Саша всегда знала, что лучшая защита – нападение. Обезоружив свекровь тем, что не стала оправдываться, Лескова всматривалась в уставшее лицо мужа. Было совершенно очевидно, что домашние передряги не добавляют ему настроения и счастья. Все зашло слишком далеко. Измены, ложь, притворство, непрекращающаяся война с Галиной Михайловной – растущий ком отчуждения. Пришло время что-то менять. Наверное, в тот вечер Саша впервые серьезно подумала о ребенке.

– Пока предложений нет, – задумчиво произнес Владимир, – но я обязательно подумаю. Получается, у меня тоже накладка за накладкой: в институте, на фирме. У меня полный цейтнот, не до выходных. Ты не обидишься, Сань? К тому же я не хотел сразу говорить – мне снова нужно уехать. Сегодня, сразу после ужина.

– Я все понимаю.

– Очень серьезная сделка. В институте я договорился, – он взял Сашу за руку, наклонился, поцеловал в уголок рта. – Я соскучился.

– И никак нельзя отложить отъезд хотя бы до завтрашнего утра? – многозначительно глядя на мужа, спросила Александра.

– Я смотрю, вы друг друга стоите! – Галина Михайловна поднялась из-за стола и вышла из кухни.

Воспользовавшись этим, Владимир привлек Сашу к себе и поцеловал.

– Это нечестно, – прошептала она.

– Я знаю, но тебе придется снова ждать своего мужа. Если все получится… Я не хочу сглазить.

– Тогда ничего не говори. Просто делай то, что положено.

– Ты умница. Ты всегда меня понимаешь, только иногда психуешь напрасно. И с матушкой постарайся не цапаться, пока меня не будет.

– Я сделаю все возможное и невозможное, – улыбнулась Саша.

Неожиданный отъезд сына нарушил планы Галины Михайловны. Аморальное поведение невестки осталось безнаказанным. Эта стервоза гипнотизирует сына одним взглядом – психотерапевт хренов! Проглотив очередную неудачу, свекровь заняла выжидательную позицию. Она была уверена, что очень скоро Владимира ждет неприятное прозрение и Саша сама будет способствовать этому. Чтобы окончательно не настроить сына против себя, Галина Михайловна взяла себя в руки и старалась попросту не замечать Александру. Общение между ними снова свелось к вежливым приветствиям. Для Саши прикрытая конфронтация была еще хуже, чем явная неприязнь.

Галина Михайловна мастерски играла свою роль, не предполагая, насколько раздражает этим невестку. Лескова делала вид, что у нее все под контролем, но это было жалкое подобие действительности. На самом деле пытливое око свекрови было лишь верхушкой айсберга – малой толикой проблем, заботящих Лескову. У нее намечался кризис, тот, что у людей непосвященных заканчивается глубокой депрессией. Застой на работе, охлаждение к мужу, окончательный разрыв с Фроловым, стенания матери по поводу отсутствия внуков, советы Симоны о том, как нужно жить, – все это день за днем обрушивалось на Александру в разной последовательности, с разной силой, но регулярно, и от этого накопленного разочарования у Саши возникло ощущение собственной неполноценности. Ей уже за тридцать, а что она собой представляет? В запале ссоры с Владимиром она упрекает его в том, что он к своим сорока так и останется с мечтами, которые попахивают нафталином. Какое право она имеет обижать мужа? Чем она лучше его? О ее сомнительных достижениях не стоит и вспоминать.

Но нежелание окунуться в прошлое чаще всего оборачивается незапланированной и не самой приятной экскурсией. Саша проклинала себя за легкомыслие. Она не была готова к такому повороту событий.

Случилось то, что в один из тоскливых вечеров в ожидании возвращения Владимира из командировки Саша наводила порядок в шкафу. Наткнулась на упаковку презервативов и, глядя на них, подумала, что хватит предохраняться. Прав Никольский – им давно пора завести ребенка. Мальчика, девочку, обоих сразу. Пришел тот замечательный момент, когда она поняла, что готова стать матерью. Но одновременно с этой замечательной созидательной мыслью в голове Саши крутились ужасные перспективы: она видела себя толстой, неуклюжей бабой, едва ковыляющей не в туфлях на шпильках, а в каких-то затрапезных ботиночках на плоской подошве, не поддающихся критике. Лескова представляла, насколько участятся приезды матери – Римма Григорьевна не упустит возможность проявить себя внимательной и заботливой бабушкой. Этого Саша не вынесет, добавить к этому винегрету вездесущую Галину Михайловну – невыносимо!

Саша решила, что ничто так не портит жизнь, как ожидание неприятностей. Именно поэтому она будет думать только о хорошем. Вот приедет Никольский соскучившийся, истосковавшийся по ласке – они проведут с ним незабываемую ночь. Одну, другую, а потом… Потом пройдет время и, проявляя нетерпение, Саша купит тест на беременность. Он конечно же окажется положительным. Сколько счастья отразится на лице мужа – он так давно мечтает о ребенке.

Мыслеформа была запущена, но то ли Лескова была недостаточно искренна, то ли произошел сбой на уровне тонких материй, только все дальнейшее происходило совсем по другому сценарию. Еще неделю Саша ждала возвращения ударившегося в бизнес супруга. Галина Михайловна встречала сына со слезами: так она показывала, насколько соскучилась по нему, как рада ему.

– Сынок, эта ужасная работа отнимает у нас время на общение. Я не привыкла, что тебя так долго нет дома, – Галина Михайловна заключила его в объятия.

– Все в порядке, мама, все хорошо. – Никольский смотрел на застывшую в дверном проеме Сашу. Она хитро усмехалась, видя в таком выражении чувств чистой воды притворство и желание досадить ей.

– Надеюсь, ты теперь надолго? Без тебя дом опустел, – всхлипывала Галина Михайловна, смахивая набежавшую слезу.

– В этом месяце обещаю больше никуда не уезжать.

– Надо полагать, в следующем возможны варианты? – поинтересовалась Саша.

– Возможны, – согласился Владимир. – А пока я, с вашего позволения, приму душ и готов съесть слона.

Свой аппетит Владимир сильно преувеличил. Уставший после нелегкой командировки, он едва нашел в себе силы продержаться за столом, расхваливая то мамин борщ, то отбивные, приготовленные Сашей. От десерта в виде своего любимого торта «Наполеон» Никольский отказался.

– Накормили, напоили, – довольно потирал живот вновь прибывший. – Спасибо.

– Мы старались, – улыбнулась Саша.

– Я буду ждать вас, мадам, – поцеловав жену в шею, шепнул он и отправился в их комнату.

Пока невестка, проявляя адское терпение, вытирала посуду, вымытую Галиной Михайловной, Владимир честно боролся со сном. Так ему не хотелось спать, наверное, с того самого времени, как он готовил дипломный проект. Тогда не спал несколько ночей и, не выдержав напряжения, отключился прямо на полу, на огромных чертежах. В то жаркое лето мама решила не будить его, заботливо подложила под голову подушку и укрыла махровой простыней.

На этот раз глубоко спящим его обнаружила Саша. Она осторожно поправила одеяло, села на край дивана, вглядываясь в усталое, но расслабленное лицо мужа. Очевидно, ему было нелегко выглядеть беззаботным и радостным за ужином. Озабоченность то и дело застывала в его задумчивых глазах, пару раз он ответил невпопад. Галина Михайловна ничего не заметила. Она все время пыталась перехватить инициативу в беседе, воспринимая любую реплику невестки как вызов. Гневные взгляды, замаскированные натянутыми улыбочками, остались без внимания Никольского. Ему было явно не до домашних интриг.