всех окнах горел свет. Майя ничего не боялась, да и дурного предчувствия, на которое ссылаются потом многие выжившие, у нее не было.

Кошмар обрушился на нее без предупреждения. Из машины, припаркованной у дороги, выскочили двое молодых мужчин. Ни слова не говоря, они напали на Майю. Один умело зажал ей рот, другой помогал перематывать руки и ноги скотчем. «Им нужна была именно я», – написала Майя в блокноте, который принесли врачи, и два раза подчеркнула.

Она ведь все запомнила.

– Точно она? – спросил один из похитителей.

– Она самая! Быстро!

Потом следователь не раз спрашивал у нее, почему эти двое выбрали именно ее. Она знала их? Они были знакомы? Эти двое угрожали ей? Но здесь Майе ответить было нечего. Сколько бы она ни думала об этом, сколько бы ни терзала свою память, она не могла объяснить, за что ее приговорили.

Похитители вели себя не одинаково. Один из них был уверенным и молчаливым. Не спокойным, нет, в его действиях чувствовалось нервное напряжение, возбуждение даже. Но он не кричал и ни в чем не сомневался, его Майя про себя называла старшим.

Второй нервничал настолько сильно, что не мог этого скрыть. Он постоянно мельтешил, болтал гораздо больше, чем следовало бы, и затыкался, только если старший приказывал это прямым текстом, да и то ненадолго. Чувствовалось, что ему очень не хотелось быть здесь, но что-то не давало ему уйти.

Ее бросили в багажник, куда-то повезли. Майя, конечно, пыталась освободиться, извивалась, билась, кричала. Но кричать с заклеенным ртом – неблагодарное занятие, те жалкие звуки, которые она издавала, с легкостью заглушал шум двигателя.

Они привезли ее туда, где было темно. Она сначала ослепла в свете фар и лишь устало дергалась, пока ее тащили дальше. Там она разглядела, что находится в лесу. Деревья стояли вокруг места ее казни сплошной черной стеной, с неба безразлично наблюдали звезды. Она еще не знала, что умрет здесь. Кто о таком вообще думает? Майя все никак не могла поверить, что это происходит с ней.

Ну кто она такая? Да никто же, человек из толпы! Студентка, подрабатывающая в кофейне, потому что денег всегда не хватает, а помочь некому. Она еще не успела сделать ничего серьезного, она никому не перешла дорогу. Так за что же?..

Те два урода не собирались ей ничего объяснять. Когда они сорвали скотч с ее лица и перерезали его на руках и ногах, Майя на миг поверила, что все не так уж страшно. Сейчас ее отпустят, объявят все случившееся дурацкой шуткой. Ваши подружки попросили вас разыграть, ха-ха! И она будет смеяться, не говоря ни слова о том, что шутка получилась несмешная, а ее тело уже покрыто синяками. Только бы все кончилось хорошо!

Однако хорошо, конечно же, не было. Старший толкнул ее на землю, сам повалился на Майю. Младший наматывал круги и что-то причитал. Его не слушали ни жертва, ни нападавший. У Майи тогда еще были силы, и она пыталась бороться. Она уже знала, что не победит, она чувствовала, что даже один нападавший намного сильнее, а ведь их было двое! Но, пока она хоть что-то делала, ей становилось легче.

Он без труда сорвал с нее одежду, и Майя почувствовала, как его руки шарят по ее телу. Она забилась сильнее, отчаяннее. Тогда он первый раз ударил ее – по лицу, сильно. У нее закружилась голова, и она замерла, но лишь на секунду. Усилием воли, которое раньше казалось ей невозможным, Майя заставила себя вцепиться нападающему в лицо.

Ему это предсказуемо не понравилось. Он начал ее душить, и, сколько бы Майя ни царапала свою шею, освободиться от его хватки она не могла. Легкие горели, тело становилось очень-очень тяжелым. Перед глазами все темнело, она уже толком не соображала, что происходит. Он мог бы убить ее, если бы захотел.

Но он не хотел, не сразу так точно. Милосердием это не было. Они не скрывали своих лиц, они знали, кто она такая. Они привезли ее в этот лес, чтобы убить, просто сначала старший хотел развлечься. Он понимал, какое серьезное преступление совершает, это пугало его, но это же возбуждало с самого начала. Он хотел снять напряжение таким нехитрым способом, а потом приступить к главному.

Майя ему помешать не смогла, но с этим неожиданно справился младший. Не из жалости к несчастной девушке – кто из них что знал про жалость? Он просто продолжал метаться рядом, как бы зло старший ни пытался его отогнать. Он постоянно что-то говорил, но Майя запомнила лишь, что время истекает. Им нужно было обязательно что-то сделать, срочно, если они этого не сделают, все было зря!

Похоже, задание было и правда серьезное, эти двое кого-то опасались. Постоянными напоминаниями о неведомом заказчике младший окончательно испортил своему спутнику настроение. Майя не увидела даже, а почувствовала, как старший с нее слез. Позже, уже в больнице, врачи сказали ей, что изнасилована она не была. На фоне всего, что с ней произошло, это не должно было радовать, а Майя все равно почувствовала определенное облегчение. Своего выродок не получил…

Когда он отстранился, она не знала, что будет дальше. Даже представить не могла, у нее кружилась голова, она видела лишь силуэты в сиянии фар, деревья и небо, очень далекое – и как будто приближающееся к ней.

А потом пришла боль. Сильная, острая, где-то в животе. Майя закричала, попыталась закрыться, но младший удержал ее, старший снова начал душить – до тех пор, пока она не провалилась в темноту. Тогда Майя была не в состоянии это обдумать, какое там! Но в больнице у нее времени хватало, ей, прикованной к кровати и не способной удержать в руках ни телефон, ни книгу дольше пяти минут, все равно нечего было делать, кроме как думать.

Тогда она и поняла, что два выродка поступили странно с самого начала. Если они хотели помучить ее, разве им не нужно было, чтобы она осталась в сознании? А если нет, то могли бы убить сразу, пощадить…

Но они действовали так, как им требовалось, и не собирались отчитываться перед ней. Майя то и дело приходила в себя, задыхалась от боли, снова уплывала в темноту. Однако даже так она успела запомнить, что мучали ее не постоянно. Нападавшие то и дело устраивали паузы, однако память не сохранила, что именно они делали в такие моменты – или не пожелала отдавать те образы, когда Майя пыталась рассказать все полиции. Это было не так уж важно, следователей интересовали основы, не подробности. Потому что для поиска нападающих