Они быстро сбежали вдвоём вниз, совсем позабыв про лифт, и Слава, всё время, скорее спешил вернуться обратно, пока показывал врачам дорогу в подъезде. И ужасно сердился на лифт, что тот никак не приезжал. А когда приехал — на то что тот слишком медленно ехал. Дома — когда люди из скорой стали осматривать Сью, он всё время стоял и нервно на них смотрел, теребя свои руки за локти, а когда они решили переместить Сью на длинные носилки — стал им помогать. Потом снова забегал по комнате и попытался найти ещё хоть что-нибудь. Схватил зубную щетку из стаканчика в ванной, взял какую-то кружку, что стояла на кухне у Сью, зачем-то сложил в сумку одно из её ярких летних платьев (наверное это было единственное, о чём он уж точно понял, что это одежда), а напоследок забрал с собой ещё несколько пакетиков кошачьего корма. На что Драм подумал, что Слава очень умный. Ведь взял для Сью из еды самое вкусное. В конце концов молодой человек взял и посадил в сумку и самого Драма, а потом стал помогать людям из скорой спускаться вниз и спускать туда Сью. Она, всё ещё, продолжала общаться со всеми как телевизор — совсем ничего не слышала, что ей говорят, а только говорила всё время что-то своё. Люди в одежде врачей ничего не смогли сказать внятного, о том — от чего же это может быть, хотя Слава у них и выспрашивал с самого начала. Один из них так честно даже и сказал:

— Не знаю, если честно. Могу предполагать, но это будет не точно. Повезём в пункт — там посмотрят.

Единственное что люди в форме врачей точно сказали про Сью — так то, что это бред. А Слава, в ответ на это кивнул нервно и сказал, что "естественно". И Драм не увидел в этом никакого противоречия, ведь Сью вела себя совсем как телевизор, а в телевизоре, как она сама часто говорила, рассказывают всякий бред. Поэтому всё было в порядке вещей. Драм пытался теперь именно так ко всему происходящему относиться, ведь Сью учила его не расстраиваться из-за каких-то сложных и неприятных событий. Он помнил, что, раз они пришли — так скоро, должно быть, наступят и радостные, замечательные события! "Единственное что, — думал он, пока они спускались в лифте, — вот если бы телевизор так часто крутил экраном, как крутит Сью головой, так ведь его совершенно невозможно было бы смотреть! Чтобы смотреть мультики нужно было бы всё время перебегать с одной стороны комнаты на другую."

Сью в лифте опять стала говорить о том, что ей страшно, и больно, и что она не достойна чего-то, и извиняться — в чуть более быстром темпе, чем раньше, и несколько раз для чего-то позвала Славу по имени, хотя он и так был уже здесь, и вдруг стала говорить о том, как ей жалко рояль, и стала его успокаивать — как будто бы он плакал как маленький ребёнок, прямо в лифте, и говорила ему: "Хо-ро-ший!.. Слав-ный рояль!.. Я не досто… Ты не бойся… Страшно… Очень страшно… Так страшно!.. Мы тебя выходим… Простите пожалуйста!.." И Слава невольно заулыбался немного, хотя с лица у него ни на секунду не исчезал страх. Потом Сью вдруг разулыбалась, тоже с закрытыми глазами, и лицо у неё стало весёлое и светлое, и она так сказала: "Ка-ки-е оду-ванчики!.. Ура!" И Слава от этого настолько сильно захотел улыбнуться, что и совсем уж не смог сдержаться. И аккуратно положил руку Сью на плечо. Наконец лифт доехал вниз с далёкого пятого этажа, и Слава тогда открывал врачам двери, чтобы они смогли в них пройти вместе со Сью, а потом — Сью, прямо на той штуке, на которой её и несли и везли по подъезду, завезли в машину типа газели, похожую на маршрутку, что ездят у рынка за городом. Но только жёлтую. И Драм уж совсем испугался. Ведь Сью никогда не садилась на маршрутки. Она говорила, когда Драм спрашивал — можно ли туда сесть — что доехать-то на такой можно, но платить там нужно будет почти в два раза больше. Ведь это пригородные маршруты и билеты там дорогие. Так зачем же туда тогда завозят Сью?.. Ведь она всё равно не станет столько платить за проезд! Она лучше дошла бы пешком — Драм уж её хорошо знает. Но люди не угомонились после того, как Драм по кошачьи попытался на это намекнуть, и совсем закрыли за Сью двери. А через другую дверь — в боку маршрутки — Слава, вместе с ним самим и оставшимися снаружи врачами, тоже влез в маршрутку. И вместе со Сью они все оказались внутри. И скоро маршрутка затарахтела и они поехали. Сью продолжала в дороге рассказывать что она очень и очень плохая, какими-то не очень связными словами, и в итоге, ей, кажется, всё равно никто не поверил. Она просила прощения и просила уйти и забыть, что она есть. Особенно часто — именно Славу. Но Слава не мог никуда уйти, ведь маршрутка, видимо ехала экспрессом, и всё никак не подъезжала ни к одной остановке. Поэтому Слава оставался здесь и всё время держал Сью за плечо, совершенно непонятно зачем. Наверное — потому что помнил, как Сью способна падать в транспорте, и уже заранее её, от этого, придерживал, чтоб резко не пришлось ловить потом. Через время Сью стала чуть менее понятно и гораздо более короткими отрывками фраз рассказывать "бред" (наверное это была реклама. Ведь когда телевизор начинает говорить всякие короткие отрывочки информации — так это обычно бывает реклама), но зато стала больше сил тратить на то, чтобы двигать руками и ногами. А руки и ноги у неё стали всё время судорожно перемещаться, как и голова, то в одну сторону, то в другую. И наконец, слов в её программе почти не осталось. Появились негромкие завывания и что-то, похожее на стон. Наверное — это началась музыкальная передача. Сью негромко напевала что-то — гораздо медленнее и тяжелее, чем до этого, мотая головой, но при этом — всё время двигая руками и ногами. Конечно так было нужно — успокаивал себя Драм — ведь в музыкальной передаче, во время песни,