Николай в ответ лишь молча пожал плечами. Не объяснять же ей, что грудному ребёнку сейчас только не хватает заболеть гриппом или ещё чем-нибудь. Тогда поездка сорвётся – с простудными или инфекционными заболеваниями в отделения хирургического профиля пациентов не берут.

Надя была уже готова. Большая спортивная сумка была набита в основном детскими вещами.

До отъезда оставалось ещё несколько часов, и Николай подготовил свои вещи, принял душ, проверил документы – в спешке можно было забыть медицинские заключения.

– Надя, ты вздремни немного, поездка лёгкой не будет.

– Коля, ни спать, ни есть не могу, кусок в горло не лезет.

– Постарайся держать себя в руках. Ребёнку от этого лучше не будет, да ещё и молоко может пропасть.

– Какие-то вы, мужчины, бесчувственные, как танки.

Николай промолчал. У обоих нервы на взводе, и для скандала, истерики – естественно, со стороны Нади – достаточно небольшой искры. А им сейчас, наоборот, собраться надо. А то, что он со стороны выглядит спокойно – так мужчина не должен впадать в панику, плакать. Конечно, внутри чувства бушуют, мозги лихорадочно работают, но мужчина должен держаться молодцом, а, глядя на него, и жена успокоится.

Оказавшись в вагоне, они расположились на ночлег. За окном уже стояла непроглядная темень, только мелькали огоньки пролетающих мимо полустанков.

Надя покормила малышку и уложила её спать, Николай забрался на верхнюю полку. Надо было отдохнуть, но сон не шёл, в голову лезли тревожные мысли. Однако ритмичный перестук колёс и покачивание вагона успокаивали, и утром он проснулся бодрым, готовым действовать.

С вокзала позвонил по телефону, который дал ему директор клиники, и сразу услышал приветливое:

– Приезжайте, разместим с комфортом.

Ехали на такси. Это было быстро, удобно, но дорого. Московские цены кусались, в их городе цены на такие же точно услуги были в два-три раза ниже.

По адресу оказалась мини-гостиница на восемь номеров. Уютный двухместный номер – душ, туалет, холодильник, телевизор.

– Надя, ты располагайся, а я в кардиоцентр.

Николай взял документы, поймал попутку и через четверть часа был в центре.

Кардиоцентр был огромным. Информационный стенд гласил, что сначала надо записаться на консультацию, – и очередь, как всегда в присутственных местах.

Николай понял, что надо задействовать телефон и письмо. Он созвонился с доктором, договорился о встрече, передал письмо и сразу представился.

К коллегам отношение было сочувственным, доброжелательным.

– Пройдёмте ко мне в кабинет, мне надо созвониться.

На звонки ушло не меньше получаса. Николай осознавал, что он задерживает доктора, отрывает от работы, и чувствовал себя не слишком удобно, но отступать он был не намерен.

– Фу! Договорился! Завтра в три часа, естественно – дня.

Доктор написал на бумаге реквизиты.

– Сошлётесь на меня, на звонок.

– Спасибо.

– Не за что. Коллег выручать надо.

За беготней и разговорами ушла большая часть дня, и когда он появился в гостинице, Надя бросилась навстречу с вопросами:

– Ну как, что?

– Консультация на завтра, на три часа.

– Долго ждать!

– Долго? Я шёл обходными путями, по письму. А если официально, то сколько ждать – вообще неизвестно.

– Не знала, прости.

На консультацию поехали все. Надю трясло от волнения. Николаю тоже было не по себе, но он старался выглядеть невозмутимым.

Таблички на двери впечатляли: доктор медицинских наук, профессор…

Доктор оказался относительно молодым и любезным. Ознакомившись с результатами обследования, он выслушал и осмотрел малышку. Та вела себя спокойно и тянулась ручонками к блестящему фонендоскопу.

Доктор подвёл итог:

– Оперировать надо. Предлагаю вам наиболее щадящий метод – видеоторакоскопическое клипирование открытого артериального протока с одновременной коррекцией дефекта перегородки. Как я понимаю, квоты у вас нет?

– Угадали. Буду платить.

– Предупреждаю, деньги немалые. Но хозрасчёт имеет один плюс – будет быстрее. К тому же есть варианты, можно использовать отечественное оборудование – так дешевле, а …

– Давайте остановимся на качественном.

– Согласен. Я бы на вашем месте поступил точно так же.

– Дочь у меня одна, – коротко ответил Николай.

– Я сейчас оформлю бумаги, госпитализация после оплаты счёта.

– Оплачу сегодня.

– Вы даже не спросили о сумме.

– Где можно оплатить?

– Даже так? – Доктор посмотрел на Николая с интересом и каким-то удивлением. Наверное, он пытался решить для себя, откуда у провинциального врача серьёзные деньги.

– Подождите, пожалуйста.

Пока доктор принёс счёт, ждать пришлось не менее получаса. Николай всмотрелся в листок.

– Можете оплатить в нашей бухгалтерии, но можно и через банк.

– Дочь госпитализируют в ваше отделение?

– Нет, в соседнее. Мы занимаемся консервативной терапией, отбором и подготовкой пациентов. А вам – в отделение реконструктивной хирургии ВПС детей первого года жизни. Удачи! – Коллеги пожали друг другу руки.

Когда они вышли в коридор, Надя спросила:

– А что такое ВПС?

– Врождённые пороки сердца.

– Коля, я из разговора почти ничего не поняла – какие-то клипсы…

– Главное – я понял. Не забивай себе голову, положись на меня. Да ты присядь, отдохни, вон диванчик. А я пока оплачу счёт.

Николай спустился на первый этаж, нашёл бухгалтерию, оплатил по карточке счёт, получил на руки кассовый ордер и уже хотел подняться наверх, как до слуха его донеслись странные звуки – в коридоре плакала женщина. Молодая, чисто, но бедновато одетая.

– У вас неприятности? – спросил Николай.

– Неприятности? Нет! У меня беда!

И такая боль была в её голосе, что Николай отшатнулся.

– Может быть, я смогу вам чем-нибудь помочь?

– Вы? Да вы меня видите в первый раз, кто я вам?

– Как хотите.

Николай не собирался никому навязываться. Не хочет человек рассказывать – его дело. Он уже сделал пару шагов в сторону, когда женщина вдруг сказала ему в спину:

– Проклятые деньги! Сыну операция нужна, а у меня таких денег нет.

– Много не хватает? – остановился и обернулся Николай.

– Для кого как. Двести пятьдесят тысяч – мне столько не наскрести. Я только сто набрала, да и те одолжила.