Перед глазами открылся удивительный пейзаж, словно кто-то неведомый огромной метлой специально сровнял вокруг все барханы и выстроил по краю великолепные горные вершины. Никаких гор поблизости просто быть не могло, но я их прекрасно видел. А посреди упокоившегося песчаного моря стояло одинокое сухое дерево, на ветвях которого вместо листьев и плодов висели змеи. Несмотря на жару, меня пробрала легкая дрожь.

– Зачем мы здесь?

– Красиво?

– Очень.

– К сожалению, это лишь мираж, который скоро исчезнет. Мы пришли сюда, чтобы ты смог добраться до Глирзана.

Оставив меня, волшебница все той же грациозной походкой направилась к дереву. Пустынные гады нас заметили и поспешили навстречу «родственнице». Брр, они скользили по ее телу, терлись о ноги, и почти каждая прикасалась к ладони брюнетки. Со стороны казалось, будто женщина чем-то поила змей.

Наконец ритуал приветствия завершился. Линель вернулась и, протянув мне руку, приказала:

– Пей!

Ее кожа была прокушена в нескольких местах, а красноватой жидкости, собравшейся в ладошке, едва хватило бы на глоток.

– Это яд?

– В некотором роде, – улыбнувшись, пояснила она. – Только он не убивает.

– А что будет со мной, когда я это выпью?

– Тебя не укусит ни одна змея, легче будешь переносить жару и при необходимости сможешь трое суток обходиться без воды.

– Но у меня нет такого термоса, – испуганно произнес я.

– Не бойся, ты не превратишься в меня. – Голос волшебницы был наполнен грустью.

Я не стал подвергать ее слова сомнению и проглотил горькое снадобье. Все тело моментально охватил сухой жар. А пейзаж вокруг нас опять изменился. Исчезли горные вершины, вернулись надоевшие барханы, и о жутковатой встрече со змеями напоминало лишь сухое дерево с пустынными гадами на ветках.

– А как я не заблужусь? – Язык после адской смеси ворочался с трудом.

– Старая знакомая проводит, – усмехнулась брюнетка, указав взглядом вниз. – Только не наступи на нее.

На этот раз я даже не вздрогнул, увидев на песке гурану. Подумаешь, змея! Далеко не самое страшное существо на этом свете.

– И все-таки, почему ты это делаешь?

– Мужчина, согревавший меня своим телом, не заслуживает смерти, – лукаво ответила она. – Если он не погиб в моих объятиях.

– И только-то? – По-моему, я захмелел от одного глотка этого странного напитка.

– Не только. У меня будет еще одна просьба. Поклянись, что выполнишь.

– Да чтоб мне в пасть демонам провалиться, пусть темные духи сожрут мою душу, если я не выполню твою просьбу. А что надо сделать?

Девушка засунула руку в карман плаща и выудила оттуда золотые монеты.

– Добраться до Журавии и в городе Рудный найти Луркеша однорукого. У него должен быть мой брат, Аркаш. Деньги передашь ему. Обо мне скажешь: устроилась хорошо, как только смогу, приеду.

– Брату сколько лет?

– Двенадцать.

– А ты действительно сможешь за ним приехать?

– Вряд ли.

– А если попросить Кагира?

– Чтобы он уничтожил брата?! – вспыхнула девушка. – Ты когда-нибудь слышал о дракмагах? Знаешь, как их привязывают к хозяину? И не дай Ярхур принцу узнать о моих родственниках, особенно о моих чувствах к ним.

– Все, что одним человеком привязано, другой развязать сумеет. Разве не так?

– Может, ты и прав, парень, но способов избавления от огнежара не знают даже могучие волшебники.

– Не знают или не хотят говорить?

В выпитом снадобье точно хмель был. Сейчас Линель казалась мне не просто красивой, а восхитительной. Откуда-то вдруг прорезалась словоохотливость, и мне, несмотря на грозящую опасность, совершенно не хотелось уходить от девушки.

– Какая разница! Главное – мне никогда не избавиться от этого. Поэтому не вздумай ничего говорить брату. Понял?

– Конечно.

– Все, уходи!

Она передала монеты и быстро зашагала прочь.

– А поцеловаться на прощание? – кинул ей вдогонку.

– Обойдешься, – сказала волшебница, не поворачивая головы.

Я провожал взглядом ее стройную фигуру, пока не почувствовал чье-то прикосновение к ноге. Гуране надоело ждать, и она решила напомнить о себе и о трудном пути, который нам предстояло проделать.

Пустыня на юге Заргина

Хмельное состояние не отпускало довольно долго, и мне даже не казалось странным послушно следовать за смертельно опасной змеей, не угнетала окружающая жара и пески. Только слова, на прощание в сердцах брошенные девушкой, смутно бередили душу.

Линель – дракмаг. Человек с крупицами магии светлобога. Могучая волшебница и в то же время раб, обязанный беспрекословно выполнять чужую волю.

«Но сумела же она найти в себе силы, чтобы нарушить приказ хозяина!» – вспышкой озарила неожиданная мысль.

Всего за несколько дней в лагере новобранцев нам настолько прочно вдолбили: невыполнение приказа страшнее смерти, что временами у меня возникала мысль, а не вернуться ли к своим и понести заслуженное наказание? Останавливало лишь то, что для всех Сарин Дюзан сгорел на костре. Полагаю, никто из подчиненных Рунзеха не рискнет рассказать хану о пепелище без останков обгоревших костей. Но я-то жив.

«Надеюсь, принц ничего не узнает… Не должен. В пустыне меня искать не станут, а Линель наверняка доложит о выполненном задании. А интересно, чем обернется для Рунзеха выуженное из моей башки послание? Слишком он радовался, гад».

Гурана уверенно продвигалась вперед по барханам. Изредка она задерживалась на каком-нибудь песчаном холмике, высоко поднимала голову и осматривалась. В эти мгновения невольно сравнивал ее с брюнеткой.

«Нет, все равно не понимаю, зачем девушке было идти против воли хозяина? Ей лично ничего не грозило. Наоборот, вытаскивая меня из огня, она шла на риск. Неужели только для того, чтобы передать десять золотых брату? Пусть даже и так, почему тогда мне такое доверие? Любому беглецу деньги и самому нужны. Какой дурак пустится в несусветную даль только для того, чтобы лишиться целого состояния? Кроме меня, конечно».

Волшебница не обманула. Прошагав до заката, я не испытывал жажды и ни разу не притронулся к фляге. Как ни старались палящие лучи солнца, им не удалось лишить меня сил, даже вспотеть не заставили.

Ночью моя проводница остановилась. Очертив хвостом круг в полторы сажени, гурана устроилась в центре. Я расстелил плащ рядом. Прилег. Опасения, что начну мерзнуть, к счастью, не оправдались. Полюбовался звездным небом и уснул. В полудреме почувствовал, что гадюка устраивается на груди. Ну и пусть, она для меня многое сделала, имеет право погреться.