А в общем, к любым странностям можно привыкнуть. Или научиться не обращать на них внимание.

22 июня. Утро

Едва не до самого утра просидели жители Тринадцатого микрорайона и квестеры, рассказывая друг другу о том, с чем им пришлось столкнуться в аномальной зоне номер сорок пять. Именно под таким номером зона на окраине Кипешмы была внесена в Международный каталог Сатина – Вульфа.

– Мы работаем в Центре Изучения Катастроф. Это крупный научный центр, созданный и существующий за счет частного капиталовложения. Как и следует из названия, ЦИК занимается изучением всего, что так или иначе связано с аномальными зонами, которые стали появляться в различных частях света, начиная с две тысячи пятнадцатого года. Предупреждая возможные вопросы, сразу скажу, что особых успехов в понимании того, что происходит, как с этим бороться и чем все это может закончиться, мы не достигли. Пока мы пребываем на стадии накопления информации, необходимой для того, чтобы строить обоснованные предположения и делать какие-то выводы. Могу только сказать, что Сезон Катастроф – это процесс, затронувший, по всей видимости, не только Землю, но и всю Вселенную. Для сбора информации в аномальные зоны забрасываются небольшие мобильные квест-группы. Такие, как наша.

Историю злоключений квест-группы взялся рассказывать Осипов. Но и остальные квестеры не оставались безучастными. Камохин, когда считал это нужным, делал уточнения. Орсон с Брейгелем добавляли красочные детали и вкусные подробности. Так что история получалась объемная и фактурная. И не в пример более живая и увлекательная, нежели третья часть трехмерной кэмероновской саги о смурфиках-переростках.

– Как я уже говорил, основная наша задача – поиск пакалей. А пакали, как правило, находятся вблизи пространственно-временного разлома.

– То есть пакали каким-то образом связаны с разломами? – спросил Игорь Петрович.

– По всей видимости, – кивнул Осипов.

– Но ведь пакали имеют искусственное происхождение. – Игорь Петрович взял со стола металлическую пластинку с изображением осьминога и еще раз внимательно осмотрел ее с обеих сторон. Как будто хотел убедиться в том, что не ошибся в своих выводах.

– Вне всяких сомнений, – снова согласился с ним Осипов. – Хотя происхождение их остается для нас загадкой. Так, например, я бы не стал утверждать, что они сделаны человеческими руками.

– При этом разломы – это природные образования?

– Ну, во всяком случае, у нас нет никаких фактов, позволяющих думать иначе.

– Тогда какая связь между разломами, образующимися вследствие буйства неких вселенских стихий, и декоративными металлическими пластинками?

– Зрите в корень, Игорь Петрович, – улыбнулся Осипов. – Я бы тоже многое дал за то, чтобы получить ответ на этот вопрос. Связь пакалей с разломами – это загадка, которая всем нам не дает спать спокойно.

– Может быть, это какие-то маркеры? – предположил Семен Семенович. – Что-то вроде дорожных знаков? Или верстовых столбов?

– Или вроде надписи «Здесь был Вася», – усмехнулся Олег Игоревич. – Вопрос только в том, кто их оставляет.

Гелий Петрович взял у Кузякина пакаль, поставил его на угол и попытался запустить, как волчок. Пакаль всего пару раз обернулся вокруг оси и упал на выпуклую сторону.

– По-моему, это похоже на элемент какой-то игры, – сказал Гелий Петрович. – Что-то вроде мозаики или пазла.

Орсон посмотрел на Изюмова так, будто узнал в нем Джерри Гарсию, восставшего из мертвых. Он даже хотел было что-то сказать. Но поймал на себе настороженный взгляд Камохина, который тоже догадался, что за слова сейчас отплясывают джигу на кончике языка англичанина. И прижал этих маленьких плясунов языком к небу. Подумал он при этом о том, что чем дальше он работает в группе с Камохиным, тем увереннее наступает на горло собственной песне. Вот только была ли в том заслуга стрелка или же он сам становился осмотрительнее? Орсону, естественно, был люб второй вариант.

– Мы уже думали об этом, – спокойно, как ни в чем не бывало ответил на замечания Гелия Петровича Осипов. – Есть предположение, что линии на обратных сторонах пакалей могут сложиться в некий осмысленный рисунок.

– Я вовсе не это имел в виду, – взмахнул рукой Изюмов. – Я говорю о настоящей игре. Понимаете?

Осипов слегка наморщил лоб:

– Пока, признаюсь, не очень.

– Это может быть просто игра ради игры. Ну, что-то вроде… – Гелий Петрович защелкал пальцами, стараясь подобрать подходящее сравнение. – А, вот! – радостно улыбнулся он. – В детстве мы с ребятами во дворе играли в солдатиков. В очень простых, неказистых по нынешним временам, оловянных солдатиков, изображающих бойцов Красной армии. Мы придумывали с ними самые разные игры. Одна из них заключалась в том, что ведущий прятал солдатиков в песочнице. Ну, то есть попросту закапывал их в песок в разных местах. А остальные должны были их искать. Система поиска была простая – нужно было просеивать песок сквозь пальцы. Выигрывал тот, кто нашел больше всех солдатиков. Что, если это та же самая игра? – Гелий Петрович коротко взмахнул пакалем, который он держал за угол.

Какое-то время все молчали, обдумывая сказанное Изюмовым. А может быть, вспоминая собственное детство и игры в песочнице.

– Кто же тогда ведущий? – спросил наконец Соломон Юрьевич. – Ну, тот, кто запрятал эти пластинки?.. Как их?..

– Пакали, – напомнил Брейгель.

– Тот же, кто запустил киберпауков! – уверенно заявил Сергей.

– Спасибо тебе, кэп, – криво усмехнулся Володя.

– А что, не так? – обиделся Сергей.

– Вопрос не в том, что они еще сделали, а кто они такие.

– Простите, господа, – поднял руку Игорь Петрович. – Но я так полагаю, что спорить об этом можно до бесконечности. Так что давайте отложим этот разговор. И выслушаем наконец-то наших гостей. – Он сделал приглашающий жест Осипову: – Прошу вас.

– Нас забросили в зону на следующий день после ее образования, – продолжил рассказ квестер. – Высадили с вертолета в точке, где, по расчетам, должен был находиться разлом. Вы, наверное, уже в курсе, что никакие средства связи в зоне не работают. Поэтому мы условились, что вертолет вернется за нами ровно через сутки. Но он не прилетел. И пакаль мы тоже не нашли. Мы искали разлом, который, как нам было известно, непременно должен быть привязан к какой-то плоскости. Но мы даже и представить не могли, что разлом может образоваться в глубине мусорных отложений.

– На уровне тысяча девятьсот тридцать седьмого года, – с усмешкой вставил Брейгель.

– Никогда прежде мы не сталкивались ни с чем подобным. Поэтому мы продолжали бродить наверху, среди мусорных куч, пытаясь отыскать разлом и пакаль.

– По счастью, свалкой давно уже не пользуются, – вставил Орсон. – Иначе бы мы погибли от нестерпимой вони гниющих отбросов. Но все равно, скажу я вам, провести неделю на мусорной свалке… – Англичанин втянул голову в плечи и развел руками: – Лично для меня это новый и ни с чем не сравнимый опыт.