Однако с первыми лучами зари выяснилось, что спартанское войско исчезло: ночью Агису удалось ускользнуть из-под носа у аргосцев, и он уже находился на пути к месту встречи у Флиунта, где вскоре принял командование над объединенными силами союзников. «Это было превосходнейшее эллинское войско, какое до сих пор собиралось» (V.60.3). Примерно в двадцати семи километрах от них располагались Аргос и его защитники. Упустив возможность дать бой у Мефидрия, они поспешили вернуться домой. Противников разделяла труднопроходимая гористая местность, которую пересекала всего одна дорога, пригодная для конницы, – горный перевал под названием Трет, начинавшийся к югу от Немеи и ведущий к Микенам (карта 18). Был, однако, и менее извилистый путь, пролегавший к западу от Трета мимо горы Келосса и выходивший на Аргивскую равнину. Хотя этот маршрут не подходил для конницы, пешие воины могли воспользоваться им, чтобы добраться до Аргоса. Аргосцы, конечно же, знали о его существовании, но их стратеги двинулись прямиком к Немее, чтобы встретиться лицом к лицу с противником, атакующим через Трет. Тем самым они оставляли врагу возможность обойти их по дороге, шедшей мимо Келоссы. Со стороны аргосцев это был второй серьезный просчет того же типа, что и первый несколькими днями ранее, – просчет, позволявший противнику временно уклониться от битвы и достичь своей оперативной задачи. Вероятно, и на этот раз аргосские стратеги тянули время в надежде, что примирение все еще возможно.

Агис разделил свои силы на три походные колонны. Беотийцы, сикионцы и мегарцы вместе со всей конницей продвигались вперед через перевал Трет. Воины из Коринфа, Пеллены и Флиунта следовали по дороге мимо горы Келосса, выйдя на равнину приблизительно в районе современного села Фихтия. Сам Агис вел спартанцев, аркадцев и эпидаврийцев по третьему пути, не менее трудному и гористому. Скорее всего, в конце этого пути он оказался неподалеку от места, где сегодня расположено село Маландрени; в любом случае он зашел еще дальше в тыл аргосского войска. Агис вновь совершил успешный ночной переход, и на следующее утро до аргосского войска в Немее дошло известие о том, что он опустошает расположенный позади них городок Саминф (вероятно, недалеко от нынешнего Куцоподи) и его окрестности. Аргосцев, спешно направившихся обратно в свой город, задержали стычки с отрядами флиунтцев и коринфян, но они сумели прорваться, после чего очутились между Агисом, с одной стороны, и войсками его союзников – с другой. «Аргивяне были заперты неприятелем со всех сторон: со стороны равнины они были отрезаны от города лакедемонянами и стоявшими вместе с ними отрядами, на высотах равнины находились коринфяне, флиунтяне и пелленяне, со стороны же Немеи – беотийцы, сикионяне и мегарцы. Конницы у аргивян не было, потому что из всех союзников только афиняне до сих пор еще не прибыли» (V.59.3).

Видя перед собой спартанцев, стоявших между ними и их городом, аргосцы приготовились сражаться. Но в тот момент, когда оба войска уже должны были вступить в бой, двое аргосцев – Фрасилл и Алкифрон – вышли вперед и попросили о разговоре с Агисом. Ко всеобщему удивлению, они вернулись с известием о четырехмесячном перемирии, и бой не состоялся. Еще более странной была реакция воинов обеих армий: и те и другие были рассержены упущенной возможностью учинить битву. Аргосцы с самого начала считали, что «сражение произойдет при выгодных для них условиях, что они заперли лакедемонян в своей земле близко к городу» (V.59.4). Вернувшись в Аргос, они конфисковали у Фрасилла его имущество и чуть ли не до смерти побили его камнями. Со своей стороны, спартанцы «были в большой претензии на Агиса за то, что он не покорил им Аргоса, хотя, по их мнению, никогда еще не было столь удобного для того случая» (V.63.1).

