— Боря! — Женя от радости захлопала в ладоши. Потом в сердцах крепко обняла маленького сынишку, сидевшего у нее на коленях, и поцеловала его в макушку. — Прямо не верится! Конечно, организуй! На завтра, на утро можешь договориться?

— Не вопрос. Хоть чем-то тебе помогу. Но история с таксистом на самом деле интересная. Ребров знает?

— Пока еще нет. Готовлю ему сюрприз. Он мне прислал распечатку ее звонков с легального, так сказать, телефона. Спрашивается, ну что интересного может быть в номере телефона таксиста наряду с номерами ее коллег по детскому саду, кондитеров, портних, флористов? Обычный круг общения современной женщины…

— Не скажи, Женечка! Сейчас мы вызываем в приложении, и нас везут куда нам надо. Вот у меня, к примеру, в списке номеров нет ни одного таксиста, зачем это мне? — сказал Петр. — Спрашивается: зачем ей таксисты? В чем подвох?

— А я скажу, — ответила ему Наташа. — Вы, мужчины, не понимаете, что мы, женщины, каждый раз рискуем, садясь в такси с неизвестным человеком, мужчиной… Среди них, кстати говоря, попадаются очень даже неприятные люди и даже опасные… К тому же многие из них, как правило, мигранты, вообще не знают Москву и тем более пригород. У некоторых барахлит навигатор… Короче, у меня тоже два таких номера доверенных таксистов, которых можно вызвать в любое время дня или ночи и попросить отвезти туда, куда мне надо. И если Карамелова ваша каждый день каталась в одно и то же место, в этот Сосновый Бор, куда, быть может, не каждый таксист согласится везти…

— Как это не согласится? — возразил ей Борис. — По-моему, для таксистов чем дальше ехать, тем больше денег…

— А вот и нет, — сказала Наташа. — Многие водители отказываются везти за город, им выгоднее несколько коротких поездок по городу, чем одна за город. Такие истории я слышала от самих водителей.

— У Алены была договоренность с этим таксистом, он не должен был ей отказать даже в свой выходной. И тогда она платила ему вдвое, а то и втрое больше.

— А вот это еще интереснее, — сказала Наташа. — Получается, что эти поездки были для нее важны. Но что же тогда могло связывать эту несчастную женщину с Тумановой? Может, связь?..

— Знать бы… — повторилась Женя.

Ей так много теперь хотелось знать о жертве, что она заразила этой темой, судя по всему, всю семью.

— Хорошо, я сегодня же позвоню своему клиенту и договорюсь с ним о встрече. Главное, чтобы он был в Москве.

После ужина братья вышли на террасу покурить, Наташа принялась прибираться на кухне, а Женя отправилась укладывать сына спать.

— Ты растешь не по дням, а по часам… — говорила она, зацеловывая малыша, — а твоя мама носится по Москве в поисках убийцы совершенно незнакомой ей женщины. Не сердись, Мишенька, вот вырастешь — и поймешь меня…

Уложив сына, Женя вернулась на кухню. Наташа как раз заканчивала уборку.

— На самом деле какая-то странная история с этой актрисой. Я бы тоже на твоем месте завелась… Любопытно же! Каждый день кататься на такси в этот лес, чтобы встретиться с актрисой. Я понимаю, если бы она была журналисткой и раскручивала бы ее на большое интервью или фотографом, который делал бы ее фотосессию, ну ты поняла ход моих мыслей, да? Но она же просто работала в детском саду, что у них могло быть общего? Я бы на твоем месте поехала туда и поговорила с этой Тумановой.

— Напрямую?

— А почему бы и нет?

— Ну, она типа звезда…

— Женя! Ну это вообще на тебя не похоже! Ты вроде бы не из робкого десятка.

— Ладно, расскажу тебе, откуда эти страхи…

И Женя призналась Наташе, какой тяжелой и унизительной была ее встреча с Ириной Равич, как глупо она себя чувствовала.

— Так вот куда я тебя снаряжала! Теперь все понятно. И зачем тебе понадобился магазин «Красный карандаш», тоже поняла.

— Ты не представляешь себе, как я оробела, когда увидела эту Ирину Равич. У меня аж ноги подкосились… Такого напридумала!

— А по-моему, ничего страшного не произошло. Ну да, ты, конечно, плохо подготовилась и тебя могли разоблачить за пару минут. Это я про масляные краски. Хотя, насколько мне известно, в художественных училищах и академиях пишут всем подряд: и маслом, и акварелью, и гуашью… Так что не промахнулась бы, даже если бы купила акварель. Другое дело, акварель акварели рознь: есть для школьников, дешевая, а есть для профессиональных художников, очень дорогая. Вот если бы ты купила дешевую акварель, то эта Равич могла бы поднять тебя на смех. Но ты все правильно сделала! Вот я бы на твоем месте и не догадалась выставить себя подругой и тем более невестой этого парня.

— Но она поверила! И за это спасибо тебе!

— Да брось! Ну, и чего ты так расстроилась и закомплексовала?

— Я так бездарно играла эту свою роль! И так нападала на нее! А ведь передо мной была просто влюбленная женщина. Она совсем потеряла голову от своей любви, понимаешь?

— Понимаю, конечно. Все влюбленные женщины — глупые и выглядят как дуры. Посмотри вот на меня: это я сейчас нахожусь в таком состоянии. Я вообще ничего не соображаю, живу как в тумане или как в сладком сиропе и абсолютно счастлива. Не думаю о будущем, не знаю, чем буду заниматься. Хочу рожать Петру детей, и все. Вот все, понимаешь?

— У меня тоже было такое же состояние, когда я влюбилась в Бориса. Мне хотелось только одного — чтобы он был рядом. Но он же работает, подолгу отсутствует. Я скучала, напридумывала себе причины для ревности, а когда он пытался как-то компенсировать свое отсутствие и занятость подарками, решила, что он изменяет мне и просто задабривает меня… Кроме того, он был так заботлив, я бы даже сказала, чрезмерно заботлив, что я почувствовала себя несвободной… Не знаю, как тебе сказать…

— Я примерно понимаю, о чем ты.

— И тогда я собралась и поехала вместе с Тоней в один маленький городок… Исчезла из поля его зрения, понимаешь?