– Первые двое мертвы, упокой Господи их души… А Белобров – это же наш мэр. Кто его не знает?

– У вас с этими тремя были какие-то общие дела?

– Конечно! Я много лет работал директором музея, поэтому мне приходилось контактировать со всеми. К примеру, Иван Поликутин частенько выступал нашим спонсором, а Михаил Шорохов иногда придумывал совместные акции для привлечения публики в свой кинотеатр. Ну а без поддержки мэра мы бы просто не смогли существовать.

– Может, вспомните что-то еще? Что-то, никак не связанное с работой?

Андронати замер с ножом в руке. Затем подозрительно покосился на полицейского.

– Что вы имеете в виду, господин Мезенцев? – уточнил он.

– Что-то, случившееся много лет назад. До меня дошли слухи, что все трое были причастны к одному давнему преступлению. Вы можете что-то об этом рассказать?

Старик переменился в лице. За окном громыхнула молния, и профессор едва не подскочил на месте.

– Простите, – смутился он. – Я с детства побаиваюсь грозы…

Но дело, похоже, было не только в раскатах грома. Мезенцев увидел, как у профессора задрожала рука, в которой он сжимал нож. Но Игорь Сильвестрович быстро пришел в себя.

– Я не понимаю, почему вы расспрашиваете об этом меня… Думаете, кто-то из них стал бы со мной откровенничать? С какой стати?

– Хватит лжи, профессор, – с нажимом произнес Мезенцев. – Вы не представляете, как я устал от всего этого. Да, я новый человек в Клыково, но уже хорошо понимаю, что большинство горожан носят маски – милые, приветливые, улыбающиеся лица… до тех пор, пока не копнешь поглубже. Тут-то и начинается ложь. А еще разные странности… Видно, пора и мне прекратить любезничать. Говорите правду, или я, невзирая на все свое уважение к вашему возрасту, вызову вас для дачи показаний в полицейский участок.

– Но я в самом деле не понимаю, что вы от меня хотите! – воскликнул Андронати.

– Правды. Когда вокруг происходят убийства, скрывать истину становится очень опасно. И в первую очередь для вас самих. Вам известно о призраке в музее?

– Смеетесь? – скривился старик. – Полиция верит в призраков?

– Я верю в то, что видел собственными глазами. Работая в этом городе, я понял, что иногда случаются странные и необъяснимые вещи. Но преступление остается преступлением при любых обстоятельствах. Кадиша де Лафуэнте уверяет, что где-то в музее сокрыты человеческие останки. И мне кажется, что Поликутин, Шорохов и Белобров могут быть к этому причастны. Вы что-нибудь об этом знаете? Ведь вы много лет были директором музея.

Профессор громко расхохотался, а затем покачал головой.

– Простите… – Он вытер выступившие слезы. – Но я никак не ожидал услышать сказки о призраках от представителя закона… Вы всерьез верите в россказни этой глупой ведьмы? Простите, но я гораздо старше вас и не признаю подобной ерунды. Мне абсолютно нечего вам сказать.

– Я ведь честно хотел по-хорошему, – вздохнул шериф, поднимаясь со стула. – Что ж, в следующий раз вызову вас на допрос в участок. Возможно, устроим вам очную ставку с Кадишей либо с мэром. Вот тогда и посмеемся.

Профессор Андронати не пошел к двери его провожать.

Но когда Владимир Мезенцев ступил на порог, за его спиной вдруг послышались торопливые шаги. Шериф обернулся, решив, что старик передумал.

Вспышка молнии за окном осветила темную прихожую. Мезенцев еще успел заметить взметнувшийся в воздух тяжелый молоток для разделки мяса, а уже через долю секунды сильнейший удар по голове лишил его сознания.

* * *

Кадиша де Лафуэнте и Егор Зверев прибыли в музей почти одновременно. Пять минут спустя из полицейского участка примчались Борис Макарский и его молодой помощник Виктор. Они ворвались в вестибюль, стряхивая с одежды дождевую воду, и тут же устремились к мэру Белоброву.

– Это правда? – поинтересовался Макарский. – Сначала мы приняли этот звонок за дурацкий розыгрыш!

– Стала бы я шутить подобными вещами! – разозлилась Марьяна, помогавшая Кадише снять мокрый плащ.

– А куда делся Мезенцев? – спросил у старика мэр. – Его присутствие не помешало бы.

– Я не могу ему дозвониться, – признался Макарский. – Он не берет трубку. Такого никогда не случалось…

– Только и знает, что обвинять порядочных горожан черт знает в чем! – фыркнул Сергей Арсентьевич. – А сам-то!

Пока они снимали куртки, Егор кинулся в кафе. Он с ужасом уставился на висящую под потолком Лизу. Девушка по-прежнему не двигалась, но черная дымка вокруг нее сгустилась настолько, что в кровавых сполохах был виден лишь ее силуэт.

– Что происходит?! – потрясенно выдохнул Зверев.

– Ничего хорошего! – раздраженно бросила жрица вуду. – Нужно было сразу идти ко мне, но вам ведь денег стало жалко!

Алена Александровна и Марьяна виновато переглянулись.

– Мы сами не ожидали, что все так серьезно, – пролепетала Сухорукова. – Мы не привыкли и не знаем, как к этому относиться…

– Тим? – Егор кинул взгляд на притихшего Тимофея. – Ты тоже здесь?

– И телохранители, – шепнул ему парень. – И все равно не уберегли ее. Но мы ведь сможем ей помочь?

Голос Тимофея дрогнул, и отец крепко обнял его за плечи.

– Мы имеем дело с неупокоенным духом, – сказала Кадиша, разглядывая фигуру в дымке под потолком. – Сущность пробудилась ночью, когда мертвые шаманы пытались призвать свою жрицу.

– Верно, – кивнул Тимофей. – Здесь тогда все скелеты ожили.

– И она в том числе, – продолжила Кадиша. – Но не кости, а именно дух… Он набирал силу постепенно, и теперь она достаточно сильна. Даже сумела вселиться в это тело… Девочка – алабастр?

– Да, – тихо ответил Егор Зверев. – Как и ее настоящая мать.

– Боже, – охнула Алена Александровна. – Егор, ты ведь еще не в курсе…

– О чем ты? – повернулся к ней Зверев.

– Это… – Сухорукова показала на девичий силуэт, окруженный клубами черного дыма. – Кларисса…

Егор Зверев смертельно побледнел. Тимофей ощутил, как он содрогнулся всем телом.

– Ваша первая жена? – быстро спросил Влад Пивоваров, который продолжал снимать все происходящее на камеру телефона. – Та, что пропала семнадцать лет назад?

– Может, выставить отсюда посторонних? – предложил Борис Макарский.

Мэр хотел что-то ответить, но Пивоваров его опередил:

– Я не уйду ни за что на свете! Когда еще представится такая возможность?! А станете напирать, я такой материал про вас напишу – не обрадуетесь!

Белобров даже задохнулся от возмущения.

– Я завтра же поговорю с твоим начальником, щенок! – рявкнул он.

– Это будет завтра, – глазом не моргнул Пивоваров. – Но сейчас я с места не двинусь!