Призрак не шелохнулся. Он по-прежнему зависал в тридцати сантиметрах над землей в позе лотоса и, казалось, не воспринимал звуки и события, происходящие вокруг. Плут неуверенно и заинтересованно подошел к импровизированной стоянке, огляделся, уже собрался сказать пару ласковых слов по поводу соблюдения мер безопасности…

Вдруг в его голове, прямо перед мысленным взором, вспыхнул старинный китайский иероглиф «молчание». Для пущего понимания это понятие дублировалось на русском, украинском, английском, немецком, испанском и пуштунском языках. Плут, мягко выражаясь, офонарел, а призрак Петров подтвердил свои величайшие способности. Он получил такое огромное удовлетворение, что даже не сдержался и приоткрыл левый глаз, дабы насладиться ошеломленной физиономией Плута. От потери полного психофизического контроля призрак плюхнулся в траву, как размороженная тушка цыпленка на стол повара.

– Стоять, Егор! – Плут увидел ствол пулемета, направленный ему в физиономию, и такое же зловещее лицо Саная. – Не двигайся и не шевели руками. Только дернись…

– Санай, я в норме! – выдохнул Плут. – Клянусь, людьми не питался, никогда их не пробовал. Я человек, и мне противно.

– Подтверждаю, – авторитетно заявил призрак Петров.

– А как же?.. – подал голос Сарацин.

Плут, не поворачивая головы, пояснил:

– Меня один наивный бандит пригласил к столу и накормил ужином.

Не убирая пулемета, Санай посмотрел на призрака Петрова, поднимающегося с земли.

– Товарищ Санай, Плут говорит правду! Я за ним приглядывал и видел, что все произошло достаточно жестоко, но это последствия применения товарищем Плутом его аномального оружия. В целом он вел себя вполне корректно для излома и даже пощадил одного молодого человека. Тот и накормил его после схватки. Кстати, приходил чернобыльский пес со своими, не побоюсь этого слова, подчиненными. – Призрак Петров принялся отряхиваться от грязи и травы, налипшей при падении. – Я повлиял на него и думаю, что он больше не вернется. Слепые собачки тоже разбежались. Миленькие такие! Они устали от пси-воздействия вожака, поэтому рванули в разные стороны со всех ног, бедняжки.

– Витенька, я могу ему доверять? – настороженно спросил Санай.

– Кому? Плуту? Думаю, что пока – да.

– А когда твое «пока» кончится?

– Через пять-шесть часов, но я думаю, что к тому времени я его уже вылечу. Будет больно, но другого выхода я не знаю.

– А что случилось с твоим голосом, Витенька Анатольевич? – поинтересовался Сарацин. – Почему ты желтый? Местную желтушку подцепил или в банку с охрой угодил ненароком, да?

Призрак улыбался открытой, довольной улыбкой.

– Я научился меняться сам и воздействовать на физическую сущность многих вещей, как живых, так и мертвых, – грудным баритоном ответил Петров.

– Ни хрена себе! – удивленно заметил Санай. – Таким голосом только войну объявлять или начало посевной по всей стране.

– Можно сообщать: «Осторожно! Двери закрываются. Следующая станция „Павелецкая“», – добавил Сарацин.

– Кричать в туалете: «Занято!» – Плут хихикнул.

Друзья сдержанно рассмеялись, а призрак Петров смущенно поперхнулся.

Он был очень рад, что сталкеры поверили бедному Плуту, обвел светящимся взором окрестности и сказал:

– Я не желтый! Я золотой!

– Это точно! – Санай опустил ствол. – Давай, Плутишка, выкладывай, что видел у костра и как все было. Только в темпе.

– И в тезисной форме. – Сарацин кашлянул. – Все равно спать хочу, хотя и выпавший часок тоже был в радость.

Плут решил рассказать всю правду и не обманывать своих спутников. Он и раньше-то завидовал дружбе Саная и Сарацина, а теперь судьба предоставила ему шанс сблизиться с ними. Поэтому Плут рассказал все как есть, с мельчайшими деталями и подробностями. Иначе друзья могли бы почувствовать фальшь, и тогда было бы только хуже. Тем более что с появлением этого удивительного существа по имени Витенька Анатольевич Петров перед Плутом замаячила надежда вернуть свой прежний, людской облик. Это не просто дорогого стоит, такое поистине бесценно! Ну, вроде как заново родиться.

Напарники хмуро выслушали начало повествования проводника, а в конце оживились и принялись задавать уточняющие вопросы. У Плута от души отлегло. Весть о ста миллионах долларах рассмешила, в то же время немного расстроила их.

Парни решили выдвигаться прямо сейчас через дыру в колючем заграждении, найденную Плутом, и двигаться на запад, в сторону авиационной площадки, где до сих пор хранилась всякая всячина. Там были вертолеты, значит, найдется магний, да и от второго костра подальше. Опасаться бандитов, оставшихся на втором посту, определенно имело смысл. Они запросто могли поднять шум и вызвать из бункера всех ходячих братков, наверняка злых и раздраженных. Даже отморозки не жаловали ночные прогулки в Зоне. Но с учетом предложенного куша следовало ожидать беспредельного рвения в деле устройства всеобщей облавы даже от безногих припадочных инвалидов.

Это понятно. Вожделенные сто миллионов долларов просто так на дороге не валяются.

Элитные дома на морском побережье, яхты, автомобили, шикарные блондинки, жгучие брюнетки и бесстыжие шатенки наверняка замелькали в пропитых, одурманенных умах любителей быстрой наживы. В скукоженные обезьяньи мозги бандитов и многих сталкеров, опустившихся до кожных заболеваний, грязи и паленой водки, закралось сомнительное желание одним махом сорвать настоящий джекпот, вынырнуть из ямы с говном и сразу рвануть в олигархи.

Санай и Сарацин не первый год ходили по Зоне отчуждения и понимали, что если кто-то объявил на них открытый контракт, то итог может оказаться очень и очень плачевным. При таком развитии событий никаких сил и патронов не хватит. Толпам дураков с атрофированными мозгами не объяснишь, что пообещать награду, к тому же такую астрономическую, не значит потом ее выплатить. Тем более какому-нибудь забулдыге-сталкеру, который отличается от простого городского бомжа с Большой земли только тем, что последний не носит с собой «калаш» или ПМ.

Сама же сумма в сто лимонов льстила напарникам. Даже за голову Усамы бен Ладена, руководителя «Аль-Каиды», давали в пять раз меньше, что само по себе уже о многом говорило.

Впереди, как уже установилось, шел Плут. Такого за спиной держать – только нервничать. Со своим ночным зрением и собачьим чутьем он в авангарде незаменим. В трех шагах за ним держался сосредоточенный Сарацин. Он привычно занялся своим любимым делом – включил на комбинированном детекторе все виды сканирования. Призрак Петров сделал снайперу замечание и попросил выключить этот доисторический прибор. Сарацин обиделся за свой новейший девайс и попробовал возразить. Призрак Петров ответил, что его активный радар, по сути локатор, шумит на всю Солнечную систему. Он также добавил, что на Марсе и Венере включенный сканер Сарацина, может быть, сразу и не заметят, но на Луне точно услышат.