твою маму кошку… Возможно что это всё и вовремя. Возможно что мне пора уже выходить из своего укрытия — мне, настоящей мне, и…перестать бояться. Перестать бояться быть собой. А это ведь очень страшно, о-чень страшно, Дра-аам!.. Спасибо что чуть отвлек меня на эти размышления. Мне стало за ними чуть легче… Я чуть отвлеклась от своего страха. Оказывается про себя размышлять у меня ещё находится столько много сил!.. А без этого — страшно. До ужаса страшно. Стать тем, кто ты есть — нормальным, слабым, беспомощным перед глазами другого человека — это всё равно что сжечь все своё вооружение какому-нибудь главе укреплённого города, когда он увидит перед собой незнакомое полчище, которое идёт мимо с неизвестными целями. Мне очень страшно, Драм…

— Не бойся, Сью!.. Мне кажется, что он — очень хороший человек. И совершенно не собирается тебе сделать ничего плохого!.. — поспешил успокоить Драм.

— Я знаю, Драм… А в таком случае — мне страшно от того, что я такого отношения совершенно не достойна… Наверное — так. В том числе. Тут, вообще, много чего намешано… Мне ещё и самой нужно в этом хорошо разбираться, Драм… А у меня уже мозг плавится — такая температура сильная… Наверное всё это вовремя. Ведь, вот же как вовремя так получилось что он оказался со мной в лифте в этот момент… Ведь если бы я, так же вот, отключилась в застрявшем лифте совсем одна, то неизвестно ещё — сколько бы я там пролежала. Ведь, кто бы, и вообще узнал что там человек?.. Возможно он даже мне спас жизнь. Я могла бы удариться обо что-то, когда падала… А как же, кстати… Как же потом?.. — Сью хотела ещё что-то сказать и, видимо, о чём-то спросить, но неожиданно замолчала. А потом, ещё через пол минуты, заговорила что-то совсем непонятное. И это показалось Драму весьма странным. Ведь Сью никогда раньше так не разговаривала. Она всегда говорила, чётко и понятно, даже про себя — а это ведь вслух!.. Пускай и полу шепотом… Конечно отдельные слова были понятны и их можно было различить. Сью пыталась сказать что-то о том, как ей страшно, а потом — вдруг о том, как хорошо в детской комнате. И снова возвращалась к тому, что ей страшно, страшно, страшно, и что она недостойна. Драм заподозрил, что что-то здесь неладно. Он громко замяукал, пытаясь вступить с ней в разговор, но понял что внятно она не отвечает. Да и отвечает совсем не на то, что он у неё спрашивал. Словно она больше не Сью, а телевизор, который, просто, всё время говорит что-то своё.

Драм испугался и громко мяукая выбежал из комнаты. Большими прыжками он залетел на кухню и с разбегу кинулся на ногу к Славе, который решил, видимо, разделать ту курицу, что Сью купила сегодня в магазине, и собирался, как видно, сварить из неё бульон. Драм зацепился когтями за штанину молодого человека и громко-громко пытался ему хоть что-нибудь объяснить на своём, на кошачьем. Но это довольно сильно осложнялось тем, что Драм и сам не понимал толком — что ему нужно рассказывать, ведь толком не понимал — что, собственно, происходит.

— Ну чего ты?.. — засмеялся сначала молодой человек, — Чего, озверел, что ли, тихоня? Так вот оно — твоё истинное лицо, да?!. — шутливо поддразнил он. Но Драм не успокаивался просто так и продолжал громко кричать по кошачьи. И Слава от этого тоже занервничал. — Что-то не так что ли?.. А ну ка, давай ка, рассказывай?.. — Слава настороженно направился к комнате, прислушиваясь. Но ещё не дойдя до двери резко рванулся назад, кинул на стол нож и скорее стал мыть руки, разбрызгивая воду во все стороны. Едва домыв руки и вытерев их наскоро о футболку он стал судорожно набирать в телефоне какой-то номер и дрожащим голосом закричал:

— Алло, скорая?..

Драм очень перепугался и побежал снова в комнату, где что-то ещё говорила вслух Сью. Из кухни до него доносился голос Славы, который договаривал по телефону. Послышались громкие шаги, голос стал ближе. Слава влетел в комнату и зажёг свет. Ещё через пару секунд он уже был у дивана. Он потрогал лоб Сью и глаза у него стали ещё более испуганными, чем раньше.

— Да что ж такое?!. — тихо сказал он себе под нос, — Ну, потерпи…

Он присел на корточки возле дивана и с пол минуты глядел в лицо Сью, испуганно и как-то очень хорошо. Драм заметил, что он аккуратно что-то стёр с её щеки, хотя Сью и вертела головой и уворачивалась, продолжая разговаривать как телевизор, и погладил её по голове. И Драму это очень понравилось. Ведь всегда хорошо когда гладят по голове!.. А ещё лучше — если, при том, чешут за ушком! Но чесать за ушком у Сью Слава не стал, а встал, опять, в полный рост, испуганно оглянулся на Драма, и сказал:

— Ну, давай — помогай собирать вещи, друг. Знаешь, что где у хозяйки лежит нужное? Что ей может в больнице пригодиться? Давай, тащи.

Драм хотел было переспросить — где?.. Ведь такого места — "больница" — он ещё не знал. Но не стал спрашивать на кошачьем, а то — вдруг ещё не поймут?.. А стал, скорее, таскать всякие разные вещи к Славе, которые Сью обычно брала с собой. Сам молодой человек тоже пытался хоть что-то собрать, искал на полках полезные вещи, но мало что, кажется, в спешке находил. Вернее что — он нашёл много хороших вещей — таких как гипс для лепки, акварельные краски, бутылочку с эпоксидной смолой и много ещё чего подобного. Но всё это вряд ли понадобилось бы Сью в больнице.

— Ну да ладно… — сказал он наконец, — Потом, если что, куплю и привезу… А это что?.. — взглянул он на Драма, который, в первую очередь, притащил за маленький тканевый хвостик, бутылочку для воды, что Сью брала с собой (ведь Сью постоянно страшно хотела пить на работе в последние дни) и — за такой же маленький тканевый хвостик — её кошелёк. Ведь он помнил, что людям ты кажешься красивым когда у тебя есть кошелёк. А значит — Сью нужен был кошелёк, чтобы она Славе не разонравилась, пока будет в этой "больнице".

— Ну надо же — какой ты умный!.. —