смерти», или «второй пандемии чумы», как называют ее исследователи (юстинианова чума с VI по VIII века считается первой). Благодаря сотрудничеству с археологами, которые, в частности, проводили раскопки на чумном кладбище Ист-Смитфилд в Лондоне, и генетиками, которые проследили древнюю ДНК самой болезни, историки теперь имеют гораздо более ясное представление о том, насколько глобальной и смертоносной была чума в действительности.

Как и в случае с большинством пандемий, эта началась случайно, когда относительно безобидная бактерия попала от животного к человеку. Это нам уже давно известно. Но историки, как правило, писали о «черной смерти» в связи с событиями 1347–1350 годов, лишь иногда упоминая роль Шелкового пути и трансазиатских и североафриканских маршрутов в предшествующие и последующие десятилетия. Но благодаря ученым из разных областей науки, и особенно Монике Грин, историку науки и медицины, мы получили шанс разобраться в вопросе подробно. Теперь мы знаем, что к тому времени, когда Жан де Венет написал о своем открытии — изменившемся количестве зубов во рту человека, — мутировавший штамм Yersinia pestis, чумной палочки, вероятно, убивал уже на протяжении полутора веков и, вероятно, преодолел путь около 4300 миль от места своего происхождения. Кроме того, штамм, поразивший Европу, был всего лишь одной из множества мутаций этой болезни. Чума продолжит убивать людей в Европе, по всему Средиземноморью, в Африке к югу от Сахары и по всей Азии еще пять сотен лет — оптимистичное, если можно так сказать, напоминание о том, что болезни сами по себе не исчезали вплоть до появления вакцин.

Хотя ученые давно говорят о разных «формах» чумы — бубонной, легочной, септической, — на самом деле все это одно и то же, а все три термина относятся к различным симптоматическим проявлениям Yersinia pestis. Бубонная чума, самым известным симптомом которой служат увеличенные лимфатические узлы, начинается с укуса зараженной блохой или клещом. Если инфекция проникает в кровь и пациенты не получают антибиотики, то примерно в течение недели от 40 до 60 процентов заболевших умирает от септической чумы. Легочная чума возникает при попадании бактерии в дыхательные пути. Смерть наступает меньше чем за пару дней.

В прошлом мы часто обвиняли в распространении чумы крыс или, точнее, крыс и корабли: бактерия оказывалась в кишечнике блохи или клеща, которые, в свою очередь, запрыгивали на крысу, а новые носители — крысы — попадали на европейские (в основном итальянские) торговые суда, шедшие из Черного моря назад в Европу. Блохи, крысы, люди — всех упрекали в распространении болезни. Некоторых упрекают и сейчас. Крысы почти наверняка содействовали распространению болезни. Но переход бактерии от животного к человеку, по-видимому, впервые произошел не из-за них — скорее всего носителем был пушистый сурок, на которого охотились ради мяса и ради шкуры где-то на территории современного Кыргызстана или северо-западного Китая после 1200 года. Бактерия попадала на кожу лошадей, одежду, телеги с зерном и тела монголов-путешественников, а затем уже распространилась повсеместно.

В XIII веке она проникла в Китай, возможно, дойдя до восточных берегов Черного моря, но скорее до Багдада и дальше на запад, в Сирию. К XIV веку продолжила распространяться в Китае, пришла на юг Европы и всего за несколько лет переместилась на север, промчалась через Северную Африку и даже, кажется, через Сахару, достигнув территории нынешней Нигерии на западе и Эфиопии на востоке. Еще одна волна последовала в XV веке и продвинула «черную смерть» дальше на юг, в современную Кению, а также через Аравийский полуостров и вглубь Центральной Европы. С тех пор она стала эндемической болезнью по всей Европе, Африке и Азии, по крайней мере, до XIX века, сохраняясь в отдельных очагах («резервуарах»), прячась на спинах множества различных видов пушистых грызунов и периодически возвращаясь к людям.

Хотя чума, конечно же, была не в новинку, досовременный мир не имел представления о бактериях и был повсеместно озадачен происходящим. Ответы, которые находили люди, весьма показательны. Один из наиболее стойких мифов о «темных веках» заключается в том, что в ту эпоху не было науки и повсюду царили суеверия. Но это нечестный аргумент, циничное и снисходительное прочтение древних авторов. Возможно, наблюдатели в Китае, Сирии, Иберии или Франции понимали имеющиеся документы неправильно, но источники, которыми мы располагаем, отражают понимание того, как распространялась болезнь, насколько важны были профилактические меры и как средневековые люди осмысливали эту катастрофу.

В первой половине XIV века наблюдатель из сирийского Алеппо сообщил, что чума распространилась от реки Инд до Нила, не пощадив никого. Автор считал, что причина ясна: чума была Божьей наградой для верующих (которых превратила в мучеников) и наказанием для неверующих. Другие, например врач из Южной Испании Ибн Хатима, опиравшийся и на современных писателей-медиков, и на древних авторов Гиппократа и Галена, отмечали, как чума быстро передавалась от инфицированных к незараженным, а свежий циркулирующий воздух и мытье рук уменьшали распространение заразы. Правда, в конечном счете Ибн Хатима тоже пришел к выводу, что Бог — высший судья и решает, кто заболеет, а кто избежит заражения.

Власти христианской Европы реагировали подобно своим китайским и исламским коллегам. Врачи и ученые причиной болезни считали гнев Бога, но также с подозрением относились к «отравленному воздуху», вдыхать который опасно. В своей книге «Большая хирургия» папский врач Ги де Шолиак, как и его коллеги, обратился к истории, чтобы найти подобные описанные ранее болезни — и не нашел. Де Шолиак тоже пришел к выводу, что основной причиной заражения является отравленный воздух (воздушно-капельная передача какого-то патогена, невидимого невооруженным глазом, — знакомый нам кошмар эпохи COVID-19), что, в свою очередь, портит жидкости в организме человека. Пытаясь вывести эти отравленные жидкости, организм выталкивает их наружу, вызывая набухание бубонов в подмышках и паху. Собственно, поэтому кровопускание и слабительные средства считались лучшими лекарствами для тех, кто уже заражен. Вряд ли все это действительно излечивало болезнь, но сам этот подход нам интересен, поскольку демонстрирует, как люди справлялись с проблемой. Предположения средневековых специалистов, конечно, были ошибочными — микробной теории тогда не существовало, — но все же им удалось описать, как распространяется инфекция.

Очень сложно точно подсчитать что-либо в средневековом мире, но совершенно очевидно, что «черная смерть» стала настоящей катастрофой. После первой волны эпидемии чумы Китай потерял около трети своего населения (примерно 40 миллионов человек). В Европе всего за 60 лет, примерно с 1340 по 1400 год, потери достигли 50–60 процентов населения. В исламском мире как на территории нынешнего Ближнего Востока, так и по всей Северной Африке, согласно недавним исследованиям, уровень смертности был примерно такой же, как