Он остановился посреди улицы и закрыл глаза. Как же так, Валька, думал он… как же так… Идти дальше не хотелось. Вот бы лечь сейчас с закрытыми глазами в снег и ни о чём не думать. И в то же время закричать – просто чтобы выпустить из себя этот ужас, уже начавший глодать мозг. И зачем же так болит левая рука?.. как она всё-таки сильно это делает…

Андрей отошёл в сторону, к какому-то забору, и облокотился на него. Стоять было невыносимо, тело стремилось сползти вниз, и очень хотелось ему поддаться.

Всё было ерундой и чушью. Надо обязательно держаться, потому что есть Алиса. Андрей представил, как она поправляет рыжие волосы и как щурится от яркого света. Да-да, всё ничего.

Он покрепче прижал к себе левую руку правой и поплёлся к метро. Обогнул раскопанную экскаватором обочину и на несколько секунд утонул в клёкоте работающей техники. Из-за шума он не услышал, как на телефон упало ещё одно сообщение.

«Сегодня ночью улетаю в Европу, – писала Алиса. – Если не будешь занят – приходи попрощаться».

Когда-то Капитан хотел это записать. Он обнаружил в себе такое странное желание и очень удивился. Зачем записывать, если всё вот-вот кончится? А если и не так быстро, как ожидает Синоптик-Радист, то никакой разницы – ну пусть на 120–150 солнц дольше…

Они так сделаны, что жизнь истечёт раньше, чем успеешь что-то понять даже для себя. Зачем же тогда ещё записи?..

Но пусть в этом и не было смысла, Капитану хотелось, чтобы история про затухающую в подвале жизнь была рассказана. Кому только, если не ловцам? Должно быть, Проводнику. Тут ведь всё дело именно в Проводнике.

Они ждали его с самого начала. Очень хотелось, чтобы эти чернеющие поля, гаснущие светила и убивающие вагоны были неправдой. Ну, или хотя бы не совсем правдой. Чтобы за ними открывалась дверь. А за этой дверью – ждали большие добрые руки, которые отнесут в другую жизнь.

Капитан и его отряд тоже верили, пока однажды не вышли в эту дверь и не встретили первые руки. Капитан увидел, как раскалывают на крохотные кусочки, раздирают тело, отрывают руки и головы. Тогда он ещё не знал, что всё это – из-за маленькой блестящей пластинки в груди. Той, что как солнце, только совсем крохотная. И когда она, как солнце, гаснет, её владелец замирает насовсем.

За дверью не было никакой новой жизни. Там водились только люди: огромные и бессмысленные. Им не было никакого дела до крошечных существ из подземелий сгинувшей лаборатории. А если это дело появлялось, его смыслом становилось растащить кого-нибудь на запчасти.

Оловянные решили закрыть выход в космос и отгородиться от людей. Пусть останется только клеточное поле, через которое боятся ходить все. Это всё равно лучше, чем обещание нового космоса.

Но было уже поздно – из-за Сэнсэя.

Сэнсэй хотел собрать всех. Или хотя бы тех, до кого сможет дотянуться. Он откуда-то всё про них знал: где, сколько, и даже кого и как зовут. Его потому и приняли за Проводника. А он пришёл вместе с ловцами.

И надо было тогда с ними договариваться, но договариваться согласились не все. Зверобой, например, собрал отряд и стал сам охотиться на ловцов. И его маленькая армия даже неплохо держалась. Но потом Зверобой выключился, а остальных вытянули по одному.

Капитан не стал ни на кого охотиться, и в Кукольном доме посчитали, что он – предатель. Так Капитан выяснил, что быть предателем – очень больно. Тебе хочется обойти каждого, заглянуть ему в глаза и поклясться, что ты вовсе не против него. Что тут такой замысел, но его пока нельзя рассказать. И что только так, может быть, что-то выйдет. Но в том-то и беда предателя, особенно предателя поддельного, что ты никого не обходишь. Ты молча забиваешься в самую далёкую дыру и удивляешься: руки и ноги на месте, но чего-то – чему ты и названия-то не знаешь – так не хватает, что хоть жди отключения…

Капитан вместе со своим отрядом стал собирать замерших. Мёртвым не нужны блестящие пластинки, а вот ловцам – очень даже. За них с ловцами можно договориться не трогать живых. Капитан и договаривался. А в Кукольном доме стали про это болтать, будто он разбирает живых. Даже некоторые из своих поверили, потому что трудно разбирать таких же как ты. И всё равно, зачем ты такое делаешь.

А потом Капитан первым вышел в космос, и стало ясно, что это не другой мир ощетинивается на жителей Дома адскими клыками. Просто там, наверху, ничего кроме ада и нет. И сам Сэнсэй знает, где он оказался, потому и хочет взорвать свой ад – с их помощью.

Дальше была эта история. К Капитану пришли кукла, ёжик и щенок. Катя сказала: мы знаем, что вы умеете выходить в космос. Нам нужен Проводник, и мы знаем, как его искать. Они были очень смешные и очень решительные.

Капитан ответил, что там, снаружи, ничего нет. Там мир, похожий на это вот чернеющее солнце. Только он падает на головы не постепенно, а сразу. И никак не увернуться, если вышел.

Но они, конечно, не поверили, и Катя сказала: отведите наверх, и мы дадим любого из нас разобрать. Она сказала: так больше нельзя – бояться, прятаться и ждать, когда всё рухнет. И сколько её ни уговаривали, она стояла на своём. Она так верила, что Капитан и остальные заколебались. А вдруг там всё же действительно есть Проводник? И мы просто не придумали, где его искать?..

Они собрали целую экспедицию: ничего подобного никогда не было. Четыре отряда: разведывательный, основной и два отвлекающих. Отправив Катю обходным путём, Капитан с отвлекающими вышел к ловцам – будто хочет сдать «материал». Они каждые 25 солнц выходили покупать ещё немного времени.

Когда бо́льшая часть ловцов пришла к Капитану, основной отряд сумел добраться до работающего лифта.

На этом всё могло бы и кончиться, Капитану оставалось только отвести свои отряды и ждать. Но началась общая облава. Почти никто не ушёл: было так много ловцов, что они мешали друг другу, некоторые даже дрались между собой. С Капитаном вернулись только пятеро, и ему снова захотелось куда-нибудь от всех уползти. Синоптик-Радист сказал: «Это не просто так, это для Проводника», и Капитан ещё долго себя этим успокаивал. А потом Сэнсэй показал ему, что было дальше.

Катя со своими пробралась на концерт. Никому бы такое в голову не пришло, а они и тут не испугались. Катя ведь даже чуть не пробилась к этой певице в зелёном платье. Хотя, конечно, это и было бессмысленно. Никакой она не Проводник, теперь-то это понятно…

И всё.

С выжившими бойцами они решили больше ни за что не пускать наверх оставшихся в Доме. И довольно долго удавалось держать периметр. До медведя.

Какая всё-таки глупая была эта затея с Катиным походом… глупая и такая страшная. И только одна мысль хранит в себе маленькую радость. Мысль о том, что без той экспедиции не было бы и медведя. Его нападения. Побега к Андрею.

Кто-то всё-таки спасётся. Не все и не насовсем. Но это лучше, чем солнце, которое падает, темнея до черноты. Лучше, чем страх, который крадётся вместе с ловцами. Это всё-таки большое дело. И теперь оно доделано до конца…