Вахтанг Годерзиевич, Гуров и охранник с шокером крупной рысью пустились в направлении ВИП-корпуса. На входе дежурил очередной богатырь. От скуки он дремал в кресле, как учил Штирлиц, не закрывая глаз.

Увидев главного врача, богатырь вскочил и вытянулся в струнку.

– Эти со мной, – кивнул Шамугия на сопровождающих.

И в этот момент откуда-то с верхнего этажа раздался пронзительный женский крик. Через секунду он повторился. Вошедшие бросились наверх. Главврач по привычке – к лифту, Гуров с охранником – к лестнице. Охраннику на входе полковник успел крикнуть:

– Оставайся здесь, никого не выпускай!

Когда Гуров и его помощник взбежали на второй этаж, где находились палаты для «особо важных персон», из лифта донесся грохот. Вахтанг Годерзиевич застрял.

Крик шел из крайней палаты. Гуров выхватил из кобуры свой безотказный «штайр» и ударом ноги распахнул дверь.

Картина, которую он увидел, была жуткой, но привычной. На полу, возле кровати больного, в луже крови лежала медсестра и издавала душераздирающие крики. На кровати лифтер в сером форменном комбинезоне, которые носил весь технический персонал клиники, душил больного.

Не привычный к виду крови охранник вбежал следом и, увидев такое зрелище, громко икнул. Краем глаза Гуров заметил, что тот прямо на глазах бледнеет. Стараясь удержаться на слабеющих ногах, охранник из последних сил вцепился в сыщика.

– Стреляйте, товарищ полковник! Стреляйте! – бубнил он как заведенный.

Гуров поморщился. Он не любил панибратства. К тому же весил охранник немало и повис на нем, как влюбленный медведь. Спасибо, целоваться не полез. Полковник высвободил руку и вытянул у охранника электрошокер.

– Дай-ка прибор на минутку.

Потом попытался немного отстраниться.

– Работает?

Пустил искру, потом ткнул шокером охранника под ребро. Тот охнул и сполз на пол.

– Работает, – с удовлетворением отметил Гуров, освободившись от непосильной ноши.

Он подошел к борющимся на кровати. Лифтер явно побеждал. Гуров схватил его за комбинезон, за шиворот и штаны и рывком оторвал от жертвы. Его ждал сюрприз. Под лифтером барахтался вовсе не Вишневский, а какой-то молодой тощий парень с бешеными глазами и перекошенным ртом. Приглядевшись, сыщик понял, что рот у него перекошен по объективной причине – у парня сломана нижняя челюсть. Определенно это был не Вишневский.

Получалось, что они ошиблись палатой – сначала киллер, а потом и Гуров. Палата Вишневского была дальше по коридору.

«Странно, – успел подумать сыщик, – чтобы киллер так лопухнулся».

Медсестра перестала орать и попыталась подняться с пола.

– Он меня чуть не задушил, – еле слышно прохрипела она, держась за горло.

Указывала она при этом отнюдь не на лифтера-киллера, который продолжал барахтаться в руках Гурова, а на больного.

– Я хотела поставить капельницу, несла кровь для переливания, а он набросился и потребовал дозу. Я думала, он мне шею свернет. Хорошо, лифтер вовремя прибежал. Успел спасти. Кажется, он этому уроду челюсть сломал.

Гуров заметил, что пол усыпан стеклом от разбитой склянки с кровью, которую медсестра несла для переливания. В это время больной издал нечленораздельный рык и рванулся с постели прямо на сыщика. Тот выпустил пленника, перехватил болтавшийся на руке электрошокер и ткнул им обезумевшего наркомана. Тот снова растянулся на постели и отключился.

Гуров помог подняться медсестре, потом и лифтеру. Тот был немного растерян, но, похоже, история его скорее позабавила.

– Чему радуешься? – спросил его Гуров. – Сваливай отсюда побыстрее. Ты знаешь, кому челюсть сломал? Давай двигай. И вот что. Охрана тебя все равно не выпустит, так что зря не светись, подожди меня внизу. Да, и по дороге выпусти главного врача из лифта, в котором он застрял. А я скоро.

Гуров вышел из палаты наркомана и позвонил на проходную начальнику охраны:

– Отбой тревоги. Но бдительность не терять.

По коридору уже спешил перепуганный медперсонал. Гуров успокоил их, сказав, что беспокоиться не нужно – просто больной опрокинул капельницу, направился дальше.

Никита Леонидович Вишневский и в самом деле лежал в соседней палате, маленький и тихий. Гурову он, похоже, обрадовался, будучи в курсе, что обязан полковнику жизнью.

– Я на секунду, – Гуров извинился. – Расскажите о том, как проходила покупка «Бриллиантового гектара».

Если Вишневский и был удивлен предложенной для разговора теме, то виду не подал.

– Нормально… – неуверенно протянул он. – Что именно вас интересует?

– Какие нарушения были допущены при продаже?

Вишневский насупился.

– Не было никаких нарушений. Я все купил в соответствии с законом и по установленным правилам.

Гуров попытался возразить:

– Кое-кто с этим не согласен.

– Кто? – взвился с одра Вишневский.

– Ну, например, Ставрогин или Джавдетов.

Вишневский расхохотался, как Мефистофель на оперной сцене.

– А-ха-ха-ха! Ваш Ставрогин – мелкий пакостник, Мурад – бандит! Я впервые слышу, что они собирались купить «Бриллиантовый гектар» или какую-либо его часть.

Гуров вздохнул:

– Врете вы, Никита Леонидович. А это нехорошо. Ладно, скажите хоть, как вы думаете: кому нужно было вас убивать?

Вишневский отвернулся к стене.

– Боюсь, список придется до утра составлять. А я неважно себя чувствую, хотел бы отдохнуть.

Гуров понял, что больной его выставляет. И ни на какой переезд он, понятно, не согласится. Спасти упрямого и несговорчивого господина Вишневского теперь могло только одно – если Гуров найдет преступника раньше.

* * *

Через час после того как доктор Шамугия официально сообщил о «кончине» Вишневского, в больницу примчался Ростик. Гуров встретил его внизу перед проходной.

– Дядька умер? – с надеждой поинтересовался Ростик.

– На моих руках, – нахально соврал сыщик. – И перед кончиной просил тебе кое-что передать.

Он с разворота засветил наследнику кулаком в глаз. Тот слабо пискнул и отлетел на несколько шагов. Гуров шагнул к нему, наклонился, ухватил за воротник и тихо, но четко проговорил:

– У меня для тебя печальное известие. Твой дядя жив и поправляется. Сейчас мы пойдем к нему, и ты расскажешь, как вместе с шефом устроил на него покушение.

– Я не знал! Я не хотел! – захныкал Ростик.

Гуров оборвал его:

– Оставим тему сожалений. Поговорим о чем-нибудь простом, например о жизни и смерти. Надеюсь, ты и сам понимаешь, что после неудачного покушения шеф тебя живым не оставит. Думаю, он позвонит тебе и назначит встречу в каком-нибудь укромном месте.