внутренних дел обнародовала схему переброски подкреплений по воздуху с помощью Транспортного командования ВВС Великобритании. Местная газета в статье под названием «Город готов принять всех, кто приедет» сообщала, что, помимо тщательной полицейской подготовки, велась работа по обеспечению работы муниципального суда в выходные дни (Hastings and St Leonards Observer, 1 апреля 1965 года). Делались предупреждения и ставились декорации: не оставалось сомнений в том, что представление состоится, надо было только убедиться, что у народных дьяволов и их обличителей будут подходящие площадки для выступления.

Некоторые главные констебли ввели практику официальных пресс-конференций для объяснения приготовлений. Тщательно продуманные планы составлялись заранее, и такие государственные учреждения, как Министерство внутренних дел, принимали на себя координирующую роль. Этим «тайным» планам намеренно давали просочиться в прессу задолго до ожидаемых событий якобы для того, чтобы предупредить модов и рокеров об ожидающей их участи, но также и чтобы заверить общественность в том, что что-то делается. За неделю до Пасхи 1965-го газета Sunday Telegraph (11 апреля 1965 года) напечатала подробный отчет о проведенной неделей ранее конференции Министерства внутренних дел, на которой присутствовали комиссар лондонской полиции и главные констебли городов южной Англии, которые могли быть затронуты беспорядками. В то же время в Клактоне были приняты меры по размещению наряда полиции на развилке главной дороги на окраине города для передачи предупреждений по радиосвязи патрулю на набережной. В 1966 году система предупреждений была усовершенствована. На конференции старших офицеров полиции в университете Лестера главный констебль Гастингса сообщил, что в клубах и кофейнях действует тайная сеть полицейских в штатском и информаторов[214]. Агенты, внедрившиеся в ряды модов, передавали информацию напрямую в Скотленд-Ярд; они, очевидно, заметили зловещее обстоятельство