Когда афиняне наконец прибыли – слишком малым числом и слишком поздно, – аргосские начальники, которые, по всей вероятности, принадлежали к партии олигархов, велели им убираться прочь, отказавшись пустить их на народное собрание. Алкивиад, который сопровождал афинский контингент в качестве посла, не стал извиняться за чересчур позднее прибытие помощи и вместо этого с ошеломляющей дерзостью заявил, что аргосцы не имели права заключать перемирие, не посоветовавшись с союзниками. Теперь, настаивал он, им вместе следует вновь начать войну, раз афиняне уже прибыли. Элейцев, мантинейцев и прочих союзников удалось убедить с легкостью, и, как результат, вся коалиция решила напасть на Орхомен в Аркадии. Город занимал ключевую стратегическую позицию, которая позволяла задержать любое войско, следующее с Коринфского перешейка и расположенных за ним земель, и не дать ему проникнуть в центральный и южный Пелопоннес. Чуть помедлив, аргосцы присоединились к осаде Орхомена, который продержался недолго и в итоге согласился вступить в новый альянс. Так, даже не занимая официальной должности командующего, Алкивиад сумел переиграть своих афинских соперников и вдохнуть новую жизнь в четырехсторонний союз.

Потеря Орхомена вывела спартанцев из себя: задним числом они осудили действия Агиса. Они даже решились срыть дом царя и наложить на него штраф в размере 100 000 драхм, и лишь данное им обещание отомстить за позор в следующем походе остановило спартанцев. Тем не менее они приняли беспрецедентное постановление, назначив десять ксимбулов, которым предстояло сопровождать Агиса в походах в качестве «советников»; без их согласия он не имел права выступать из города с войском. Спартанцы были недовольны вовсе не его поведением на поле боя, потому как если бы они намеревались обвинить Агиса в провале кампании или в трусости, то покарали бы его сразу же по возвращении в Спарту, а не какое-то время спустя. По их мнению, его ошибка носила скорее политический характер, ведь Агис желал предоставить аргосским олигархам возможность вовлечь свой город в союз со Спартой, не прибегая к оружию. Захват Орхомена наглядно продемонстрировал, что этот план потерпел неудачу, а заодно показал, что Аргосский союз по-прежнему жизнеспособен.

После падения Орхомена Агис оставил надежды на сближение с Аргосом и был решительно настроен отомстить за то, что со стороны аргосцев выглядело как вероломство. Сложная ситуация вокруг Тегеи давала ему такой шанс. Успехи нового союза и нерешительное поведение спартанцев активизировали партию, желавшую переманить Тегею на сторону аргосцев и их соратников. До спартанцев дошло известие, что город вот-вот будет потерян, если не принять срочных мер. Получив контроль над Тегеей, враги фактически заперли бы спартанцев в Лаконии, покончили бы с их влиянием на Пелопоннесский союз и сумели бы воспрепятствовать их действиям в Мессении. В VI в. до н. э. заключение союза с Тегеей послужило причиной становления Пелопоннесского альянса и роста могущества Спарты; теперь же ее отпадение значило бы конец и того и другого. У Агиса и спартанцев не было иного выбора, кроме как выступить в поход на север и попытаться сохранить город.

ГЛАВА 18

БИТВА ПРИ МАНТИНЕЕ

(418 Г. ДО Н.Э.)

Спартанцы узнали об угрозе Тегее в конце августа 418 г. до н. э. и сразу же приказали аркадским союзникам снарядить войско и следовать за ними. Они также обратились к своим северным союзникам в Коринфе, Беотии, Фокиде и Локриде, призвав их как можно скорее прибыть к Мантинее, но способность этих войск выполнить требуемый маневр была под вопросом, ведь в результате падения Орхомена все более или менее пригодные дороги на юг оказались в руках противника. Чтобы обеспечить себе безопасный проход, союзники с севера должны были вначале собрать все свои силы воедино (что лучше всего было сделать в Коринфе), чтобы затем привести врагов в трепет одной своей численностью. Но, даже приложив все возможные усилия, армия северян не могла дойти до Мантинеи раньше чем через двенадцать или даже четырнадцать дней с момента получения приказа от спартанцев. К тому же, как можно понять из текста Фукидида, некоторые из союзников сочли столь срочный вызов крайне несвоевременным, а беотийцы с коринфянами, вероятно, были все еще раздосадованы неопределенным итогом своего последнего похода на Пелопоннес. Отсутствие энтузиазма и чувство возмущения в сочетании друг с другом могли еще больше задержать их прибытие.

ПУТЬ АГИСА В ТЕГЕЮ

Агис мог рассчитывать, что вражеское войско, с которым ему предстоит встретиться у Мантинеи, будет примерно такого же размера, как и то, с которым он ранее столкнулся под Аргосом, – около 12 000 воинов. Его собственное войско у Аргоса насчитывало приблизительно 8000, к которым теперь он добавил некоторое количество неодамодов; вместе с тегейцами, собравшими в своем городе всех бойцов,