Нужно так же назвать льготы дворянам в приобретении сельскохозяйственной техники и удовлетворении иных сельскохозяйственных надобностей. Они получили льготы в сельском винокурении, обрели представительство в земстве, получили положительные узаконения по своей государственной службе. В этом направлении важным было учреждение должностей земских начальников, следивших за общим порядком, мировыми судьями и крестьянским самоуправлением.

Стали ли все эти правительственные действия успешными? Достигали ли они цели сохранения на Селе достойного значения дворянского сословия и его надёжной адаптации к условиям нового времени? Нужно признать, что эти усилия лишь несколько замедлили процесс обезземеливания дворян, вымывания их из деревенской жизни и утраты ими своего прежнего значения.

В русских губерниях проходил почти поголовный отъезд дворян в города и полная утрата ими своего земельного имущества. Правительство желало как-то привлечь их «к постоянному пребыванию» в поместьях, чтобы дворяне оставались-таки на Селе значительной проправительственной силой. Но в целом эти старания оказывались тщетными и в таких передовых сельскохозяйственных уездах, например как наш Мышкинский, дворянство в Деревне исчезало на глазах.

В нашем уезде дело дошло до того, что остающиеся здесь совсем малочисленные дворяне не находили в своей совсем оскудевшей среде тех, кого можно было выдвигать на должность уездного предводителя дворянства. Горсточки дворян, располагавших совсем невеликими земельными владениями, перестали быть сколько-то значимой гражданской или социальной силой.

А как обстояли дела с гигантской крестьянской массой сельского населения? Собственно, со стороны государства этот необъятней мир был очень мало управляем до самого 1890 года, когда появившиеся земские начальники стали сколько-то представлять на Селе государственный контроль. До Александра III всеми крестьянскими вопросами в любом уезде занимался лишь «непременный член уездного присутствия по крестьянским делам». То есть всего один человек на десятки тысяч крестьян. (Как после этого говорить о времени жесткого контроля государства по отношению к русской Деревне?)

Мы полагаем, что государство вмешивалось в её дела очень мало, и его власть редко и незначительно выходила за пределы городов и слабо вторгалась в сферу крестьянского обычного права. Но если это не слишком тревожило ни само государство – ни местные крестьянские «миры», то вопросы хозяйственные (а в первую очередь вопрос земельный!) очень тревожили и тех и других.

Основой крестьянского хозяйства всегда является земля. И при росте деревенского населения страны с каждым годом и с каждым днем всё более обостряется вопрос – где взять земли для ведения хозяйства, для прокормления семей, для установления спокойной жизни? После реформы 1861 года естественный путь обретения земли видели лишь в выкупе её крестьянами у помещиков. Правительство Александра III, содействуя решению вопроса, ввело понижение выкупных платежей, обязательность выкупа земли и обратилось к идее переселенческого движения. Для облегчения выкупных операций создали Крестьянский поземельный банк, его деятельность оказала сильный эффект, крестьянство активно пользовалось его услугами. (Но, видимо, в ещё большей мере крестьяне использовали такие источники «кредитования», как семейно-родственные связи и отходнические занятия. Такое «кредитование» значительно превышало банковское.)

Понизили выкупные платежи. На следующий год понизили подушевую подать, а в 1885 году и вовсе её отменили. К услугам банковского кредитования обращались всё большее количество крестьян, у них появились средства для покупки земли, и это вызвало в деревне появление двух важных социальных новшеств. Первое – дворяне стали активно выдвигать на рынок свою земельную собственность, и пошла уже ускоренная ликвидация дворянского землевладения!

Многие современные исследователи полагают, что это настолько озаботило правительство, что ему пришлось отказаться от работы Крестьянского банка как инструмента решения крестьянского земельного вопроса и искать другие способы его решения. Таким образом, всё более четко признавалась переселенческая политика.

А вторым, весьма серьезным, новшеством явилось создание материальной основы для появления слоя сельской буржуазии, вырастающей из самого крестьянства. Его относительное имущественное равенство стало таять, и расслоение крестьянства становилось всем видимым фактом. Впереди, в уже достаточно близком времени, просматривалось как появление сельской буржуазии, так и появление сельского пролетариата. Мыслящая часть российской элиты, разумеется, ясно различала такую перспективу и была немало встревожена размыванием и разрушением крестьянства, но не видела разрешения этой пугающей проблемы.

Высказывали даже такие безосновательные предположения как найти способ «заставить крестьян оставаться крестьянами»! Это не напоминает ли нам хорошо известные меры – заставить оставаться колхозниками? Звучали и вполне реалистические предложения – например, о выведении в каждом крестьянском хозяйстве многократного участка земли.

Какие пути для разрешения или хотя бы смягчения «крестьянского вопроса» избирало правительство Александра III? Как мы уже сказали, большое внимание уделялось переселенческой деятельности. А, кроме того, провели целый ряд мер пусть паллиативных, но всё же содействующих смягчению положения. Так, подушную подать заменили сборами, направленными на состоятельных людей, нежели на бедных. Ввели льготы для крестьян приарендованных казенных земель и по приобретению казенного леса. Семейные разделы получили некоторое ограничение; ввели положение о законном найме на полевые работы. Полезным стало и учреждение казенной питейной торговли, она устранила плату за вино домашним имуществом и инвентарем. Наконец, было утверждено Министерство земледелия и государственных имуществ, ведь большая часть сельского населения кормилась земледельческими трудами! И при Министерстве создали полуобщественный консультационный совет. Как дальше развивалась бы ситуация в русской Деревне? Как говорится, «нам не дано предугадать…» Но с цифрами в руках можно заявлять, что в те годы более двух третей всех пригодных для возделывания земель принадлежали крестьянам на основе общей и частной собственности. А к 1905 году в коренных европейских русских губерниях (Кавказа, Польши, Прибалтики) из 395 миллионов десятин земли в крестьянской собственности находились 240,5 миллиона десятин. А вся остальная часть была только государственная. А в сельско-хозяйственно развитых уездах, как например, в нашем Мышкинском Ярославской губернии, крестьянское землевладение было и гораздо значительней. (Причём тут революционный лозунг «Земля – крестьянам»? Где и у кого её можно было взять?)

«Нам не дано предугадать…» Воистину – не дано. Но все тогда происходившие хозяйственные и социальные процессы при всей их глубине сохраняли стабильность социального устройства. России. И даже реформы С. Ю. Витте и П. А. Столыпина не противоречили естественным законам развития русского сельского общества. Первичным оставались институты семьи, веры, родины. Тяжелые удары им нанесли революция и гражданская война, а окончательно разрушила русский жизненный уклад коллективизация сельского хозяйства. Не будь их, страна имела бы реальные шансы развития естественным эволюционным путем. Будет Великая Сибирская дорога – будет и с помощью государства массовое переселение крестьян на освобожденные земли Сибири, а стало быть, будет и устранение социальной напряженности в центре страны, и будет новый мощный приток сельскохозяйственной продукции с Востока.

Вспомним, что при Александре II вопрос о возможности переселения крестьян относили к числу не только