повод Торнадо и жестами указывая мне на заросли плюща. Всё верно, нужно спешить домой, но не оставлять же друга здесь, ещё, не дай бог, солдаты заметят!

— Комендант с сол…

Бернардо поднёс палец к губам и опять кивнул в сторону зарослей, маскирующих потайной ход в гасиенду. Всё ясно, друг уже в курсе того, что скоро к нам нагрянут солдаты, наверное, ждал меня и успел заметить коменданта, не больно-то скрывается представитель власти, чёрт бы его забрал!

— Отец знает, что к нам едут?

Бернардо отрицательно покачал головой, а потом резко развернул меня к зарослям. Всё верно, хватит болтать. Я накрыл ладонью нервно попискивающую крысу и поспешно нырнул в ход. Сорвал шляпу и маску, оставив их в выемке в стене, где раньше держали запас воды и свечей на случай поспешного бегства хозяев, у поворота сбросил рубашку, поёжившись от прохладного ветра, змеёй заскользившего по обнажённой груди и спине. Потом уберу, не до того сейчас. Так, что ещё? А, ну да! Я развязал пояс, бережно посадил крыску на плечо, а шпагу спрятал в тайник, о существовании которого знали только мы с Бернардо.

Крыса внезапно насторожилась, замерла, приподняв одну лапку и расправив ушки. Солдат услышала? Вполне возможно, по моим расчётам они уже должны были доехать до ворот. Что сделает комендант: попытается вломиться в дом или позовёт меня? Я торопливо взлохматил волосы, осторожно потянул за рычаг, открывающий ход в мою комнату, и напряжённо прислушался. Хвала Мадонне, в комнате никого не было. Я поспешно пересадил крыску на подушку и натянул приготовленную Бернардо ночную рубашку, нелепый длинный балахон, расшитый псевдо восточными узорами, а на голову ещё и колпак нахлобучил. Белый, щедро обшитый кружевами и даже с кисточкой. Где Бернардо откопал подобную дрянь?!

При виде меня крыса сначала испуганно сгорбилась и зашипела, а потом разразилась неудержимым писком. Чёрт, опять я выгляжу шутом в глазах этой сеньориты. Это становится недоброй традицией.

— Диего, — отец привычно сначала вошёл, а потом коротко стукнул костяшками по косяку, — ты не спишь?

Я выразительно приподнял бровь, но ответил сонно-недовольным голосом:

— Как же я могу спать, если ты меня будишь? И что это за шум во дворе, на нас напали разбойники?

— Дон Диего, — комендант, хоть его и не приглашали, решил присоединиться к нашей с отцом беседе, — выйдите на балкон.

— Что-то случилось? — я сладко зевнул, неспеша оценивая своё ночное одеяние. А что, лично мне спешить некуда, комендант же вполне в состоянии подождать до приличного для посещений благородных кабальеро часа.

— Дон Диего, — похоже, капитан Гонсалес стремительно терял последние крохи вежливости, — это приказ.

В казарме своей командуй!

— А я не замёрзну? Здесь ночи прохладнее, чем в Испании.

И кстати, это чистая правда.

— Дон Диего!!! — заорал комендант, окончательно наплевав на правила приличия. — Немедленно выйдите на балкон!

Отлично, комендант, вы сами напросились.

Я ещё раз окинул беглым взглядом своё ночное одеяние, привычно посадил крыску на плечо и вышел на балкон, сладко зевая и потягиваясь с невинным видом недавно разбуженного человека. Моё появление на балконе едва не привело бравых вояк к гибели во цвете лет.

— Призрак!!! — истошно заорал сержант Гарсия, тыкая в мою сторону трясущимся пальцем. — Спаси и помилуй нас, Пречистая Дева Мария, это призрак!

Солдаты отчаянно завопили и бросились кто куда, незряче тараща выпученные от испуга глаза и поминутно сталкиваясь друг с другом. Началась самая настоящая паника. Комендант, сорвавший голос в тщетной попытке призвать взбесившееся стадо, простите, бравых воинов к порядку и сам едва не опрокинутый на землю вместе с конём, выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил. Слава богу, не в солдат, нам ещё только трупов для полного счастья не хватало, а в воздух. Солдаты моментально замолчали и замерли, боясь даже лишний раз вздохнуть, только Педро Гарсия обречённо всхлипнул:

— Призрак лишил разума коменданта, и он теперь нас всех убьёт.

О, а вот это интересная мысль! Нет, я, разумеется, имею в виду не убийство солдат, трупы мне по-прежнему не нужны, но предположение о безумии коменданта мне понравилось, им можно воспользоваться.

— Заткнитесь все, — прокаркал комендант, не спеша убирать пистолет и угрожающе водя им из стороны в сторону. — Первый из вас, кто откроет свой поганый рот, получит пулю в лоб!

— Умоляю Вас, господин комендант, — я решил напомнить о своей скромной персоне, в самом деле, сколько можно торчать на балконе, изображая пугало, — объясните мне, что случилось?! Долго мне ещё тут стоять? Я замёрзну и непременно заболею от этого страшного холода!

Я скуксился и передёрнул плечами, нервно поглаживая крыску.

Капитан Гонсалес скрипнул зубами, растянул губы в перекошенном оскале, символизирующем приветливую улыбку, и проскрипел:

— Дон Диего, мы разыскиваем особо опасного преступника.

Ой, комендант, право слово, вы мне льстите!

— Помилуй бог, неужели в нашем тихом городе появился преступник, да ещё и опасный?! — я недоверчиво покачал головой. — Признайтесь, комендант, что Вы меня просто разыгрываете.

— Ни в коем случае, — капитан Гонсалес так печально вздохнул, словно сообщил о трагической кончине всех родственников разом. — Этот Зорро — самый настоящий разбойник, для которого даже виселица слишком мягкое наказание!

Уж кто бы говорил, комендант! Зорро по сравнению с вами невинен, аки ангел господень, не надо свои грехи на чужие плечи взваливать, это недостойно звания мужчины. И военного, кстати, тоже.

— Да что Вы говорите?! — ахнул я, прижимая крыску к груди. — Какой ужас, я немедленно прикажу проверить запоры на дверях и закрыть все ставни!

— И правильно сделаете, — комендант коротко поклонился и уже повернул коня, когда спохватился и нарочито небрежно спросил. — Кстати, а где Ваш немой слуга?

— В библиотеке, — я опять зевнул, — проверяет книги. Представляете, переплёт пьес великого де Веги оказался повреждён!

— Какой ужас, — кисло пробормотал комендант и поспешил раскланяться.

Мда, не любит человек книг, совсем не любит, ну да ладно, в конце концов это далеко не самый главный недостаток бравого коменданта. И вообще, мне нужно узнать, почему плакала крыска.

— Ну что, малышка, — я погладил крыску по голове, — с комендантом мы разобрались. Теперь займёмся тобой.