Куку-нор и далее в Цайдамскую котловину, но отказался дать проводников на истоки Жёлтой реки, объясняя отсутствием людей, знающих эту местность. При этом он, якобы заботясь о нашей безопасности, назначил к экспедиции конвой из нескольких десятков китайских солдат при двух офицерах. При отъезде китайского чиновника обратно в Синин Пржевальский поручил передать своему амбаню просьбу убрать бесполезных для путников солдат.

Простояв четверо суток возле Чейбсена, путники направились на оз. Куку-нор тем же путём, которым шли в июле 1880 г.

Изгнание китайского конвоя

Организация складской точки

Миновав большую, населённую дунганами д. Бамба, к концу марта, путники вошли в ближайшие горы и здесь, вёрстах в четырёх от деревни, разбили свой бивуак в ущелье на берегу р. Рако-гол – левого притока Сининской реки. Абсолютная высота стойбища равнялась 8 800 футам. Окрестные горы, составляющие боковой отрог южной цепи Нань-шаня и протянувшиеся отсюда к городу Донкыр, куда и был отправлен для закупки муки и дзамбы В. И. Роборовский с переводчиком и несколькими казаками.

Очутившись без контроля и почувствовав безнаказанность, китайские солдаты принялись пьянствовать и грабить жителей. Завязалась драка, в которой несколько дунган было ранено. Тогда Пржевальский послал нарочного к сининскому амбаню с настойчивой просьбой убрать от него своих солдат, творящих беспредел. Тем не менее, конвой не убрали, и впоследствии отделались от него лишь крайней мерой, суровый командир пригрозил стрелять, если грабители-солдаты не уйдут восвояси.

Остановившись на реке Баян-гол, путники провели ещё трое суток по случаю праздника Пасхи. Христосуясь с казаками, Пржевальский дал каждому, вместо красного яйца, по полуимпериалу. Из запасов ещё московских, до сих пор почти не растраченных, они полакомились коньяком[284] и кое-какими презервами (консервированными продуктами – прим. автора) поделились, конечно, и с казаками. В итоге праздник был встречен и проведён с некоторым комфортом.

На рассвете 1 мая 1884 года экспедиция прибыла к хырме[285] князя Дзун-засака, служившей им уже дважды (в 1872 и 1879 гг.) складской базой путешествий по Северному Тибету. Отсюда и теперь, по заранее составленному плану, должно было начаться исследование неведомых территорий Тибета кратковременными экскурсиями в стороны от опорных складских точек. Такой способ оказался удобным при увеличении объёма грузов всего каравана, а также по причине необходимости давать периодически продолжительный отдых вьючным верблюдам.

Так закончился предварительный период путешествия. Поперёк двух третей расстояния по Центральной Азии переместили все средства и материальные запасы необходимые для выполнения главной цели. Такая работа проводилась более 6 месяцев, в течение, которой экспедицией пройдено (от Кяхты до хырмы Дзун-засак) 2 400 вёрст. Было сделано 119 переходов, в среднем на каждый из них приходилось 20 верст.

Местность, в которой они намеревались устроить склад, в районе юго-восточного угла Цайдама, принадлежала двум наследственным князьям: Дзун-засаку и восточному его соседу Барун-засаку.

Наиболее заманчивой частью неведомого района был его северо-восточный угол, где лежали истоки знаменитой Желтой реки Китая. Исследовать эти истоки китайцы пытались на много раньше в глубокой древности – во II в. до нашей эры, при династии старших Ханей.

Дальнейшие исследования истоков Желтой реки или, как ее китайцы называют Хуанхэ, были произведены в 9, 13 и 18 вв. уже при существующей Маньчжурской династии. Эти описания, по мнению Пржевальского, лишены научной основы, а потому и на географические карты наносились лишь приблизительно.

Ранее, в 1881 г., через истоки Жёлтой реки прошёл один из пандитов, – индус, но он ещё хуже, чем китайцы, изобразил верховья Жёлтой реки, показав здесь вместо двух больших озёр только одно, и то, нанёс его неправильно, видимо знал, что его хозяева не будут контролировать проделанную им работу, – главное, чтоб деньги заплатили…

Итак, Пржевальский основал в удобном для него месте складскую базу. Здесь имелось десятка два небольших глиняных строений, обнесённых невысокой стеной из той же глины. Внутри был почти безводный колодец, а неподалёку в обилии и корм для верблюдов.

Весь багаж поместился в двух помещениях, под охраной старшего урядника Иринчинова и 6-ти казаков, двое из которых ежедневно пасли верблюдов, остальные охраняли склад. Для развлечения от крайней скуки казакам даны были народные книжки для чтения и семена кое-каких овощей на посев. Впрочем, казаки оказались плохими огородниками. Читать же книжки большей частью любили как теперь, так и во всякое свободное время путешествия. Несколько человек безграмотных, бывших в экспедиционном отряде, даже выучились во время похода читать, а некоторые и писать.

Разделение отряда

К истокам Жёлтой реки. Переход до котловины Одонь-тала

С конца мая – начала июня, оставленных при складе верблюдов должны были откочевать на один переход в северную окраину хребта Бурхан-Будда, где гораздо прохладнее, нет донимающих насекомых, и хороший подножный корм.

Другие участники экспедиции, – 14 человек, в сопровождении вожака-монгола и одного из сининских переводчиков-китайцев, знавшего тангутский язык, должны были отправиться в предстоящую экскурсию сроком на 3–4 месяца. Переночевав в день перехода через хребет Бурхан-Будда недалеко за перевалом, утром 9 мая экспедиция спустились по южному склону хребта в долину р. Алак-нор-гол.

В новый караван поступило 26 завьюченных верблюдов, 2 запасных, 1 верховой (для вожака переднего эшелона) и 15 верховых лошадей. Тронулась экспедиция в путь 10 мая.

Исследовав местность, Пржевальский описал эти места: «Вечно снеговых гор в области истоков Жёлтой реки нет вовсе, они являются (по расспросным сведениям) только далее вниз по верхнему течению этой реки, вскоре по выходе ее из больших озёр. Кроме озерков и кочковых болот, по Одонь-тала вьются небольшие речки, образующиеся частью из тех же ключей, частью сбегающие с окраинных гор. Все эти речки сливаются в два главных потока, из которых один приходит с северо-запада, другой – от юго-юго-запада. Отсюда, т. е. собственно от слияния всей воды Одонь-тала, и зарождается знаменитая Жёлтая река, получающая у своей колыбели монгольское название Салома.

Долина, сопровождающая описываемое течение Хуан-хэ, имеет от 5 до 10 вёрст ширины и представляет степную равнину, в изобилии покрытую на южной стороне реки кочковыми болотами и маленькими озерками, так что, в сущности, она является восточным продолжением той же Одонь-тала. Подножный корм здесь весьма хороший, но жителей нигде нет».

Описывая ритуалы жертвоприношения китайцев у котловины, Пржевальский отмечал: «На северо-восточной окраине Одонь-талы, там, где из слияния двух главных истоков родится Жёлтая река, стоит невысокая (на-глаз футов 700–800 над окрестностью) гора, составляющая угол незначительного хребта, протянувшегося сюда с востока от большого озера. На вершине этой горы сложен из камня маленький „обо“, и здесь ежегодно приносятся жертвы духам, питающим истоки великой китайской реки.

Сюда же к жертвенной горе стекаются в это время монголы Цайдама и тангуты