с ребёнком. Тёмноволосый мальчишка с серыми грустными глазами, которому на вид не больше десяти лет, застыл посреди тротуара. Толпа огибала его, точно вода огибает камень. Они стояли в нескольких метрах напротив друг друга. Аарону хотелось верить, что это лишь детское любопытство. Порой дети пялятся на взрослых, не понимая, что поступают бестактно. И это простительно. Но не сейчас. Бесчувственное лицо мальчика окрасилось ехидной улыбкой. Зрачки блеснули ненавистным огнём хаоса.

— Вот дерьмо! — крикнул Сэм.

— Мы обнаружены, — добавила Ева.

Голова Аарона загудела. Уши забил протяжный звон. Он перестал слышать и отвечать. Ощутив зябкость в ногах, Аарон дёрнулся назад в противоположную сторону от пугающего и холодного взгляда Алазара, который завладел чужим разумом. Сэм и Ева энергично жестикулировали. Их губы неустанно шевелились, а слова пропадали в пустоте.

Мальчик поднял дрожащую руку и скрюченным пальцем указал на Аарона. Через секунду все мышцы ребёнка ослабли. И он вяло опрокинулся на спину. Сэм бросился к нему проверять пульс и дыхание. Ева колебалась на месте, тревожно наблюдая за происходящим. Аарон ничего не успел понять, как вдруг бетонная стена позади него проломилась. Длинные стальные когти впились ему в плечи. Алазар резким движение затащил его внутрь, где царствовала тьма и прохлада. Нанёс удар по спине, который отозвался хрустом, и бросил тело в стеллаж с бочками. На поверхности одной из них появилась вмятина.

Аарон до сих пор полностью не осознавал того, что с ним творится сейчас. Он запомнил притяжение, тьму и вспышку адской боли. Глаза разгорелись синим огнём. Над макушкой возник призрачный нимб. Место в кольце занимали древние мерцающие руны, значение которых известно только одному человеку в мире — Лиет Донхаллес. Позвонки срастались. Сломанный позвоночник не просто возвращался в исходное здоровое состояние, а становился крепче, выносливее и надёжнее. Он поднялся на ноги и встретился с фигурой Алазара, нависшей над ним. Не думая, тритоморф схватил Аарона за шею, попытался сдавить, раздавить и оторвать голову, но столкнулся с неожиданным сопротивлением, словно кожа покрылась несокрушимой оболочкой и перестала поддаваться на внешние агрессивные воздействия. Никакого вреда он причинить не сумел. И впервые ощутил страх от собственной беспомощности.

— Съел, — выкрикнул Аарон.

— Ты уникален, Аарон. Не поделишься, в чём твой секрет?

— Обязательно поделюсь с твоим трупом, — злился он. — Когда вытащу твоё жалкое тело из этой консервной банки.

— Спокойнее. Подыши. Нам нужен конструктивный диалог, а не обмен оскорблениями и обвинениями, — доброжелательным тоном продолжал Алазар, словно перед ним лучший друг, с которым необходимо наладить контакт после ссоры, а не злейший враг, создающий проблемы.

Аарон рассмеялся смехом безумца.

— Можешь смеяться, но так ты ничего не добьешься.

— Правда? — он оскалил зубы.

И в тоже мгновение два лазерных луча опалили жаром лицо Алазара. Слабое жжение защипало щёки. Тепловое поражение с каждой секундой усиливалось, глазные яблоки теряли влагу, а на лбу выступили первые капли пота. Лицо под шлемом болезненно покраснело от ожогов. Невозможно! Такого не может быть! Живой металл неуязвим. Лишь первозданные источники космической энергии способны на подобное. И таких всего пять! Пять сил абстрактов: пространство, время, материя, хаос и порядок. Пять столпов сотворения Вселенной. Существование шестой силы не укладывалось в рамки общей картины истории. Ставило в тупик и заставляло отбросить прошлые убеждения о создании мира. Нелепое предположение. И пока единственное, в которое Алазар упорно отказывался верить.

