леди Ливетт? – спросила она шепотом. – Тетушка Джейн ее забрала не для скорой подготовки к свадьбе? – в словах ребенка звучал ужас.

– Нет-нет!

– Хвала богам. Она такая капризная и вздорная, – я вскинул брови. – Няня Мария мне рассказывала, как она себя вела за ужином.

– Ясно, – произнес я, ставя мысленную галочку в списке дел обсудить со слугами вред сплетен в моем доме.

– Значит, ты влюбился в леди Карину?

– Прямоту ты унаследовала от своей мамы.

Малышка согласна затрясла головкой.

– И еще я на нее похожа. Смотри, – она исчезла в спальне и почти тут же появилась с маленьким портретом в руках.

– Вы очень похожи, – согласился я, чувствуя укол совести. Разве я достоин счастья?.. Я не смог уберечь супругу, а если я не смогу…

– Папа, вы с госпожой Кариной поженитесь? – дочь озвучивала основную тему разговора.

– Если ты не против.

– Конечно, не против! Не против! Я хочу, чтобы у меня была мама, а ты перестал злиться и грустить.

– Не так много я и злюсь.

– Очень много! – объявила Амелия, став по-взрослому серьезной. – Я не забуду свою маму. Камиллу, – она с любовью взглянула на портрет. – Честно-честно!

– И я ее не забуду, – мой голос звучал надломлено, в носу неприятно покалывало. – Я ее любил всей душой, – говорил я, присаживаясь на корточки и обнимая дочь. – Но ее не вернуть.

– Я знаю, – малышка гладила меня по голове. – Ты такой красивый, когда не грустишь. Я тебя тоже очень люблю. И госпожу Карину люблю. Я хочу, чтобы вы поженились. И мне нужна сестренка. Мальчишки противные. Ужасные просто. Никогда больше не буду ходить кататься с горки. Пап, а можно в замке сделать горку?

Я слушал дочь, прикладывая максимальные усилия, чтобы не показать слезы. Она была рассудительной и умной, как настоящая взрослая леди, и невероятно наивной и милой, как и любой ребенок ее возраста.

– Я сегодня же отдам приказания построить горку. Только приближается весна, может, отложим строительство на следующий год?

– Хорошо. Но раз снег скоро растает, то я хочу качели. Мне и госпоже Карине. Она тоже любит качели.

– Я не сомневался в этом, – хмыкнул я.

– А когда ты сделаешь госпоже Карине предложение? – спросила Амелия, взглянув мне в глаза.

– Хотел сегодня за ужином.

– Она будет шокирована, – захихикала дочь, обнимая портрет матери и прыгая зайцем. – Я представляю, какие у нее будет глаза. Вот такие, – она смешно вытянула личико и округлила глаза.

– Надеюсь, что нет. Это не лучший признак.

– Уверена, госпожа Карина согласится. Точно согласится. Точно-точно!

– Хорошо, – улыбнулся я. – Только это секрет. Ты же сохранишь секрет? – спросил у дочери.

– Клянусь!

– Спасибо, – я поцеловал Амелию в щеку. – Жду тебя на ужин.

– Я обязательно буду, – пообещала она, с восторгом глядя на меня.

Глава 53. Суфлер

– И я ему подсказываю, что в нашем мире, – я посмотрела на Мила исподлобья. – В вашем мире, – поправился он, – принято дарить невестам колечко. Золотое. С драгоценным камнем. Не меньше чем с фасолину.

– А почему не с грецкий орех? – хмыкнула я насмешливо, пока до меня не дошел смысл слов. – Ты разговаривал с герцогом?! С ума сошел?! Ты бессмертный и дождешься новую попаданку-дурочку, а я…

– Попадурочку, – захихикал Миллилитр. – Так и буду теперь тебя называть.

– Не вижу ничего смешного! – взвизгнула я, совершенно забыв о том, что мой разговор с самой собой может кто-то услышать.

– Да я шептал прямо на ухо, не показываясь, герцог мог подумать, что у него… голоса в голове.

– Какие голоса?.. – ужаснулась. – Какая невеста?.. – хрипом вырвалось из груди.

– Обыкновенная, в красивом светлом платье. Ты, – маленький коготок указал на меня.

– Герцог хочет взять меня в жены? – осознание сказанного ударило по затылку жаром и каким-то непонятным способом ухнуло камнем в желудок, заставляя подкоситься ноги.

– Ну наконец-то дошло, – фамильяр закатил крохотные глазки, показывая всю степень своего “фи” к моей недогадливости.

– Когда ты это узнал? – спросила я, бросив взгляд на закрытую дверь оранжереи.

– Вчера, – мыш улыбался. – Когда его светлость провожал тетушку, получив перед этим родительское благословение на брак. И сегодня.

– И сегодня, – повторила я, приглаживая юбки простого платья, в котором я работала с растениями и мылом.

– И сегодня, – заверил фамильяр, – когда его светлость говорил с дочерью, рассказывая о своих планах на брак с тобой.

– Мне нехорошо, – прошептала я, хватаясь за край столешницы и очень жалея, что дверь, ведущая на улицу, закрыта. Мне катастрофически не хватало воздуха.

Мил сделал кружок над рабочим столом, выбирая местечко поудобнее для своей мохнатой жопки.

– А ты не понимала, к чему все идет? – спросил он, по-человечески закинув одну лапку на другую, и начал ею покачивать. – Не просто же так его светлость врывался в спальню и дышал страстно тебе на ушко.

– В нашем мире это еще ничего не значит. Как и в вашем.

– Ну да, – согласился он и замолчал, давая мне время хорошенько все обдумать.

– А Ройд пригласил меня сегодня на ужин, – произнесла я, складывая в голове ребус из событий, сказанных слов, жестов.

– Правильно, – Мил чувствовал свое превосходство. – Там он и сделает предложение.

– Как там? – ахнула я. – При всех?

– Каких всех? Никого, кроме его светлости, маленькой светлости и тебя, не будет.

– А слуги?

– Да почему тебя это вообще волнует? – возмутился он. – Ты вообще категорически не собиралась выходить замуж в этом мире, забыла?

– Забыла, – согласилась я.

– Врала?

– Получается, так.

А ведь и правда получается, что я врала Милу, тетушке Ройда, самому Ройду, да и себе, яростно убеждая, что брак и семья в этом мире не для меня. Я планировала быть самостоятельной и сильной женщиной. Правда, с летучим мышонком вместо кота.

– Согласишься? – поинтересовался фамильяр.

– Ой, отстань, – отмахнулась я. – Выдумал что-то.

– Я не выдумал! – он вскочил и зло затопал лапками. – Я слышал все собственными ушами!

– Значит, ослышался.

– Я не мог ослышаться, если прятался в метре от герцога.

– Метр – это много, – я раскинула руки в стороны. – Могло и показаться. И с твоим здоровьем у тебя вполне могли быть слуховые галлюцинации, – привела весомый аргумент.

Мил чуть ли не каждый день находил у себя признаки в большинстве случаев неизлечимых для этого мира болезней.

– Да я здоров как бык! И вообще, мы существа магические – человеческие хвори не про нас.

– Правда? А кто три дня назад заставлял искать у тебя и разминать седалищный нерв?

– А почему я, собственно, должен отказываться от бесплатного массажа?

– А действительно! – возмутилась я.

– Ты сейчас думаешь не о том, – мышонок выставил лапку, останавливая поток ругательств, готовый вырваться