над ними посмеяться. У Йогири тоже возникло ощущение, что это была просто туманная, незаконченная история.

— Да, она была страшнее, когда я впервые ее услышала… но неважно! Итак! Леди Сирокуби появляется, чтобы напасть на любого, кто услышит эту историю! Если ты не расскажешь ее двум или более людям, она появится и убьет тебя!

— Это что, письмо счастья?

— А? Тебе не страшно?

— Я не знаю, что вообще должно быть страшным. Леди Сирокуби явилась за тобой? Судя по твоему рассказу, она уже должна была тебя навестить, — спросил Йогири.

— Нет. Я надеялась, что она придет, но пока нет.

— Тогда было бы лучше, если бы ты нам не говорила, верно?

— Ой. — Похоже, она совсем не думала о цепи страха и просто бездумно следовала инструкциям, рассказывая людям эту историю.

— Ладно, давайте на этом остановимся, — сказала Итико. — Никому больше не рассказывай об этом, Мари. И ты тоже, Такату.

— Хорошо, не буду. — Йогири не понимал, чем так привлекательны истории о привидениях. Он ни за что не стал бы распространять подобные истории.

◇◇◇

Расставшись с Йогири, Ичико и Мари отправились домой. Две девочки были подругами детства и жили в одном многоквартирном доме.

— Я рада, что Такату не такой идиот, как другие мальчики. Они все такие ребячливые, а он кажется более взрослым.

— Да, хотя я не думаю, что ты из тех, кто любит поговорить, Мари.

— Почему?!

— Постоянно болтая об оккультных вещах, ты не выглядишь такой умной, знаешь ли.

Мари вздохнула. — Ты не понимаешь, да? Будучи циничным и высмеивая все, ты выглядишь еще более ребячливой. Тебе нужно быть более увлеченной чем-то!

— Может быть, если бы это было что-то другое, но истории о привидениях и городские легенды? — Сделав шаг назад и взглянув на вещи объективно, отличница, как Ичико, могла увидеть логику в словах Мари, но от этого одержимость Мари оккультизмом не казалась ей менее детской.

— Тогда забудь о проверке на смелость. Это вполне нормально — пойти поиграть в дом друга, верно?

— А? Ты имеешь в виду дом Такату? — Ичико была застигнута врасплох внезапной сменой темы, что часто случалось с Мари.

— Да! Это как огромный особняк, да?

— Откажись от него. Ты только создашь ему проблемы.

— Что?! Под ним наверняка есть подземелье, как ты думаешь?!

— Я не знаю, зачем тебе вообще нужно видеть что-то подобное, но если бы это было так, я сомневаюсь, что он позволил бы тебе это увидеть.

— Правда? Не думаю, что его это так уж сильно волнует.

— Даже если Такату не против, его семье не понравится, что ты видишь такие вещи.

— Но ты знаешь, что они говорят. Если хочешь достать генерала, начни с того, что застрели его лошадь!

— Что значит "но"? Значит, Такату — это лошадь?

— Именно так! Если мы сможем завоевать Такату, то до его родителей будет легко добраться!

— Но зачем тебе так далеко идти?

— Хммм… кажется, что от дружбы с Такату можно многое получить…

— Не заводи друзей только для того, чтобы получить выгоду.

— Дело не только в этом… — Голос Мари внезапно прервался, и она обернулась.

— Что случилось?

— Я почувствовала что-то странное позади нас. Не может быть, это леди Сирокуби?!

— Определенно нет. Это может быть извращенец или вроде того… — Ичико сама никогда не видела таких людей, но она видела много новостей о таких людях на доске объявлений. Было лучше, если бы они были осторожны.

— Хм. Я не возражаю, если это призрак, но я не хочу, чтобы за нами следили извращенцы.

— Не то чтобы я ожидала, что кто-то из них появится средь бела дня вот так. — Ичико обернулась и на всякий случай посмотрела по сторонам. Как и ожидалось, там ничего не было. Скорее всего, Мари просто приписывала особый смысл пустякам, раз уж она так много думала об оккультизме. Она повернулась назад, чтобы сказать это, но замерла. На дороге перед ними стоял человек с призрачным бледным лицом.

[А?]

Не успела она как следует рассмотреть человека, как он исчез.

— Что с тобой? — Мари ничего не видела. Такая девушка, как она, увидев что-то подобное, подняла бы большой шум.

— Ничего. — Ичико решила, что после всех странных историй Мари ей, должно быть, мерещится.

◇◇◇

Хотя Ичико думала, что это все ее воображение, что ей просто мерещится что-то после того, как она услышала столько странных историй от Мари, чем больше раз она это видела, тем труднее было списать изображение на ошибку. Ичико много раз видела подозрительную фигуру с белым лицом. На другой стороне железнодорожного переезда. На тротуаре напротив нее. В стеклянных витринах магазинов, мимо которых она проходила. Трудно было сказать, что это была за фигура, так как она находилась довольно далеко, но там определенно что-то было.

По какой-то причине только Ичико могла видеть это. Несмотря на то, что Мари каждый раз ходила с ней в школу, она, казалось, ничего не замечала. Если бы это было просто что-то странное, что она видела, это можно было бы оставить как неприятный опыт, который она могла бы проигнорировать. Но фигура становилась все ближе. По мере приближения ее причудливая природа становилась все яснее и яснее. У нее не было лица. Призрак принимал самые разные формы, всегда в разной одежде, иногда это был мужчина, иногда женщина. Но одно всегда оставалось неизменным: там, где должно было быть лицо, оставалось лишь пустое белое пространство.

Ичико не верила в призраков или сверхъестественное. Она считала, что если кто-то умирает, то для него все кончено. Она не верила ни во что, что нарушает законы физики. Но тогда что же она видела? Реалистично она могла только думать, что это что-то в ее голове, и в этом случае ей следовало бы отправиться в больницу.

Но она не могла спросить родителей или пойти к врачу. Она не верила, что это просто галлюцинация. Если бы это было так, все ее представление о реальности рухнуло бы. Ей нужно было верить, что она видит что-то реальное.

День за днем она изнемогала. Привидение не причинило ей никакого прямого вреда, но психический стресс лишил ее сна и аппетита.

— В последнее время ты выглядишь не очень хорошо. Ты в порядке? — спросила Мари. Урок закончился незаметно для Ичико. Возможно, из-за того, что она плохо спала, она часто теряла счет времени.

— Это всё твоя вина! — крикнула Ичико, удивив даже саму себя. Она не верила в сверхъестественное. В происходящем никак не могла быть виновата Мари, поэтому не было смысла обвинять