или не привык расслабляться даже в постели? Не доверяет мне?

— Малышка? — Диего мягко погладил меня по щеке, бережно отвёл от лица прядь волос. — Что случилось?

Я нарочито беззаботно передёрнула плечами:

— Ничего. Я просто подумала о том, что за ночью наступит утро.

— Мы найдём способ вернуть тебе человеческий облик.

— А если нет? — я понимала, что сейчас не время и не место решать подобные вопросы, но остановиться не могла. — А если я так и буду человеком только по ночам, что тогда?!

— Значит, венчаться будем ночью, — Диего белозубо улыбнулся.

Я застыла, широко распахнув глаза и забыв даже, что нужно дышать.

— Что? — с трудом вытолкнула я из пересохшего горла. — Что ты сказал?

— Если не сумеем тебя расколдовать, обвенчаемся ночью, — терпеливо повторил Диего, медленно очерчивая пальцем контур моих губ.

Так, мне всё ясно. Диего перегрелся на солнце, схлопотал тепловой удар и начал бредить. Кто-нибудь помнит правила оказания первой помощи в таких случаях?

— С ума сошёл? — я скептически фыркнула. — На таких как я не женятся. Тем более парни из знатных древних фамилий. Вот увидишь, тебе обязательно подыщут богатую дурочку из тех, что будут завтра на празднике.

— Мой отец достаточно богат, чтобы не продавать меня, — тёмные глаза Диего в неверном лунном свете на миг стали похожи на очи иконописных святых, такие же мудрые, всё понимающие и прощающие. — Кто обидел тебя так сильно, что ты совсем перестала верить людям? Кто он?

— А почему ты думаешь, что это мужчина? — буркнула я, не спеша открывать душу даже тому, кому всего пару минут назад готова была отдать не только тело, но и сердце.

— Так обидеть женщину, чтобы она потеряла веру в себя и людей, может только мужчина, — глаза Диего неожиданно полыхнули разрушительным гневом. — Ты из-за него сегодня плакала? Кто он?!

Я насупилась и замолчала, попытавшись отвернуться. Ага, кто бы меня ещё отпустил! Диего навис надо мной как разъярённое божество над грешницей, прожигая своим пылающим взглядом, заставив меня испуганно зажмуриться. Ой, мамочки, неужели он меня ударит?!

— Прости, малышка, — прозвучал над ухом тихий голос Диего, и я осторожно приоткрыла один глаз, — прости, я не хотел тебя пугать.

— Не хотел бы, не напугал, — проворчала я, выразительно выпячивая губки.

Диего приглушённо рассмеялся и легко чмокнул меня в кончик носа:

— Маленькая упрямая малышка.

— Каталина, — я завозилась, устраиваясь поудобнее. — Меня зовут Каталина.

Диего приподнялся на локте, внимательно изучая моё лицо.

— Каталина? Имя испанское, но, прости, на испанку ты не похожа.

— А я вообще не из Испании, — на меня, как в детстве, накатила беззаботная лихость, когда любое море кажется по колено, а любое дело по плечу. — И даже не из этого времени, представляешь?

Я замерла, с опасением ожидая реакции на своё безрассудное признание. Дура, ничему меня жизнь не учит, стоило только парню проявить интерес ко мне самой, а не моему телу, как я размякла и начисто позабыла об осторожности. И что сейчас будет? В лучшем случае Диего решит, что я безумна, а в худшем сочтёт меня ведьмой и пришибёт, чтобы никто не узнал о том, что сын знатного идальго связался с ведьмой. Я постаралась отодвинуться, но Диего по-прежнему прижимал меня к себе, не спеша бросаться вон из комнаты с истошными воплями.

— Я слышал истории о том, что наше настоящее, прошлое и будущее существуют одновременно, — медленно произнёс Диего, задумчиво поглаживая меня по плечу. — Выходит, это не сказки и легенды, не вымысел мечтателей, а правда.

— Ещё какая, — хмыкнула я и не утерпев спросила. — Слушай, Диего, а почему ты… — я замялась, не зная как спросить так, чтобы не обидеть. Чёрт, раньше мне было наплевать на чувства собеседника, что-то изменилось во мне с момента встречи с этим кабальеро.

— Почему я что? — уточнил Диего, выразительно приподнимая брови.

— Ну, не боишься меня.

Я прикрыла рот рукой и отчаянно покраснела. Нет, я всё-таки дура, причём редкостная. Спросить у парня, почему он не боится девчонки, ну не это ли верх идиотизма?! Даже Максим, услышав такое, тут же стал бы рыть копытом землю, доказывая, какой он крутой мачомен.

Диего приглушённо рассмеялся:

— Прости, малышка, но ты далеко не самый страшный кошмар в моей жизни.

Ну вот, что и требовалось доказать. Я надулась и, разозлившись больше на саму себя, чем на Диего, привычно огрызнулась:

— Да что ты знаешь о кошмарах, богатенький сынок, над которым всю жизнь только что с бубнами хороводы не водили!

Вот и всё, теперь Диего окончательно обидится и с пеной у рта начнёт мне доказывать, как тяжела жизнь богатого кабальеро. Парня хлебом не корми, только дай повод поныть и пожаловаться на жизнь.

— А у тебя было не так? — Диего чуть отодвинулся, чтобы лучше видеть моё лицо.

— Представь себе, нет, — отрезала я и, поддавшись гневу, с жаром продолжила, — я всю жизнь росла, как трава в поле, нафиг никому кроме Ленки не нужная!

Как говорится, Остапа понесло. Сама не зная зачем, я рассказала Диего всю свою жизнь, танком проехалась по козлам-одноклассникам, впервые в жизни открыто высказала всё, что думала по поводу коллег, и, самое главное, выплакала застарелую боль и обиду на Олега, о котором долгое время запрещала себе даже думать. Меня трясло, я стучала зубами, захлёбывалась слезами вперемешку со словами и никак не могла остановиться. Вот она, женская истерика, бессмысленная и беспощадная. Не зря парни её так боятся. Диего тоже следовало бы испугаться и убежать, в крайнем случае заскучать и отстраниться, хотя бы эмоционально, но он, наоборот, сел, усадил меня к себе на колени, словно маленькую девочку, и стал бережно укачивать, целуя в затылок.

Постепенно я затихла, только хлюпая носом и порой тяжело вздыхая.

— Знаешь, Лина, — медленно произнёс Диего, не спеша ссаживать меня с колен, — понравится это тебе или нет, но даже став человеком, ты останешься здесь. Назад я тебя не отпущу.

— Зачем я тебе? — хрипло спросила я, ладонью вытирая слёзы.

Диего помолчал, задумчиво покусывая губу,