Пришлось сфотографировать страницу, потому что я испугалась, что не поверю самой себе, когда буду об этом вспоминать. Лили легла рядом со мной на кровать.

– Вот уж не знала, что ты так обо мне думаешь, – сказала я.

– Я же просила Марселя ничего тебе не рассказывать, вот подлый предатель!

Я улыбнулась. Она больше не заговорила, но приняла месседж.

Страница дневника стала признанием в любви, о которой она не решалась сказать вслух.

Мне вспомнились стихи Луи, наивные, простенькие, порой заимствованные, но обезоруживающе искренние. Анонимные письма, на которые не ждали ответа.

Девятилетний мальчик и двенадцатилетняя девочка только что преподали мне урок. Оказалось, что меня можно любить, не рассчитывая на взаимность.

Мне все стало понятно, когда утром Марина постучала в дверь нашего трейлера. Глаза у нее покраснели, руки лежали на животе.

– Вы уезжаете?

Она не смогла ответить, только кивнула и расплакалась. Я пригласила ее войти.

– Хорошо, но только ненадолго, мне нужно помочь Грегу собрать вещи. Мы хотим отправиться в путь засветло. Мы ведь еще когда-нибудь увидимся?

Девочки выпрыгнули из постели, причем Лили с недовольным видом.

– Конечно, увидимся. Тулуза и Биарриц не так далеко друг от друга.

– Почему вы решили не заканчивать путешествие вместе со всеми? – поинтересовалась Хлоя.

– Мне не сразу удалось свыкнуться с мыслью, что у меня будет ребенок, но теперь я полностью готова. И у меня огромное желание всем этом сообщить и заняться подготовкой вплотную.

Марина обняла девочек.

– Как же я буду скучать!

Я присоединилась к ним, пытаясь не заплакать.

– Было очень приятно с вами познакомиться, – прошептала я, почувствовав, как Марина сжала мне руку.

Незадолго до их отъезда мы зашли к ним попрощаться. Группа в полном составе уже собралась перед их машиной. Небо было пасмурным, что соответствовало обстановке.

Им пришлось отсрочить отъезд на некоторое время, так как объятиям и обещаниям снова встретиться не видно было конца. Прощание на самом деле оказалось нелегким.

Мне казалось, что я прощаюсь со старыми друзьями. Без них все уже не будет прежним. Лили не преминула заметить, что лучшие всегда уходят первыми, Франсуаза сделала вид, что обиделась, и все рассмеялись. Смех – лучшее противоядие от слез.

Наконец машина исчезла из виду. На месте, где она стояла, образовалась огромная пустота. Я поскорее вернулась в наш трейлер, чтобы окончательно не расклеиться. Не успела я войти, как на телефон пришло сообщение от Марины:

«Совсем забыла: огромного счастья вам с Жюльеном!»

Мне ее уже не хватало.

Оставшаяся часть дня прошла в прогулке по Бергену[84]. Лили пришла в восторг от старого квартала Брюггена, расположенного в центре города, с его притиснутыми друг к другу разноцветными домами и улочками, вымощенными деревом. Она заявила, что хорошо бы все дороги сделать деревянными, тогда падать с велосипеда было бы не так больно. Хлоя не переставала восхищаться, когда мы сели в фуникулер, поднявший нас на вершину холма, откуда открывался чудесный вид на город, – воистину, это дитя рождено для путешествий. Потом мы купили себе бутербродов для завтрака на рыбном рынке. Мне показалось, что Лили расплачется, когда она увидела на прилавке сэндвичи с китовым мясо м.

Девочки заснули рано, а мне все никак не удавалось уснуть. Думала я о Марине и Греге, и вообще о людях, с которыми ты встречаешься и кто порой оказывает на твою жизнь большее влияние, чем те, кто ее с тобой разделяет. Я думала о пересекающихся и расходящихся жизненных дорогах, о дочерях, которые однажды от меня уйдут. Очень скоро. Мне захотелось выйти на воздух.

Взяв телефон, я быстро набрала сообщение. Ответ пришел мгновенно. Он тоже никак не мог уснуть.

Я надела пальто и сапоги и тихонько вышла. Жюльен меня уже ждал, его пижамная куртка выбивалась из джинсов.

– Что случилось? – спросил он.

– Тоска заела.

Жюльен улыбнулся.

– Пройдемся?

– Хорошо.

Дорога не была освещена, но день словно не спешил смениться ночью, и было светло.

– Так что тебя беспокоит?

– Мне странно видеть, как растут мои дочери. Знаю, что это глупо, тут уж ничего не поделаешь, но каждый раз, вспоминая время, когда они были маленькими, я не могу удержаться от слез. Все прошло так быстро…

– Понимаю, время действительно летит. У меня такое ощущение, что Ной родился вчера.

– Точно. Я чувствую, что еще не насладилась ими сполна, и вот, скоро, может быть, завтра они меня покинут. И я не в состоянии с этим смириться.

И в тот момент, когда я произнесла эти слова, до меня дошла нелепость ситуации.

– Прости, Жюльен, прости! Какая же это с моей стороны бестактность – жаловаться на моих девочек, которые становятся самостоятельными…