На следующий день в нужное время Лана уже ждала в подъезде.Там было темно, что было Лане скорее на руку. Она устроилась у окна на второмэтаже, отсюда хорошо просматривалась дорожка к парадной, по которой пойдетНадежда Лебедева. Ждать пришлось довольно долго. От волнения на лбу у Ланывыступила испарина. Лана протерла лоб ароматизированной бумажной салфеткой и, привычнымдвижением сложив салфетку несколько раз, отбросила ее.

Вот из-за угла дома показалась Лебедева. Она медленно шла, струдом таща тяжеленную огромную сумку. Неожиданно Лана испытала к ней что-товроде жалости: усталая немолодая женщина в старой, поношенной куртке, с тяжелойношей… И это принято считать семейным счастьем? Может быть, судьба не так уж иобделила Лану?

Она взяла себя в руки — такие сомнения могли ее погубить —отступать было поздно. Лана достала все тот же гаечный ключ. Вот Надежда свернулана дорожку к дому, и Лана бросилась вниз, чтобы успеть раньше нее к лифту. Улифта была тьма-тьмущая — лампочку выбили. Входная дверь хлопнула, впустив елеразличимую женскую фигуру. Женщина тяжелой неуверенной походкой приблизилась клифту и нажала кнопку. Лана в последний момент решила не садиться с ней в лифт,она шагнула ближе и, вложив в удар всю свою силу, ударила разводным ключомтетку по затылку. Хотя капюшон должен был смягчить удар, но по страшному хрустукости Лана поняла, что все кончено.

Подъехал лифт, двери его раскрылись, свет, хоть и слабый, намгновение ослепил Лану, она схватила обмякшее тело под мышки и поспешно втащилаего в кабину. Потом нажала кнопку верхнего, девятого, этажа и выскочила наружу.Выходя, она зачем-то оглянулась на свою жертву, и на лбу у нее опять выступилаиспарина: на грязном полу лифта лежала в странной и неудобной позе немолодаяплохо одетая женщина, абсолютно незнакомая. Не Надежда Лебедева.

Времени на раздумья не оставалось, Лана спрятала гаечныйключ и выскочила из подъезда как ошпаренная. На улице она опомнилась и пошла кметро быстрым шагом, стараясь не бежать.

Дома она долго стояла под горячим душем и не могласогреться. Ее бил нервный озноб. Осечка! Она убила совершенно другую женщину.Что с ней творится? Ночью она не могла сомкнуть глаз. Что она делает? Онаубивает людей уж вовсе непричастных. Что же она за чудовище? Но через минутуона вспомнила недавний разговор с Беспрозванным — и поднимающийся в душеживотный страх убедил ее, что выхода у нее нет, а что пострадала какая-тослучайная тетка — да черт с ней! Кому она нужна!

Но, однако, как же так могло получиться? Ведь она, Лана,точно видела, как Надежда свернула к дому, куда же она потом делась? И откудавзялась та, другая? Внутренний голос подсказывал Лане, что начались неудачи. Ейбыло страшно даже представить, что она опять пойдет в тот злополучный подъезд,поэтому Лана решила отложить Лебедеву до более удобного случая, а пока занятьсяВерой Вересовой.

Найдя ее дом, она обреченно присвистнула — такой от неговеяло надежностью и безопасностью. Она не успела даже подойти к подъезду, какоттуда вышел, очевидно, увидев ее на видеокамере, здоровенный охранник, шагнулв ее сторону и сказал сквозь зубы скучным голосом:

— А ну, пацан, проваливай отсюда. Нечего тебе тут!

Нечего, так нечего. Лана отошла подальше, нашла удобныйнаблюдательный пункт и начала первую фазу операции — вычислила окна квартирыВересовых. Потом стала ждать. Ждать она умела.

Очень скоро она поняла, насколько будет трудна ее затея — издома выходили и входили либо крепкие, спортивного вида ребята-телохранители,либо люди, за километр излучающие богатство и уверенность в себе, окруженныетакими же крепкими ребятами.

Наконец она увидела, как в окнах Вересовой квартиры погассвет, и на улицу вышла хорошо одетая женщина средних лет с собакой. По всемувыходило, что это Вера Вересова.

Лана тихонько двинулась за ней, соблюдая дистанцию. Еенервировал крупный боксер. Собака, конечно, не позволит приблизиться кхозяйке.., и вообще, Лана с детства побаивалась собак. С другой стороны, собака— это ежедневные прогулки, как правило, по одному и тому же пути, что позволитне упустить свой шанс. Пока следовало изучить маршрут прогулок и вообще всепривычки Веры Вересовой.

В результате своих наблюдений Лана пришла к выводу, чтоприблизиться к Вере незаметно она не сможет. Дом отпадал из-за охраны, прогулки— из-за собаки. Следовательно, придется достать пистолет и убить Веру издали.Конечно, пистолет — это опасно, можно засветиться, да и стреляет она не очень-то, —еще давно, в институте, знакомый водил ее как-то в тир, но другого выхода небыло.

Несколько дней Лана металась в поисках оружия. Не найдяничего достаточно надежного, она снова наведалась к Вериному дому и застала тамужасный переполох — рядом с подъездом стояло несколько милицейских машин, людив форме и без нее, в пятнистых комбинезонах и цивильных костюмах суетились,что-то горячо обсуждали, входили и выходили. Потом в общую сутолоку влилисьлюди в белых халатах из подъехавшей «скорой», но их завернули на стоянку,потому что машина-то собственно взорвалась там, но милиции было полно везде.

Лана рискнула приблизиться к небольшой толпе у подъезда. Вобщей сутолоке на нее никто не обратил внимания, на что она и рассчитывала.Охранник, щеголяя своей осведомленностью, трепался:

— ..да, от «Жигулей», типа того, ничего не осталось,взрыв такой был — БТР разнесло бы всмятку!

— А что это — в таком доме — и «Жигули»? — ленивоспросили в толпе.

— Да она по хозяйству ездила, в магазин там, типа того.У самого-то, конечно, «мерс» был.

— Отъездилась по хозяйству…

В это время из парадной показался какой-то тип властноговида. Одним взглядом оценив ситуацию, он внимательно посмотрел на охранника, отчего тот мгновенно съежился, уменьшился в объеме раза в четыре, и зашел вподъезд. Одновременно снаружи к подъезду подошел милицейский чин и вежливо, нотвердо предложил посторонним разойтись. Лана злорадно подумала, что если онахоть немного разбирается в людях, то охранник в этом доме больше не работает.Сам виноват, меньше надо трепаться!

Лану оттеснили, но она и так выяснила, что судьба была к нейблагосклонна — кто-то убил Веру Вересову, взорвал в собственной машине.Абсолютно все совпадало: единственные в доме «Жигули», «мерседес» хозяина — всеодно к одному.

Лана недоумевала только, зачем, но у богатых свои разборки —может, так хотели отомстить ее мужу, а может — конкурентка-любовница решилаизбавиться от жены, а может, и сам муж нанял кого-то для того, чтобы убратьнадоевшую немолодую жену. Конечно, это рискованно, но у богатых, опять-таки,своя логика — огромные деньги. Так или иначе, но судьба Веры Вересовой, котораяиз всех потенциальных жертв вызывала у Ланы самую острую ненависть — образцоваясемья, богатый муж, шикарная квартира и собака — в общем, идеал женскогосчастья, — именно ее судьба в конечном итоге заставила Лану подумать, такли уж ей самой не повезло в жизни. По крайней мере, ее жизнь не станетразменной монетой в чужих расчетах. Она, Лана, зависит только от самой себя ирассчитывать может только на свои собственные силы.