тошнить.

«Наруто! — рявкнул Кьюби. Что-то дрогнуло внутри. Реальность перестала утекать от него. — Не смотри ему в глаза!»

— Опять ты, — выдохнул Наруто одними губами.

Он косо оглянулся через плечо и увидел красные лисьи глаза, куда менее страшные, чем глаза Гаары. Кьюби скалился. Шерсть на его загривке встала дыбом.

— …Курама.

Лис дернулся. Его зрачки сузились, едва заметно, но Наруто уловил это мелкое движение. Каждый раз, когда он называл Кьюби по имени, тот вздрагивал. Это было так странно. Чтобы биджу, «воплощение ненависти и ярости», так трепетно относился к своему имени. Но Наруто этим радостно пользовался. Ему казалось, что с каждым «Курама» он разбивает еще один кирпичик в стене, препятствующей их с демоном взаимопониманию.

— Не отвлекайся, — злобно рыкнул Лис.

Наруто улыбнулся.

Глава 168. Последние штрихи

168

«…это лишь один из вариантов».© Учиха Итачи

Глаза ныли и разрывались от напряжения. Где-то в глубинах разума чесался Орочимару. Невозможность покопаться в генах сводила его с ума, и он делился этим нетерпеливым раздражением с Сарадой.

Она погасила Сусаноо. По щекам стекали теплые струйки крови. Хотела же обойтись без Мангеке. Но Мадара поставил их в такие условия, когда без Мангеке выжить бы не удалось ни ей, ни сенсею, ни Тензо.

Теперь же их пятерых разделили. С какой целью — очевидно.

Лес расплылся. Сарада напрягла зрение, и по щеке стекла свежая струйка. На какую-то долю мгновения зрение прояснилось… и снова все размыло.

Сарада стерла с щеки кровь и посмотрела на испачканные пальцы. Так или иначе шаринган продолжал различать чакру и выхватывать мелкие нюансы движений. Все это вкупе собиралось в причудливую систему, наполовину неясную, но все же, ориентируясь на нее, можно было продолжать сражаться.

Кровь на пальцах была еще свежей — подходящей для призыва. Сарада оценила расположение сил противника. На два часа — женщина, на одиннадцать — мужчина в тяжелых доспехах.

«Югито и Хан. Гаара. Мадара использовал мертвые тела собранных джинчурики», — сказал Орочимару.

Сараде на миг стало страшно, стоило лишь представить, что Нанадайме тоже мог бы смотреть на нее не своими глазами, а глазами Мадары.

«Техники они не поглощают, несмотря на риннеган. Джинчурики используют свои способности».

Сарада нехотя признавала, что с Орочимару сражаться удобно. Вдвоем разрабатывать стратегию и сливать свои знания воедино всяко лучше, чем думать обо всем одному.

Женщина сорвалась с места.

Быстрая.

Сарада пригнулась. Длинные когти чиркнули по кончикам волос над головой — в быстром движении они не успели опуститься. Женщина извернулась и ударила ногой. Неудобная комбинация: уворачиваешься от верхней атаки, и тебе распарывают живот. Но даже заторможенный подступающей слепотой шаринган считал ее за миг до окончательного воплощения. Сарада левой рукой заблокировала удар ногой, а в правой скопила чакры и впечатала Нии Югито в землю.

— Шаннаро!

Лес задрожал.

Повинуясь технике призыва, поляну заполнили вороны. Слева атаковал Хан. Он прорвался сквозь тучу птиц и ударил, но Сарада успела использовать технику замены тела, и его удар пришелся на стаю воронов.

Птицы разлетались. Хан озирался. Искал ее. Вороны удачно забили поле зрения его додзюцу.

Югито тоже стала подниматься.

Сарада наблюдала за ними из укрытия. В отдалении притаился вороний клон.

Нужно найти Мадару.

****

Гендзюцу отступило окончательно. Измерение печати с Лисом осталось позади. Наруто снова стоял на ветке, а впереди завис на песчаном островке Гаара. Улыбка растаяла. Взгляд невольно пополз от бледной шеи к подбородку, губам, носу… Наруто одернул себя.

Нет. Нельзя смотреть в глаза. Курама прав.

Расенган, начавший рассеиваться, снова вернулся в форму. Но вот применять его на Гааре…

Нет же, это не Гаара. Это просто марионетка. Он неживой.

Наруто, сцепив зубы, оттолкнулся от ветки и в мгновение ока очутился рядом с противником. Песчаная защита запоздало потянулась к нему, шурша за спиной. Поздно. Он был быстрее. Расенган врезался Гааре прямо в живот.

Едва ли не нос к носу с трупом товарища. Наруто пробрало до мурашек от такой мрачной близости.

Не смотреть в глаза!

Чакра в расенгане покинула пределы сферы, и Гаару с развороченным животом отшвырнуло в заросли. Наруто в падении кувыркнулся, ухватился выростом чакры за ветку, подлетел и твердо встал на ноги на стволе.

Руки дрожали.

Злостью пахнуло где-то в десятке метров от макушки. Наруто отскочил назад. Ствол дерева прожгло раскаленным лавовым камнем. Наруто прыгнул в сторону. Какой-то рыжий мужик впереди плевался в него этой проклятой лавой.

— Дядька Би! — воскликнул Наруто.

Он нащупал комок злости, очень уж активно мечущийся вдалеке от него и остальных. Если один из врагов сражался там, значит, рядом был и Би.

Надо туда.

Лавовый мужик устремился к нему. Не хотел дать им с Би объединиться. Наруто поспешно отклонился. Раскаленная лава обожгла щеку. Кожа зашипела, лопаясь. От боли на глазах выступили слезы.

Почему?! Я же увернулся, даттэбайо!

«У него же шаринган. Он может предугадывать твои движения!» — рыкнул Кьюби с нескрываемым раздражением.

Наруто отпрянул назад, вновь уворачиваясь от раскаленного дядьки.

И какая у него слабость?! Суйтон? Но у меня только фуутон!

Чакра со спины вытянулась в ложноножку, сформировала на импровизированной ладони расенган и заехала лавовому мужику прямо в лицо. Наруто отшвырнул его от себя, перепрыгнул на соседнее дерево и вдруг почувствовал рядом ненависть, особенно крепкую, сильнее, чем у Гаары и лавового мужика. Присел. Крепкая ненависть перемахнула через него и остановилась на пружинящей ветке дерева напротив.

Спасибо чутью. Иначе я бы вообще его не заметил!

Человек обернулся, и Наруто увидел белую маску с рисунком концентрических черных кругов с тремя запятыми, напоминающим шаринган. В двух томоэ на маске виднелись глаза. Шаринган и…

— Эй ты, ублюдок! Что у тебя с глазами? — воинственно воскликнул Наруто.

****

Узумаки Наруто.

Обито чуть поправил маску и уставился на мальчишку, горящего в ослепительном пламени чакры Девятихвостого.

Ему удалось взять под контроль силу Кьюби? Надо же. Надеюсь, все же не полностью.

Он с интересом изучал паренька, которого ему предстояло убить. Вот он — желанный джинчурики. Только протянуть руку… Но Обито медлил.

Жалко? Нет. Нисколько. Новое всегда рождается в крови и муках. Этому миру предстояло навеки стать историей, а на костях истории восстал