подточена влиянием чужого тумана. Здесь нужно было немного подождать.

К тому же я поместил в табакерку несколько квадратных километров. Даже охранники, которые стояли на границе поместья, сразу ничего не заметят. Сейчас перед ними только начинал сгущаться серый туман.

И всё же я чувствовал, как своеобразная стена, которая всё это время сдерживала мои силы, начинает рассыпаться.

Я кивнул и приподнялся.

— Рошель, — сказал я уверенным голосом.

— Слушаю! — кивнул последний и смиренно, как школьник, положил руки на колени.

— Мы устроим побег.

— Побег? — его глаза округлились. — Когда?

— Прямо сейчас.

— А?

— Для этого тебе нужно в точности исполнять мои приказы, даже те, которые покажутся тебе странными. И не задавать вопросов. Сперва делаешь, затем думаешь. А лучше вообще не думай. Понял?

— Д-да! — взволнованно кивнул Рошель и растрепал свои золотистые волосы.

— Хорошо, тогда… — сказал я, повернулся и хотел посмотреть на дверь, когда мой взгляд зацепился за стену. Ещё прежде, чем я понял, на что именно смотрю, меня пронзила тревога.

На стене висело зеркало.

Я заметил его и раньше, но тогда оно было круглым, а теперь сделалось овальным и деревянным.

Теперь это было «то самое» зеркало.

Я криво улыбнулся.

Начинается…

ОНИ уже здесь.

Стоило мне подумать об этом, как в коридоре раздался крик. Рошель вскочил и испуганно посмотрел на дверь

Я вскинул руку, показывая, чтобы он молчал. Крик повторился. Затем ещё раз. Это был бешеный, отчаянный рёв умирающего человека. Когда он притих, я приблизился к дверному проёму, стараясь не смотреть на зеркало, приоткрыл дверь и посмотрел в коридор.

Пусто.

Я распахнул дверь и стал смотреть по сторонам.

Не было крови, не было следов борьбы. Вообще ничего. Казалось, стражники просто испарились.

Я встал возле окна. На секунду могло показаться, что стекло медленно запотевало, хотя на самом деле за ним сгущалась дымка серого тумана.

— Куда они… исчезли? — рассеянно спросил Рошель.

— Не задавать вопросов, — ответил я, продолжая щуриться в окно.

— А, слушаюсь… — пробормотал он приглушённым голосом.

— Идём.

Остановившись возле одной из комнат, я вдруг подумал, что могли исчезнуть не только охранники, но и заключённые. Я напрягся и открыл дверь. Пусто. Затем немного присмотрелся и заметил рыжие локоны, которые торчали из-под кровати. Опустившись на колени, я резко приподнял длинное покрывало.

— Я-я кусаюсь! — испуганно пробормотала молодая девушка в зелёном платье, что пряталась под кроватью, и показала свои длинные зубки.

55. первая

— Я тоже, — ответил я спокойным голосом и выпустил клыки.

— А?

— Привет, — неуверенно сказал Рошель, присаживаясь на корточки.

Глаза девушки округлились.

— Рошель? — спросила она, быстро выползая из-под кровати.

— П-привет, Катрина.

— Что ты тут делаешь?

— Эм… долгая история.

— Я бы не сказал, — заметил я спокойным голосом, пока девушка приподнималась на ноги и поправляла своё зелёное платье; на меня она поглядывала с интересом и опаской.

— Вы знакомы? — спросил я.

— Катрина моя невеста, — смущённо сказал Рошель.

Последняя пожала плечами.

После этого я задал ей все те же вопросы, которые задавал Рошелю, но девушка знала не больше своего жениха.

— Пускай… Держитесь рядом и следуйте за мной, — сказал я и направился в коридор.

— Постойте, а вы?.. — следуя за мной спросила девушка.

Немного помявшись, я повернулся и ответил:

— Зовите меня Бран. Господин Леон отправил меня, чтобы я вызволил вас и всех остальных из этой тюрьмы.

При прочих равных всегда лучше скрывать свою истинную личность. А вернее сказать личность своего тела. Просто на всякий случай.

— Господин Леон! — почти одновременно воскликнули Рошель и Катрина. Глаза их загорелись ясным светом, который развеял последние сомнения; казалось, в одну секунду они превратились в пару верных собачонок.

— Теперь вы мне доверяете?

— Р-разумеется, — сказал Рошель.

— Хорошо. Если будете следовать за мной выполнять мои указания, мы выберемся отсюда. Всё. Идёмте.

После этого мы вышли в коридор и уже было направились к следующей комнате, как вдруг за нашими спинами раздался топот. Я немедленно повернулся и увидел, как лестничный пролёт наполняют паладины в жёлтых мантиях. Их было не меньше десятка. Некоторые держали длинные сабли, другие — мушкеты. В мой нос ударил сильный запах чеснока. Катрина поморщилась, Рошель, который стоял рядом, звонко чихнул, тем самым привлекая внимание отряда.

— Назад! — крикнул я и чуть ли не за шкирку затянул пару в комнату и захлопнул дверь. В ту же секунду раздался выстрел, за которым последовал приближающийся топот. Я уже подумывал о том, чтобы спрятаться под кроватью, как вдруг топот, который приближался с правой стороны коридора, неожиданно пробежал мимо нашей комнаты и устремился налево.

Они не стали проверять наше укрытие.

Но почему?

Неужели они нас не заметили? Нет. Был выстрел, а в один момент я и вовсе посмотрел прямо в глаза одного из паладинов. Но тогда почему? Я задумался… и вдруг с другой стороны коридора раздался бешеный крик. Рошель, который стоял прямо у меня за спиной, вздрогнул и отпрянул; Катрина прикусила губы.

Крик затих почти моментально.

Вместе с ним притихли шаги.

Воцарилась тишина.

Я уже собирался приоткрыть дверь, как вдруг меня пронзило осознание. Стоп… а что если паладины вовсе не собиралась нас проследовать? Что если мы просто попались им на пути, и бежали они не потому, что хотели нас поймать, но потому что сами не хотели быть пойманы… чем-то?

Чем-то, что прямо сейчас находится прямо за дверью…

Стоило мне подумать об этом, как в последнюю раздался стук. Не грохот, но именно лёгкое, размеренное, очень вежливое постукивание, от которого у меня сразу заледенела кровь.

Я стиснул зубы и покосился на своих подопечным.

Рошель попятился; Катрина вопрошающе посмотрела на дверь и на меня.

Стук повторился. Он был ровным и не очень настойчивым, создавая образ старого вежливого почтальона.

Я почувствовал сильнейший порыв открыть дверь и посмотреть, что находится с другой стороны — немедленно подавил его и посмотрел на Рошеля и Катрину. Последние тоже дёрнулись вперёд, но, чувствуя мой строгий взгляд, встали на месте. Очень вовремя, потому что в этот самый момент стук прекратился, и на смену ему пришёл густой кровавый смрад с нотками едкой кислинки, которую испускают человеческие внутренности.

И снова Рошель и Катрина двинулись вперёд; и