— Я боюсь. Меня еще ни разу в жизни не резали.

— Это не страшно, — тут же успокоил он. — Но надо поторопиться. Если хирургу разрешат отъезд, он из-за нас с тобой медлить не будет. Лучше обрубить концы. Второго такого шанса не представится.

— Хорошо.

Я честно хотела выжить. И быть с ним. Я даже не спросила, откуда у него деньги. Что значит «копил на черный день»? С каких доходов? Но следующее утро…

Ах, это утро!

Черт его знает, зачем я затеяла генеральную уборку! Из-за операции, не иначе. Натура такая. Неизвестно, когда я вновь буду в состоянии боевой готовности, поэтому изо всех щелей надо выгрести мусор, надраить кастрюли и отполировать зеркала. Я хотела лечь в клинику, оставив наше жилище сияющим чистотой. Лучше бы мне этого не делать!

Я уже говорила, что мебель в квартире Андрея не новая. А платяной шкаф — так просто старье. Его задняя стенка отошла. И если запихивать в шкаф одежду, рано или поздно она начнет проваливаться и падать на пол. Так вот, во время генеральной уборки я решила этим заняться. Выгрести все упавшие за шкаф носки и трусы, а также его старые футболки. Выстирать и аккуратно разложить их на полках. А стенку кое-как прибить. Или попросить Андрея. В общем, я полезла за шкаф.

Под тряпками на полу лежала коробка. Обычная картонная коробка из-под обуви. Обувь из-под шкафа я убирать не хотела, ей там самое место. Поэтому тряпки я выгребла, а коробку попыталась запихнуть поглубже. К моему удивлению она оказалась тяжелой. Там явно были не ботинки. Я пыхтела, по пояс залезая в шкаф. Мне не было видно, что же там такое. Крышка соскочила вследствие моих неосторожных движений, я машинально стала ощупывать содержимое коробки. И вдруг… Душа моя ушла в пятки. Я похолодела. Заледенела. Трудно описать мое состояние в этот момент. Я вытащила это из коробки и извлекла на свет божий. Внутри все дрожало. Я стояла и не верила своим глазам.

В руках у меня был пистолет…

— Садитесь, Пенкин.

— Спасибо, начальник. Василий Иванович.

— Как чувствуете себя?

— Норма, — ухмыльнулся тот и по привычке развалился на стуле.

— Ну вот и хорошо. Я поговорил с вашей гражданской женой. С Натальей Алексеевной. Хорошая женщина. Повезло вам, Пенкин.

— А я что говорю? — оживился тот. — Натаха -баба мировая!

— Какая же она Натаха? — поморщился Семенов. — Женщина образованная. Красивая, — неожиданно для себя добавил он.

— Э, начальник! — прищурился Пенкин. -Я смотрю, ты на мою Натаху глаз положил?

— Перестаньте говорить глупости.

— Ишь! Зацепило, значит, — усмехнулся Пенкин.

— Она просит устроить свидание с вами.

— Так ведь не положено.

— В том-то и дело. — Семенов вздохнул. — Но думаю, что недолго осталось. Вот в зале суда и свидитесь. Полагаю, вам разрешат поговорить. Так-то, Пенкин. Мне ничего не остается, как передать дело в суд.

— Ну наконец-то! — Анатолий откинулся на спинку стула, лицо его неуловимо изменилось. Семенов поймал на себе цепкий взгляд. Нет, не деревенский простачок был перед ним. Игрок. Умный и… наглый. И опять на душе заскребли кошки. Неужели это можно позволить?

— Какой же вуз ты закончил? Юрист? Похоже. И где проходил психологический тренинг? Нервы у тебя, как канаты.

Пенкин молчал.

— Молчишь? Ладно. А если твой подельник, уголовный авторитет, который ныне за границей на закрытом пляже загорает, вдруг объявится? Вдруг да сведет судьба? Ведь ты сейчас его широкой спиной прикрываешься. Что, весточка с воли пришла? Он подтвердил, что впервые пошел под суд с неким Пенкиным Анатолием, земляком. Так? И авторитет твой среди сокамерников поднялся выше некуда.

Пенкин усмехнулся. Семенов так и не дождался ответа, поэтому продолжил сам:

— Все ты знаешь, Пенкин Анатолий. Или как тебя там? Недавно изуродованные трупы Петьки Слона и его любовницы, модельки, нашли в окрестностях той самой виллы. Со скалы их сбросили. После того как сильно избили. Трупы едва удалось опознать. А концов, естественно, не нашли. Знал ты о том, что готовится убийство, или не знал?

— Шутишь, начальник? Кто он и кто я? И где я?

— Знал, — ласково сказал Семенов. — Потому так уверенно им и прикрылся. Только откуда знал? А, Пенкин? Молчишь. И будешь молчать. Потому что это уже не кража мобильных телефонов. Это дела посерьезнее. Там большие деньги делят. Там наркотики замешаны. Петька Слон огромный кусок рынка контролировал. Под видом морской соли в страну ввозился эфедрин. Отправная точка -ЮАР. А дальше Слон через Европу организовывал переправку «морской соли» в Питер, оттуда в Москву. Передел сфер влияния, вот как это называется. Конкурентам это не понравилось. С кем же он не поделился-то, а?

Пенкин смотрел на следователя Семенова невинными глазами. Взгляд чистый, как у младенца. И — ни слова!

— Что делать с тобой прикажешь?

— Доказательства есть? — деловито спросил Пенкин. — Какое отношение я имею к наркотикам? Тем более — к убийству, которое случилось черт знает где? У меня даже загранпаспорта нет.

— У Пенкина нет. А вот у тебя…

— Нет, — «Пенкин» покачал головой. — Здесь я чист, начальник. Как хочешь.

Семенов задумался. Передать его в разработку ФСКН? За наркотики. А основания? Двадцать лет назад Пенкин пошел под суд вместе с парнем, который впоследствии стал уголовным авторитетом Петькой Слоном. Да над ним все смеяться будут! Так можно всю деревню Сосенки взять в разработку. Скажут, мало было Васе Семенову краж, лавровый венок на голову решил добыть. Раскрыть международный заговор. Мафию вывести на чистую воду. Но кто же он такой, этот Пенкин? Черт его возьми!

— У тебя паранойя, — уверенно сказал Олег Хлынов, когда Семенов рассказал ему о своих подозрениях. — Ты соображаешь, куда полез? Вот это уж точно не наше с тобой дело.

— А ты не хочешь от жены отдохнуть? А от тещи?

— Где? — слегка напрягся Олег.

— Съездить в деревню Сосенки, в командировку.

— А где это?

— Часов двадцать на поезде. Сутки там. Или двое, как дела пойдут. Двадцать часов на обратную дорогу. В поезде отоспишься. Милое дело. А там отдохнешь, молочка парного попьешь, окуньков половишь.

— Что можно успеть за двое суток? — помрачнел Олег. И мечтательно добавил: — Вот если бы на недельку…

— Лады. Оформим на неделю.

— Я пошутил. Какая командировка, Вася? Меня ж Верка съест! А эта? Тигра, ехидна, щука, акула! Пополам перекусит! Лето на дворе! На даче работы — по горло!

— А ты скажешь, что у тебя тоже работа. Ссылайся на меня.

— Разваливаешь ты семью, ячейку общества, -уныло сказал Олег. — И что я должен узнать?