Однажды, когда конвой после рассадки заключенных по камерам вагона еще раз посчитал всех, то цифра не сошлась на одного человека. Должно было быть сорок девять, а насчитали сорок восемь. Полный помощник начальника караула еще раз переспросил у караульных: «Сколько зэков погрузили в вагон? Сорок девять?». «А что?». Прапорщик не стал поднимать панику и еще раз пересчитал заключенных в вагоне. Получалось все те же сорок восемь. Он доложил начальнику караула, что не хватает одного зэка. Сергей, молодой лейтенант, начальник караула, начал нервничать. До прицепки вагона к основному составу оставалось уже около 5 минут. Паровоз, медленно раздувая парами, стоял на путях в метрах трехстах от спецвагона с заключенными. Сергей решил сам посчитать заключенных. Могли ведь спрятать в купе кого-то.

«Сержант, обыскать каждое купе». Долговязый сержант сдал оружие и вошел в камеру. Посчитав каждого и заглянув под полки, назвал цифру. Звякнули ключи камеры, и вошел в следующую. Сергей считал. Так сержант проверил все заполненные камеры и две пустые. Опять оказалось сорок восемь. Паровоз просигналил коротким гудком.

– Прапорщик, переговорите с машинистом. Пусть ждет.

– Но это задержка состава. Надо сообщать командиру в полк.

– Пусть пока подождет, – резко оборвал Сергей.

– Считали на входе правильно. Не может такого быть – пробормотал, хватаясь за левую сторону, прапорщик. – Что же делать?

– Искать.

Напряжение передалось всему караулу. Никто не понимал, почему вошли сорок девять заключенных, а сейчас их сорок восемь.

– Искать везде, – сказал Сергей, – где только он мог спрятаться.

Пошло отрицательное время. Состав задерживался уже на минут пять.

Мысль работала лихорадочно. Если сообщить командиру о побеге, часть поднимается по тревоге. Направятся поисковые группы на основные маршруты. И так далее. А дальше – за побег начальник караула привлекается к ответственности вплоть до уголовной. «Так самому можно стать заключенным, – пронеслось в голове у Сергея. – Но не может же он испариться».

А если и вправду ушел. То сейчас время работало на него. Он уже по времени должен был выйти из зоны стоянки поездов и возможно направляется к остановке общественного транспорта. А там ищи его.

Прошло еще минут пять. Машинист уже сам подошел к спецвагону. Он без разрешения начальства не мог отправиться по маршруту без этого злополучного вагона.

Из дальнего конца коридора разнеслось: «Есть. Слезай». И несколько неприличных слов вслед. С самой высокой и узкой третьей полки открытой камеры, на которую всегда трудно залезать, из глубины вытаскивали маленького щуплого парня. Его снизу не было видно. Камера казалась пустой. В нее уже несколько раз заглядывали при поисках, но никого не заметили.

Сначала даже показалось, что ему лет около восемнадцати. Внимательно разглядев его, Сергей подумал, что ему значительно больше, лет под тридцать.

Прапорщик, красный от волнения, хотел было что-то сказать, затем махнув рукой, пошел в служебное купе.

– В карцер его. А машинисту передайте, пусть цепляет вагон, – скомандовал Сергей.

Позже в караульном купе он посмотрит на дело этого заключенного. Оно было с красной полосой. «Склонен к побегу». «Надо было его отдельно вести», – подумал Сергей, медленно приходя в себя.

Но это все-таки были интересные истории, о которых Сергей любил рассказывать сослуживцам. Другое дело – воспоминания, о которых он до сих никому не рассказывал. Чувствовал грех за собой.

В начале 90-х, когда бывшие директора предприятий оказались под прицелом людей, не гнушавшихся переходить на другую сторону закона, Сергея попросили вернуть деньги, украденные у текстильной фабрики, где всю жизнь работала его мать. Или продукцию. Один новый русский заплатил шоферам и увез в неизвестном направлении всю квартальную продукцию завода. Тогда никто не думал об охране. Считалось, что экспедитор с сомнительной трудовой биографией материально отвечает за товар. И если что-то украдет, то в пределах усушки. А тут две грузовые машины со всей продукцией за квартал. Ее и след простыл. Такого никто даже подумать не мог! Новые времена.

А фабрика лишилась всех своих средств. Полный банкрот. Не говоря уже о зарплате рабочих. Границы уже были открыты. Ищи ветра в поле. Директора фабрик в те времена боялись еще начальства не меньше бандитов. Поэтому через мать и обратились к Сергею. Он в то время работал в МВД. Директор, пожилой заслуженный мужчина, умолял Сергея, не поднимая шума, найти преступников. Он не останется в долгу. Сергей напряг все свои связи и где по закону, а кое-где нет – нашел бандита. Тот когда понял, что ему будет, обещал все вернуть. Или почти все, только бы не лишаться свободы. И вернул. Они еще только запрятали товар и не реализовали его.

Директор долго тряс руку Сергею. А на выходе протянул полиэтиленовый пакет. Тебе за работу. Сергей, не глядя, почувствовал тяжесть пачек долларов. И сразу профессионально оценил их стоимость. Это были для него гигантские деньги.

Он не мог отказаться. Понимая, что он сейчас переступает ту черту, за которой он, сотрудник органов, становится преступником. Обычным рядовым преступником. Он остановился и не мог дальше двигаться. Затем вытащил из пакета лежавшие сверху пачку долларов, а остальное протянул изумленному директору.

Это на покрытие расходов. Не более. И, резко повернувшись, вышел. И, действительно, он потратил эти деньги на подарки своим сослуживцам, которые помогали ему. Эти деньги жгли ему карман, пока он их не потратил. Но этот случай он помнил хорошо. Из-за переживаний.

Когда Ю поднялся по тропинке в горы, он залюбовался красотой долины, которая простиралась внизу. Навстречу ему вышел мужчина. Вид его говорил, что он долго был в дороге. Одежда износилась. Лицо изможденное и худое. Ю спросил, откуда он идет и куда. Путник ответил, что он идет из страны, где люди живут по правилам, установленным Небом. Там он советовался с мудрецами. А идет он к себе домой, где его ждет жена и сын.

Ю предложил путнику остановиться у него на ночлег. Вечером, когда они разожгли костер и поужинали, в беседе путник рассказал ему свою историю.

Единственный его сын очень болел, постоянно мучился от боли, и ничто ему не помогало. Только небольшие передышки давали ему возможность жить. Никто не мог ему помочь. И вот он узнал, что на севере в горах есть место, где живут мудрецы, которые могут помочь, и направился туда. Дорога заняла у него три месяца. Он добился встречи с главным мудрецом, седым восьмидесятилетним старцем. К нему со всей империи приходили советоваться по многим вопросам. Он мог дать совет на любой вопрос. Говорят, что даже сам император приезжал к нему за советом. Мудрец сам ни к кому не ездил.

И вот путник, наконец, попал к нему. Он рассказал о своей проблеме и спросил, как можно вылечить единственного сына? Старец задумался и сказал:

– Есть проблемы, решить которые очень просто, нужно только приготовить и принимать лекарство, – говорил он медленно, с некоторым усилием, глядя перед собой, как бы размышляя, – другие требуют изменения жизни, смены места, окружающих людей или образа жизни. – Он посмотрел на путника, глаза его зажглись какой-то внутренней энергией, – третьи решаются… – здесь он задумался и резко закончил, – в обмен на жизнь.