Алазар ударил по подбородку. И раскрошил Аарону нижнюю челюсть. Но шея не поддавалась. Лучи отклонились от цели и потухли во тьме. В глазных впадинах, раскалённых и покрасневших, сверкали искорки. Аарон издал неразборчивый звук, кашляя и захлёбываясь собственной кровью.

Ты ничего не изменишь!

Пронзительный вопль в голове заставил Алазара попятиться. Громкая мысль заполнила всё, мысли потерялись в ней. Он догадался, что слова не принадлежат Аарону. С ним говорит нечто другое, чью мощь люди даже представить не в силах. Алазар перевёл тревожный взгляд с холодной тьмы на разбитую и озлобленную физиономию Аарона. Синие волокна исправляли повреждённую часть лица. Алазар беспокоился, потому что не понимал ничего. Его не страшила смерть. Он боялся только того, что не справится с возложенной на него миссией. Неизвестное звено в цепи, способное разрушить все планы, шанс появления которого исчислялся ничтожно малой погрешностью.

Алазар сжал руку в кулак. На костяшка образовались зазубрины. И нанёс тяжёлый удар по правой половине лица Аарона, в момент проломив скулу и сломав нос.

— Прости, Аарон. По-другому нельзя, — с сожалением сказал он.

Затем ударил снова. И снова, лихорадочно повторяя монотонное действие из раза в раз, пока не добился полной неузнаваемости Аарона. Оголённый кровавый череп с расколотыми костями. Глаза раздавлены. Поперёк лба образовалась широкая трещина. Голова безжизненно висела, но Алазар продолжал слышать медленное дыхание и улавливать биение сердца. Аарон крепко держался за жизнь, но не потому, что обладал сильным духом, никакой дух не справится со смертельными травмами, а потому, что он нужен неизвестному существу, как передатчик.

— Что бы в тебе не сидело, что бы не внушало, Аарон, уж поверь, но оно не хочет спасать твой мир.

Алазару оставалось воспользоваться последним средством. На раскрытой ладони открылся камень времени, обвитый нитями живого металла. Он прижал руку к остаткам лица Аарона.

— Пора заканчивать, — произнёс он.

Камень неистово запульсировал. Неожиданно из-за спины донёсся режущий свист. Алазар потерял концентрацию и обернулся.

— Отпусти его, — отчаянно крикнула Ева, увидев свисающее тело Аарона в железной хватке беспощадного тритоморфа.

Психокинетический поток подхватил и швырнул девушку о стену, где одиноко висели пожарный рукав и красный топор с клинообразной киркой вместо тупого обуха.

— Твои попытки смехотворны. Ева, ты всего лишь человек. И не можешь ни на что повлиять.

За спиной Алазара Ева заметила опрокинутую помятую бочку. А на боку едва заметно красовалась жёлтая наклейка с языками пламени. Она раньше видела такие бочки на разгрузке грузовых вагонов, когда отец брал её с собой в рейс. Сомневаться не приходилось, что содержимое — не что иное, как бензин.

— И один человек может изменить многое, — глаза налились пугающей яростью. Голос звучал отрешённо.

Дуло плазматического бластера нацеленно поднялось. Дрожащие пальцы надавили на спусковой крючок. Раскалённый сгусток газа столкнулся с бочкой и расплавил металлическую поверхность.

— Нет! — взвыл Алазар.

Взрывная реакция не заставила себя долго ждать. Здание сокрушительно сотряслось. Огонь мгновенно вспыхнул и заполнил помещение, ударной волной толкнув Алазара вперёд, где на него обрушилась стальная балка. И временно обездвижила, придавив своим весом к полу. Тело Аарона течением удачи отнесло к Еве.

Они лежали под оранжевым облаком жгучего пламени, прижавшись друг к