взгляд и ненавязчиво шагнул в тень, без зазрений совести воспользовавшись первым благовидным предлогом.

Вот даже как? Неужели бесстрашный Зорро меня боится? Возможно, я и правда была слишком напориста, сменим тактику.

— А ты мне поможешь его застегнуть? — томно прошептала я, с грацией вышедшей на охоту кошки шагнув к Диего, официально платью, которое он держал в руке.

Упрямый кабальеро даже бровью не повёл, невозмутимо кивнул:

— Разумеется.

Чёрт, вот если бы не крысиное чутьё, точно бы решила, что я его не возбуждаю! Ведёт себя, как… Нет, даже не как девственник, у меня и такой был, тот мялся и краснел, обильно потел и не в силах был два слова связать. Причём общался не со мной, а с моей грудью, преимущественно левой, уж не знаю, чем она ему так приглянулась. На мой взгляд, правая ничуть не хуже.

— Малышка? — бархатисто-хрипловатый, чуть насмешливый голос Диего вырвал меня из воспоминаний, заставив вспомнить, где я нахожусь и что мне нужно.

Я встряхнулась, подарила Диего обольстительную улыбку и, встав так, чтобы меня освещал льющийся в окно лунный свет, стала натягивать платье. Диего негромко хрипло вздохнул, но и только. Даже Максим уже давно бы полез меня лапать, а этот, стоик-мученик, даже шага не сделал в мою сторону!

— Так ты мне поможешь? — проворковала я, поддерживая платье так, чтобы оно выгодно облегало грудь.

На миг в тёмных глазах Диего сверкнули красноватые дьявольские огоньки, заставив меня насторожиться. Что задумал этот красавчик?

— Вставай спиной, — Диего шагнул ко мне, а поскольку я не спешила выполнять его приказа, взял меня за плечи и мягко повернул.

Ладно, пока вроде бы ничего страшного не происходит, Диего остаётся невозмутимым благородным кабальеро. Посмотрим, что будет дальше.

— Волосы подними, — голос Диего словно бархатом погладил обнажённую кожу, по спине галопом пробежали мурашки.

Чёрт, что же меня так плющит-то? Я мысленно приказала себе не расслабляться и покорно подняла волосы, стараясь двигаться максимально соблазнительно.

— Какая хорошая девочка, — прошептал Диего, едва не касаясь губами моей шеи, — красивая, своевольная, гордая.

Каждое слово Диего сопровождал лёгкими, чуть ощутимыми поглаживаниями, от которых моя кожа начинала гореть, как от огня.

— Ты что делаешь? — прошептала я, сама не зная, что хочу услышать в ответ. И нужен ли мне вообще ответ.

— Помогаю тебе зашнуровать платье, — пальцы Диего коварно скользнули по моему позвоночнику вниз, а потом опять вверх до основания шеи, в очередной раз вызвав табун мурашек.

Да что же я так реагирую-то?! Прикосновения Диего ведь даже развратными не назвать, всё в пределах приличия, может, именно это меня и возбуждает?

— Ты так напряжена, — Диего погладил мои плечи, сначала чуть заметно касаясь, потом с лёгким нажимом, отчего я почувствовала себя бродяжкой, которую неожиданно взяли домой. — Расслабься, моя девочка, я не причиню тебе вреда.

Расслабься?! Да я скоро на пол закапаю от возбуждения, как загулявшая кошка!

— Диего! — я попыталась повернуться, но кабальеро, положив горячие ладони мне на живот, чуть прижал к себе, лишив возможности двигаться.

— Не вертись, а то платье свалится, — прошептал Диего, опалив дыханием моё ушко.

Платье? Да и чёрт с ним, всё равно оно жёсткое и страшно натирает, словно не из шёлка, а из мешковины сшито!

Ладони Диего медленно заскользили вверх, вырвав у меня очередной возбуждённый стон. Такого со мной никогда раньше не было, секс для меня был таким же средством достижения цели, как красивая внешность, острый ум и гибкие моральные принципы. Даже с Максимом я спала только потому что, во-первых, это полезно для здоровья, а во-вторых, он по-настоящему классный фотограф, а лучший способ привязать его к нашей редакции — это секс. Нет, какое-то возбуждение я, само собой, испытывала, но головы никогда не теряла. А сейчас мне впервые после той памятной ночи с Олегом захотелось забыть о собственной силе, гордости, амбициозности и стать просто слабой женщиной, которая тает в объятиях сильного мужчины. И не важно, что будет завтра, и наступит ли оно вообще, не важно, есть ли будущее у нашего романа, и смогу ли я стать человеком. Важны только эти горячие ладони, замершие под грудью, но пока ещё не осмелившиеся покорить призывно встопорщившиеся вершины, важно лишь напряжённое дыхание, ставшее одним на двоих, и бешеный ритм сердца, готового пробить грудную клетку и упасть к ногам блестящего кабальеро.

— Малышка, — хрипло прошептал Диего и мягко накрыл мою грудь, — девочка моя…

Я приглушённо вскрикнула и положила свои руки поверх рук Диего. Не отталкивая и не отводя, боже упаси, наоборот, прижимая крепче. Мне казалось, что я превратилась в легендарную птицу Феникс и только и жду момента, чтобы сгореть в очистительном пламени и возродиться опять, обновлённой и освободившейся от прошлых обид и бед.

Диего без слов понял меня, его ласки стали решительнее, губы живительным дождём осыпали мою шею и плечи, и под этими поцелуями, в этих ласковых и сильных руках я впервые за многие годы почувствовала себя прекрасной и желанной женщиной. Не роковой красоткой, по чьей прихоти ввергаются в хаос разрушений и войн целые города, а настоящей Женщиной, Берегиней.

Так и не зашнурованное платье медленно скользнуло вниз, чуть поблёскивающей в лунном свете лужицей растёкшись у моих ног. Диего легко подхватил меня на руки, и я с готовностью обвила его шею руками, даже голову на плечо склонила. Потом, когда развеются лунные чары и беспощадное солнце расставит всё по местам, я опять стану Каталиной Сергеевной, железной леди с компьютером вместо головы и калькулятором вместо сердца. Но это потом, когда перестанут расцветать по всему телу огненными цветами поцелуи Диего, когда выровняется дыхание, а из груди перестанут вырываться стоны, когда чаша страсти будет испита до дна и напряжённое тело получит желанную разрядку. Когда, утолив пламя похоти, мы с Диего станем друг другу чужими.

Я всхлипнула, прикусив губу, болью прогоняя печаль. Диего замер, приподнялся на локтях, с нескрываемой тревогой всматриваясь мне в лицо:

— Что случилось, малышка? Тебе больно?

Я недоверчиво моргнула, отказываясь верить услышанному. Мои прежние любовники на пике страсти уподоблялись токующим тетеревам, чувства партнёрши их совсем не волновали. Диего настолько заботлив