По словам Сильвии Дюран, мексиканского сотрудника кубинского посольства, которая говорила с Освальдом, он (или двойник) трижды посещал их посольство в пятницу 27 сентября. Во время своего визита в 11:00 Освальд подал заявление на получение кубинской транзитной визы для поездки в Советский Союз. Освальд вызвал у Дюран определенные подозрения. Ей показалось, что американец как-то уж слишком старался показать свои документы, указывающие на его левые взгляды: членские билеты Комитета за справедливость для Кубы и Американской коммунистической партии, старые советские документы, вырезку газетной статьи о его аресте в Новом Орлеане, фотографию Освальда, сопровождаемого полицейскими, что, по мнению Дюран, выглядело неправдоподобно{362}. Дюран также знала о том, что принадлежность к Коммунистической партии в 1963 году была противозаконна в Мексике. По этой причине коммунисты обычно путешествовали по стране только с паспортом. И вдруг здесь оказывается Освальд с кипой документов, способных спровоцировать его арест{363}.

Дюран сказала Освальду, что ему не хватает фотографий, необходимых для заявления на визу. Она также сообщила, что ему необходимо получить разрешение посетить Советский Союз, прежде чем ему смогут оформить кубинскую транзитную визу. Видимо расстроенный Освальд ушел, но через час вернулся в посольство с фотографиями на визу.

В конце дня Освальд вновь пришел в кубинское посольство, но на этот раз в разговоре с Сильвией Дюран он настаивал на том, что ему необходимо получить кубинскую визу немедленно. Он утверждал, что советское посольство только что уверило его, что ему будет выдана советская виза. Дюран переговорила по телефону с советским посольством и узнала, что это неправда. Она сказала об этом Освальду, который впал в ярость. Он обругал Дюран, затем кубинского консула Эусебио Аскуэ, вышедшего на шум из своего кабинета. Освальд продолжал бушевать в ответ на объяснение Аскуэ процедуры выдачи визы. Аскуэ в ответ тоже стал кричать на него{364}. Освальд назвал Аскуэ и Дюран «бюрократами»{365}. Затем, как вспоминала Сильвия Дюран в 1978 г. в ходе опроса в Специальном комитете Палаты представителей Конгресса США по расследованию убийств (HSCA), Аскуэ подошел к двери, открыл ее и попросил Освальда уйти{366}. Этот из ряда вон выходящий эпизод, возможно, как и предполагалось, произвел неизгладимое впечатление на Дюран и Аскуэ.

Оба визита Освальда в советское посольство описал служивший там вице-консулом полковник КГБ Олег Максимович Нечипоренко[23] в своих мемуарах 1993 г. «Паспорт на убийство». Во время своего первого визита в пятницу днем 27 сентября у Освальда действительно состоялся краткий разговор с Валерием Владимировичем Костиковым. Нечипоренко упоминает Костикова мимоходом как «одного из консульских сотрудников, который в тот конкретный день вел прием посетителей с 11:00 до 13:00»{367}. Освальд сказал, что ему нужна виза в Советский Союз. Костиков передал его Нечипоренко, который выслушал просьбу Освальда о срочной визе. Нечипоренко пояснил, что всеми вопросами, касающимися поездок в Советский Союз, занимается их посольство в Вашингтоне, округ Колумбия. Он мог сделать исключение для Освальда и отправить его документы в Москву, «но ответ все равно будет направлен по его постоянному месту жительства, и займет это по меньшей мере четыре месяца»{368}.

Освальд слушал его с нарастающим раздражением. «Когда я закончил говорить, – вспоминает Нечипоренко, – он медленно наклонился ко мне и, едва сдерживаясь, практически крикнул мне в лицо: “Мне это не подходит! Это не мой случай! Для меня все это закончится трагедией!”» Нечипоренко велел неуправляемому американцу покинуть территорию посольства{369}.

На следующее утро Освальд вернулся в советское посольство. Он повторил свою просьбу о выдаче срочной визы в СССР на этот раз Валерию Костикову (это была их встреча 28 сентября) и советскому консулу Павлу Яцкову. Освальд был еще более возбужденным, чем накануне, ссылаясь на то, что за ним следит и преследует ФБР. Он вынул из кармана пиджака револьвер, положил его на стол и сказал: «Видите? Это то, что я должен теперь носить, чтобы защитить себя»{370}. Советские чиновники осторожно взяли пистолет и вытащили патроны. Они снова сказали Освальду, что не могут выдать ему срочную визу. Вместо этого ему предложили необходимые формы для заполнения. Освальд не взял их. Олег Нечипоренко присоединился к трем мужчинам, когда разговор подходил к концу. Второй день подряд он сопровождал подавленного Освальда к воротам посольства, на этот раз с возвращенным ему револьвером и патронами в кармане пиджака. Нечипоренко пишет, что они с Костиковым и Яцковым сразу же подготовили и направили в Москву отчет о двух посещениях Освальдом посольства{371}.

Два визита Освальда в кубинское посольство 27 сентября и два его посещения советского посольства 27–28 сентября дали общую картину к расшифровке звонков, отправленной 28 сентября Ричардом Хелмсом Эдгару Гуверу. В расшифровке ЦРУ говорится, что в субботу, 28 сентября, поступил звонок из кубинского посольства. Один из говоривших был идентифицирован как Сильвия Дюран. Однако сама Сильвия на протяжении многих лет неоднократно настаивала на том, что, во-первых, кубинское посольство было закрыто для посещений по субботам, а во-вторых, что она не звонила{372}.