другу, вдыхая едкий дым и пары бензина. Словно услышав несказанную молитву, в самое пекло ворвался Сэм и закричал, взывая Аарона и Еву, но они, отравленные углекислым газом и лишённые кислорода, не могли ответить на зов. Но пару секунд спустя Сэм нашёл их без помощи и потащил наружу, где свет солнца дарил жизнь, а синее бесконечно небо защищало от смерти.

7

Аарон открыл новые глаза. Свет казался колючим и непривычно ярким. Это нисколько не смутило Аарона. Глаза не принадлежали ему. И ранее не видели ничего, кроме тьмы. В памяти ничего не осталось с того момента, как Алазар попытался его задушить. Возможно, там будет лучше. Порой травмирующий опыт сводит людей с ума. Психика — нестабильная вещь. Её можно сравнить с канатоходцем, который балансирует на тонкой верёвке между безумием и сумасшествием. Малейшая осечка сопровождается риском полететь вниз на самое дно, откуда не возвращаются. А если и возвращаются, то искалеченными и угнетёнными.

— Воды, — прохрипел он.

Чья-то рука поднесла к иссохшим губам стеклянный стакан. Аарон приподнял голову, жадно поглотил содержимое и закашлял.

— Тише, тише, — сказал Сэм, присевший на корточки рядом.

— Прости, я снова не справился, — с презрением к себе признал Аарон.

— Нет, нет, всё хорошо. Не беспокойся.

Аарон осторожно посмотрел на Сэма, потухшего и хмурого, в глазах которого блестела тусклая искра надежды. И разгоралась.

— Давай, поднимайся. Хватит валяться, — серьёзно сказала Ева.

Он принял сидячее положение и осмотрелся. Просторный тронный зал Императорского дворца. Высокий сводчатый полоток, расписанный абстрактными цветными пятнами и линиями. Сверкающие золотые колонны переливались в дневном свете. Но настоящего внимание и восторга заслуживал только один предмет: белый, как выпавший снег, трон с раскинутыми толстыми ветвями и красными листьями ранней осени. Он повторял образ бессмертного Томалина.

— Мы добрались? — воскликнул он. — Но как?

— Скажи спасибо ему, — Ева ласково толкнула Сэма кулаком в плечо.

— Да пустяки, — смутился Сэм. — Нужно отдать должное ВИНГИ, который восстановил прежнего тебя всего за час.

— Прежнего, — промямлил Аарон.

— Вы здесь, но ничего ещё не кончено. Перенесём вопросы и восхищения на потом. И займёмся делом, — Император поднялся с трона. — Здравствуй, Аарон Донхаллес, — и протянул руку, подзывая к себе.

Аарон приблизился. Неловко поклонился и крепко пожал руку, как ему показалось, трупно холодную, но не подал виду.

— Император, мне нужен…

— Куб, — закончил Хатима IV. — Мы ждали тебя. Герцог Кохе передал мне некоторую информацию.

— Информацию, — задумчиво протянул Аарон. — Впрочем это неважно. Во мне есть сила. Но самый верный способ убить тритоморфа — это камень хаос.

— Ты прав. Поторопимся, — Император резко встал и зашагал к входным дверям. — Сэмюэль, останься здесь в качестве подстраховки. Если что, задержи его, — приказал он.

— Но не вступай в прямой бой, — предостерёг Арни.

Аарон и Ева пошли следом за Императором. Сэм остался в полном одиночестве. Запах пустоты наполнял ноздри. Безжизненные стены угнетающе смотрели на него. Бесконечное время плыло мучительно медленно, заставляя нервничать и волноваться. Переживания периодически сменялись морозом безумных мыслей о том, что они все погибнут, так и не добившись своего. Тогда длинный и тернистый путь от Деона до Виктории окажется бессмысленным. Память о них погибнет вместе с ними. Особенно, если помнить будет некому. А Сэм хотел оставить после себя наследие. Пока о человеке помнят, он продолжает жить. Алазар же пытается отнять всё, всех и у всех. Отправить Вселенную в вечное забвение, где нет ни света, ни тьмы, ни пустоты.

8

Император замедлил шаг, проходя вдоль серой неприметной стены, каких во дворце километры. Его толстые пальцы скользнули по шероховатой поверхности. Он остановился и постучал по стене. Донёсся гулкий и звонкий шум. С другой стороны пустое пространство.

— Нашёл, — он рассеяно помотал головой.

Аарон и Ева промолчали. Император достал из внутреннего кармана красной туники железную таблетку размером с бутылочную пробку. И приложил к стене.

— Электромагнитный ключ, — неохотно пояснил он.

Раздался стук отталкивающихся магнитов. Нарисовались контуры прямоугольника. Дверь медлительно приоткрылась на пару сантиметров.

— Помогите, — позвал Император, взявшись за верхний угол двери.

Аарон и Ева схватились за середину. Они всей силой навалились на неё. Она едва поддавалась, но процесс шёл. Несколько минут спустя им удалось сдвинуться с прошлой точки. Теперь дверь была полуоткрытой. Но даже так толстая броня занимала половину пространства в проходе, поэтому протиснуться не получалось. Тужась до изнеможения, Аарон, Ева и Хатима IV, мокрые от пота потерянных сил, создали свободный проход, но положение двери от угла в девяносто градусов было далёким.

— Вам нужна другая дверь, — заявила Ева, которую мучала тяжёлая отдышка.

— У нас есть инструмент, называется автоматическим рычагом. С ним никаких трудностей при открытии не возникает.

— Простите меня, Император, но почему вы говорите об этом сейчас, когда уже поздно? — грубо спросила она.

— Ладно тебе, Ева, — успокаивал её Аарон.

— Я не дурак. И не страдаю склерозом, — спокойно говорил Император. — Рычаг в противоположном крыле дворца. Пятнадцать минут туда. И пятнадцать обратно. Будь у нас время, я бы не заставлял вас тащить тяжеленную дверь.

Ева хотела возразить, что необходимо было заранее позаботиться об этом, но встретилась с недовольным взглядом Аарона, который безмолвно просил её замолчать. И да, она не сказала ни слова, решив, что и так позволила себе слишком много. Всё таки перед ней Император. В иных обстоятельствах правитель точно бы не стерпел излишней дерзости.

— Отправляйся в тронный зал, Ева. Ждите нас там, — приказал Император. И она подчинилась, мгновенно пропав за углом.

Аарон забрался в тёмную комнату-сейф, вооружившись ручным фонариком. Стены и потолок сияли металлическим блеском, но не пол, выложенный бетоном, к которому Аарон пристально приглядывался.

— Из-за большой нагрузки на потолок тронного зала пришлось пожертвовать куском стали, — оправдался Император.

— Вы очень проницательный, Император. Понимаете меня без слов. И это вовсе не лесть, — сказал Аарон. Ему стало неловко.

— У меня такая работа. Понимать людей без слов.

В лужу тусклого света попал четырёхгранный постамент, державший на себе чёрный куб, на котором отчётливо выделялись две выпуклости. Он подошёл ближе и внимательно осмотрел таинственный объект. Такие устройства редко встречались после смерти Лиет Донхаллес. Она собрала около пятидесяти штук. И почти все использованы, разрушены или пылятся в лабораториях, где учёные лишь разводят руками при попытке разобраться в сути работы сложнейшей технологии.

Аарон прикоснулся ладонью к верхней грани куба. Неожиданно за спиной грянул разрушительный гром. Он повернулся и увидел, как толстая дверь покидает родный обитель, оставляя пустое окно без стекла, куда с лёгкостью прорвётся страшный поток урагана, каким представлялся Алазар, неудержимый